Мертвенно - бледный свет фонарей

Доктор схватил Стивенсона за рукав.

– О, не переживайте, он вне подозрений, я сделаю все возможное, чтобы его освободили. Я недавно сделал советующее заявление инспектору Смоллу.

– Хорошо! Так что же с вами произошло? Как вы оказались ночью в таком месте?

– Для этого нужно поведать вам одну историю, увы, трагическую. Я вынужден вам рассказать ее как можно более кратко, так как подробный рассказ требует и подробных воспоминаний, для меня это нелегко, к тому же, друг мой, вы ограничены во времени. Но возможно мой рассказ приоткроет завесу тайны, о которой вы строите так много догадок, и так хотите знать.

Я и мой несчастный брат Генри происходим из замечательной семьи потомственных военных. Мой отец дослужился до чина полковника в одном из азиатских владений, вышел в отставку и вернулся в родное гнездо.

Я сказал - несчастный брат, но это применимо лишь к недавнему времени. А в далекой молодости мой брат Генри, тоже отдавший дань военной службе, (в то время, как я медицине), был счастливейшим из смертных. Он был здоров, молод, красив, с озорными голубыми глазами с лукавинкой; красивая голова, белоснежные зубы. Он был джентльменом, был счастлив потому, что стал хорошим офицером, получил отличия по службе, а еще с детских лет имел лучшего друга Вильяма Лэйна и собирался жениться на красивой девушке Виолетте, итальянке, чьи родители еще в молодости, служившие по торговой части, переселились в Британию.

С Виолеттой он познакомился на пышном и красивом балу, на котором присутствовал и Вильям, и оба почувствовали к ней большую симпатию. Виолетта была стройна и изящна. Лицо - оливкового цвета с тонко очерченной линий бровей и глазами цвета моря, пышным водопадом каштановых волос. Как в такую не влюбиться! Только у моего брата Генри и красавицы Виолы первая симпатия переросла в настоящую любовь, а у Вильяма – в страсть! Вильям, сохраняя внешнюю благопристойность, стал тайно жаждать обладать Виолеттой, несмотря на то, что ее сердце было отдано моему брату. Виола и Генри, пылко полюбив друг друга, поклялись в взаимной верности и собирались создать семью. Но этому всячески стремился помешать Вильям. С лучшим другом моего брата что-то произошло: стал неуравновешенным, он сладко льстил одним, зло высмеивал других, потом пытался сорвать помолвку, говоря о Виолетте всякие клеветнические вещи. Он склонял и Виолетту к разрыву отношений с Генри, мотивируя тем, что до Виолы у него была связь с другой женщиной; он преследовал Виолетту, присылал письма с признаниями в любви, делал дорогие подарки. Мелкий и легкомысленный человек, он жаждал поиграть девушкой, как ребенок игрушкой, считая себя при этом справедливым, проницательным и умным. Генри же, не желая расстраивать дружбу, все это терпел и прощал.

Вскоре это начало переходить всяческие границы. Как-то, на одной вечеринке, отозвав девушку в соседнюю комнату, Вильям пытался соблазнить ее. Он страстно обнимал нее, осыпая поцелуями и признаниями, мольбами о близости! Все это открылось моему брату и привело к крупной ссоре, результатом которой стала дуэль!

Дрались ранним утром, неподалеку от старого брошенного форта. Помню это был весенний день, и цвели вишни. Я узнал о дуэли слишком поздно, так как был у больного. И все же я решил вмешаться, так как боялся за жизнь и здоровье своего брата, да и в случае благоприятного для него исхода поединка, это может повредить его карьере. Моя коляска приехала на место поединка, когда уже весь воспламененный Генри, в белой рубахе, на которой уже проступали ленточки крови от ранений, приставил свою шпагу к груди Вильяма. Я закричал, и Генри усмирил свой гнев, отбросив шпагу в сторону. Я призвал Вильяма признать поражение и подать своему сопернику руку.

Они остались друзьями и внешне все было хорошо. Они даже выпили бургундского за примирение! Вильям оставил в покое Виолу, стал относиться к ней подчеркнуто уважительно. Он был так искренен, что девушка и мой брат всё ему простили. Но на самом деле Вильям решил действовать тайно!

Не знаю, на какие он нажал рычаги, но вдруг моего брата, офицера, оправили в зону наших военных действий в Афганистане. Представьте условия, в какие он попал: несусветно жаркий климат, проблемы с водой, пески и камни, насекомые и хищные звери, чужая вера, иные традиции, внезапные ночные нападения противника... Это недостойная британцев жестокая война против коренного населения страны с целью ее закабаления проходила с расстрелами и прочими жестокостями. Мой брат был поражен жестокостью своих соотечественников, представителей гуманной белой расы, якобы несущих свет и культуру отсталым народам. Он видел гибель не только солдат обеих армий, но и множества мирных жителей, женщин и детей! Уже тогда, я считаю, психика моего бедного Генри пошатнулась, он пытался писать властям, выступал за гуманное отношение к пленным и мирным жителям, но бесполезно!

В одном из боев Генри был тяжко контужен и попал в госпиталь. Во время лечения он получил полное слез и сожалений письмо от Виолы. Она, без видимых причин, просит разорвать отношения, и очень страдает из-за этого. Вернувшись в полк, Генри узнает от вновь прибывшего молодого офицера, что на родине готовится свадьба Вильяма Лэйна с Виолой.

Разочарованный Генри, срочно выправив отпуск, едет на родину. О, бедный, здесь, увы, его ждало полное разорение! Господь отвернулся от него, и мировое жало совершило свой тяжкий удар! Дело в том, что Вильям Лэйн через суд начал доказывать, что наши земли и имение принадлежали когда-то его предку по отцовской линии графу Абрахаму Лэйну, который дал эту землю в ленное владение моему прадеду Джеймсу Джонсону.

Я вел судебную тяжбу, умолял Вильяма повременить с этим делом, но тот был хладнокровен и неумолим!

Мне пришлось снять дом для своей семьи, заняться медицинской практикой, чтобы иметь, на что жить.

Но самый жесткий удар был для бедного Генри! Он узнал о жестоком насилии, совершенным Вильямом в отношении Виолы, о ее беременности и скором венчании с Лэйном. В отчаянии Генри добивается тайной встречи с Виолой. Встречались грозовой ночью, кучер был моим человеком. Но, даже Виола уже ничего не могла изменить!

Что дальше? Страдая от горя, Генри вернулся в полк, к звукам барабанов, горна, свисту пуль, но служить далее был уже не в силах! На него смотрели как на человека, с которым связана какая-то мрачная, возможно, преступная тайна, постыдный поступок. Ах, как часто наша судьба зависит от одного болтуна, особенно - злобного и коварного!

Генри ушел со службы по состоянию здоровья, судился за имение, но проиграл, в отчаянии уехал в другой город. Здесь его посетило известие о новой трагедии - от горя умерла возлюбленная его Виолетта! Стиснув виски, Генри ушел на вересковую пустошь, там рыдал и лежал без сил... А в семье Лэйнов воспитывался их сын Адам. Дела их пошли вперед, и Лэйн основал табачную фабрику.

Генри пытался забыться. Я советовал ему успокоиться и жениться. Но забыть Виолетту было не в его силах! Время от времени он лечился в клинике, а когда наступало улучшение, возвращался в свой дом, где единственной его отрадой были книги.

Но душа его жаждала мести! Как-то лунной ночью он тайком пробрался через окно в местный театр и похитил маску Сократа, одного из своих излюбленных философов. Зачем он это сделал – не говорил!

Он ушел самовольно из клиники, как-то добрался до Лондона и подстерег там своего злого гения Вильяма Лэйна. Что между ними произошло я даже толком не знаю, Генри не хотел рассказывать, хмурился, переживал! Вильяма нашли в городском парке с размозженной головой. При нем была странная записка: «Богатство и знатность не приносят никакого достоинства. Высшая мудрость - различать добро и зло. Я – различил!»

Как теперь я знаю - это были слова Сократа.

Я очень переживал за судьбу брата. Я очень люблю его, ведь ближе у меня никого нет и посему брата принимаю таким, каков он есть! Его нужно было спрятать от вездесущей полиции. Генри думал о бегстве, но куда ему было бежать? Могла ли быть у него лучшая жизнь в этом мире злобных и хищных гиен? Я же был преисполнен благородных чувств! Я мечтал восстановить справедливость, вернуть Добродетель на трон. Мне удалось укрыть брата в этом городке, где его никто не знал, а у меня здесь когда-то жила кузина. С помощью знакомого могильщика мне удалось спрятать брата в заброшенном склепе. Он носил ему еду, я привозил кое-что из одежды. Моему Генри грозила смертная казнь! Но совместима ли она с заповедями божьими? Мы много думали и спорили об этом когда-то. Нам оставалось переждать, когда закончится вся шумиха, а потом, когда будут необходимые средства, уехать за границу. Генри очень страдал, тяжело переживая свою оторванность от других, от общества.

Но привычка к одиночеству укореняется в человеке. Его гордость и суховатая сдержанность превратились в высокомерие. И всё это немного задевало тех, кто знал и помогал ему. Конечно, психика его была нарушена, это несомненно, это я как врач говорю. Невозможно пройти через все адовы врата без последствий! Жить среди мертвецов, по ночам трепетать от жути, ежедневно опасаться ареста, не видя подолгу живого лица...

Казалось, волны всколыхнутого бурного океана стали утихать. Но вмешался случай. Во время недавних дождей подмыло берег, и почтовая карета свалилась в реку. Брату попали в руки несколько утерянных писем. Среди них – письмо влюбленного студента Адама Лэйна к некой уроженке города Маргарет, с которой он познакомился в Лондоне. Письмо возвещало о его пылких чувствах и о скором приезде. Брат подсушил подмокшее письмо и отправил его по назначению. Я тогда еще не подозревал о его новых планах мести, хотя и знал о его ненависти к семейству Лэйнов. Но он сам поделился своими планами.