Мертвенно - бледный свет фонарей

«Скоро приезжает отпрыск Лэйна», - сообщил он мне в письме. – «Хочу встретиться с этим молодчиком!»

Я подозревал, что может случится непоправимое и поспешил в город. Так мы и встретились с вами, и, это же надо, ехали с тем самым Адамом Лэйном!

Ночью я ушел из гостиницы, чтобы предупредить беду, но... опоздал!

Генри следил за домом Маргарет, видел ее встречу с Адамом Лэйном. В жутковатой маске Сократа, похищенной им из театра, он ночью следил за ними и случилось непоправимое! Когда юный Адам возвращался домой в гостиницу, Генри, будучи не в себе, застрелил его из своего армейского револьвера.

Той ночью я даже не знал об этом! Я был на кладбище, склеп был пуст, и я вернулся ни с чем! И только днем, когда я вновь посетил тайное его убежище, то узнал о трагедии! Я укорял его, а он то рыдал у меня на плече, то злорадствовал.

Мне нужно было передать ему деньги, чтобы он уехал из города, поэтому следующей ночью я пришел на кладбище. Вы шли за мной и навлекли удар на себя и меня. Приняв вас очевидно за сыщика, полицейскую ищейку, брат напал на вас. А потом, когда я начал его упрекать, между нами вспыхнула острая ссора.

– Ты выдал меня полиции, чтобы поскорее избавиться от меня!
– сгоряча закричал он и ударил меня палкой. Так вот печально закончилась эта история.

Наступило долгое молчание, слышно было лишь, как потрескивают дрова в камине.

Стивенсон долго смотрел на пламя, потом медленно перевел взгляд на доктора, заглянув в глубины его бледно-голубых глаз.

– И все же, доктор, это вы убили Адама Лэйна, - тихо сказал Стивенсон.

Он продолжал остро и тяжело смотреть в глаза доктора, пока те не стали в маслянистыми.

Доктор Джонсон открыл рот, глотнул воздух, и, наконец-то, произнес:

– Вы что с ума сошли? Да как вы смеете?

Стивенсон дернул тощими острыми плечами.

– Увы это так. Я тайно заходил в вашу комнату, пока вы спали. Вы уж извините... Я видел кровь на вашей одежде. Ту кровь, которую вы так активно очищали. А в ящичке лежал револьвер, в котором одного заряда не доставало.

– Это еще не доказывает... – простонал доктор.

– Наверное, - тяжело вздохнул Стивенсон. – Но, все же вам нужно снять камень с души, мистер Джонсон.

– Адама убил Генри... – хрипло сказал доктор.

Стивенсон сказал жестко:

– Зачем возводить напрасные обвинения на брата, которого вы так любите?

И добавил мягче:

– Я клянусь, мистер Джонсон, что все останется между нами. Вы, конечно, можете упорствовать, доказывая свое. Но меня охватывает жалость, когда я думаю о Генри, о восстановлении его доброго имени! Я беспокоюсь о вашем брате, несчастном и заблудшем, чья судьба очень горька. Смерть Вильяма Лэйна – это было возмездие за долгие страдания, за поруганную честь Виолетты, за ее смерть, за собственную исковерканную жизнь. Кроме того, это был честный поединок, в котором кто-то должен погибнуть, а кто-то остаться в живых. И справедливость восторжествовала!

– Это так..., - выдавил из себя Джонсон.

– Доктор, ваш брат Генри не стал бы убивать сына женщины, которую он любил. По сути, он не убийца, хотя ему и доводилось убивать на войне. Но Адама убили вы...

Джонсон взялся за горло и захрипел.

– Уйдите, ради бога, уйдите! Мне плохо, и я не хочу слышать ваши выдумки, мистер литератор! Уходите, прошу вас!

Он схватил колокольчик и вовсю затрезвонил.

Стивенсон стоял в растерянности, переступая с ноги на ногу.

Потом, опомнившись, отметив резко побледневшее лицо мистера Джонсона, отбросив весь свой праведный гнев, подскочил, начал приводить его в чувство. Прибежала Жанна, взмахнув руками, в гневе выпроводив Стивенсона за дверь, стала укладывать доктора в постель.

Дальнейшее завертелось, подобно зимнему вихрю. Доктора вновь отправили в больницу, и тут же Стивенсона вызвали запискою на почту, откуда отправлялся дилижанс.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Стивенсон приехал в городок только спустя три месяца, узнав о скоропостижной кончине доктора Джонсона. Он также узнал, что доктор оставил у миссис Андерсон письмо для него с пометкой «лично в руки». Адрес на конверте был написан женской рукой (этой женщиной, несомненно, была миссис Андерсон), а внутри оказалось письмо от самого доктора.

Поблагодарив любезную хозяйку меблированных комнат, Стивенсон пошел в харчевню и, заказав хереса, осторожно вскрыл письмо.

20 января 18...года

Дорогой мистер Стивенсон, находясь на пороге смерти, я посылаю вам эту горькую исповедь, так как вы единственный человек, который был в курсе всех наших дел, и, если ваша душа еще не охладела, вы примите ее и поймете мои слова.

Сейчас на пороге смерти меня мучает страх, что тайна всего дела так и уйдет со мною в могилу. Дни мои сочтены и мне нечего таить. Твари земные не имеют души, они живут на земле очень короткий строк, и дай бог, чтобы это их существование прошло без страданий. А бессмертные люди летят прямо в бездну, навстречу грозным мучениям. Один из них – я!

Да, вы были правы, на моей совести страшное убийство этого младшего Лэйна, и я клянусь вам, и скажу то, что не решился сказать при последней встрече – это было непреднамеренное дело, совершенно случайная гибель!

Дело было так. Как вы знаете, ночью я пошел проведать своего брата. В планах моих было передать ему некоторую сумму, помочь уехать далеко и навсегда.

И вот я на кладбище в склепе. Я нашел брата заболевшим – холод одолел его, он весь дрожал, как в лихорадке, из носа шла кровь. Он очень обрадовался мне. Я решил сходить к аптекарю, которого хорошо знал, попросить сейчас необходимые порошки, посчитав, что к утру брату станет совсем туго. Он умолял не бросать его одного. Мы пошли вместе.

Он ждал за стволом высокого платана, пока я упрашивал уже уснувшего было аптекаря продать необходимые лекарства.

Когда мы возвращались, то внезапно в парке натолкнулись на человека, которого поначалу приняли за полицейского соглядатая.

Брат мгновенно надел на лицо маску Сократа, чтобы быть неузнанным, а я успел отступить в тень и нащупать в кармане рукоятку револьвера.

Стоящий перед нами человек в широкополой шляпе, весь вздрогнув, мгновенно выхватил тонкий блестящий нож, мелькнув им в свете фонаря! Моя рука выхватила револьвер, и палец тут же нажал на спуск! После хлопка выстрела мы с братом бросились бежать.

Мы вернулись в убежище брата и, дав ему необходимые лекарства, я поспешил вернуться в комнаты миссис Андерсон.

Проснувшись после долгого сна, я заметил пятна крови на моей одежде, но принял ее за кровь Генри. Потом днем я слышал о шуме вокруг убийства, но не сразу понял, что виновником этой страшной гибели был я сам! Ведь не был уверен, что даже попал в цель, стреляя, по сути, наугад!

Купив новые лекарства, я понес брату. Он был в горячке, рядом с ним был могильщик Франц. Вернулся я поздно. Но ночью вновь отправился к брату. Надо было уговорить его оставить город, возможно, с помощью Франца нанять кучера и повозку.