Мёртвые цветы

– Записи с камер наблюдения проверили? – слегка заволновался Руслан, вспоминая про скромный список улик в деле.

– Ребята уже сообщили мне, что ролики без следов монтажа и подделки, – я кивнул. – Совершенно достоверные.

– Что с машинами?

– В дорожной инспекции Ижминского района действительно значится только один автомобиль, зарегистрированный в Апрелевке на их лесника. Авто старой бензиновой модели.

– Вот же дикари, – он покачал головой с удивлением. – И как туда можно было роботов отдать… А что у них со связью?

– В том районе действительно нет никаких видов связи. Удивительное чёрное пятно.

– Дикари, – Руслан окончательно успокоился и теперь сиял как отполированная монета. – Ну и что с самими роботами?

– Процессоры повреждены настолько сильно, что практически невозможно снять с них какую-либо информацию, – я с лёгкой печалью покачал головой. – Технари обещали что-нибудь сделать с этим, но на самом деле ждать не стоит, там всё в хлам.

– Жаль, конечно, но это уже и не нужно, – начальник одобрительно похлопал меня по плечу и загадочно улыбнулся. – Ну что ж… Пришло время мне поставить ту самую подпись…

Я раскрыл рот от удивления и радости, но выдержки хватило, чтобы не расплыться в идиотской улыбке. Поэтому я лишь скромно улыбнулся и в меру крепко пожал протянутую мне ладонь.

Весь день я на радостях трудился с удвоенным рвением, разгребая завалы отчётов, накопившиеся за вчерашний день. Я буквально испытывал счастье от того, что в статистике больше не наблюдалось никаких красных цифр и отрицательных динамик. Внедрение робототехники в повседневную жизнь людей и в экономику шло по установленному плану, что не могло не радовать. Чем больше роботов – тем больше эффективности и тем больше порядка. А что может быть прекраснее упорядоченности и предсказуемости.

Вечером после работы меня подмывало поехать домой и отдохнуть после трудного дня, но я сильно соскучился по Наташе, поэтому оплатил билеты в синтетическую оперу и пригласил её на концерт. Я, конечно, не сомневался в том, что роботы-певцы и роботы-музыканты сделают всё хорошо. Но я и подумать не мог, что останусь настолько довольным от концерта. Совершенная гармония и чёткая выверенность игры музыкантов буквально привели меня в экстаз. А что до певцов – то как приятно было слушать безукоризненный вокал, когда ни одна нота не отклонилась даже на сотую долю от установленных регистров. Человеку никогда не спеть так совершенно и чисто.

После оперы мы отлично провели время в роботизированном ресторане, где, к счастью, весь обслуживающий персонал давно составляли надёжные роботы. Тут уже никакой тебе грубости от высокомерного метрдотеля, никакой путаницы с заказами и вранья, связанного с ленью официантов или поваров. Стандартизированные блюда, приготовленные кухонным агрегатом, были такими вкусными, что я чуть язык не проглотил, как говорится. Без лишних пауз нам подавали заказанные блюда в строго указанном порядке, так что ужин превратился в непрерывный гастрономический марафон. Потом мы с Наташей танцевали под звуки механического оркестра и довольно улыбались друг другу, испытывая одни и те же чувства.

Уж не знаю, что повлияло. То ли моя короткая, но ужасная поездка в деревенскую отсталую глушь. То ли отличный ужин, обеспеченный совершенными и надёжными агрегатами Корпорации. Но в этот вечер я впервые признался Наташе в любви. В ответ она неуверенно улыбнулась и ответила, что тоже испытывает нечто подобное. Я был на седьмом небе от счастья.

По дороге домой я смотрел в окно такси и размышлял о том, что вся моя жизнь верным курсом идёт по пути, который я сам наметил и выбрал. Поставленная цель становилась всё ближе и ближе. Ещё немного – и я навсегда покину эту унылую провинцию, чтобы заблистать с новой силой в Москве с её невероятным техническим развитием и передовой инфраструктурой, на которую равнялись многие города мира. Я был уверен, что новость о переезде сильно порадует Наташу, которая тоже будет счастлива вырваться из затхлого Архангельска.

И после этого она совершенно точно захочет стать моей женой. И мы будем по-настоящему счастливы.

28 августа

В режиме радужного существования я прожил ещё четыре дня, прежде чем из-за горизонта вдруг показались тёмные тучи.

В понедельник я сидел в своём уютном кабинете и с увлечением обрабатывал отчёты, когда внезапно в углу экрана компьютера появился вызов из технического отдела.

– Слушаю, – я был добр сегодня и даже улыбнулся технику Заболотневу, глядящему на меня с экрана.

– Вадим Андреевич, я по поводу роботов.

Мне не понравился его обеспокоенный вид и я тут же нахмурился от нехорошего предчувствия.

– Что случилось, Олег? Авария? Брак?

– Нет, я по поводу тех роботов, которых вы привезли из деревни.

– А что с ними? – я замер, весь превратившись в слух.

– Помните, я вам говорил, что процессоры были слишком сильно повреждены, чтобы что-нибудь с них считать?

– Помню. И что?

– Они и правда были раздроблены на множество кусков. Жёсткий диск пострадал очень сильно. Но у одного из них всё же удалось считать отдельные фрагменты кода.

– Что?! – я выкрикнул против своей воли. – И что ты выяснил?

– Это не весь код, повторюсь. Лишь отдельные фрагменты. Но я увидел в них заплатки.

– Заплатки? – я удивился, потому что ещё не сталкивался с такой терминологией.

– Кто-то внедрился в заводской код и внёс изменения.

Он замолчал, глядя на меня, в то время как я напряжённо раздумывал.

– То есть ты хочешь сказать, что их кто-то перепрограммировал? – я наконец-то прервал молчание.

– Да, кто-то изменил их программу, чтобы роботы покинули свои базы и ушли вслед за теми людьми.

– Но это невозможно! – я был поражён до глубины души. – Программы агрегатов Корпорации не поддаются взлому и корректировке!

– И тем не менее, кто-то это сделал, – пожалуй, в этот момент техник выглядел даже испуганным.

И я разделял его страх. Потому что если по улицам страны ходит кто-то, кто в состоянии переписывать абсолютный заводской код роботов, то это значит…

Меня даже в жар бросило от жуткой мысли, что это всё могло значить. Это обещало нам ужаснейшие последствия! Человек, который может взять под контроль любой агрегат Корпорации и заставить его совершить противоправные действия – это главный враг не только Корпорации, но и всего общества!

И вот это уже попахивало терроризмом и экстремизмом.

Пожалуй, даже если бы грянул гром и десять молний ударили в меня, я не был бы так же поражён, как этой ужасной новостью.

– Как они могли переписать код словами? – я усиленно соображал, что нужно делать дальше, куда кидаться, кого оповещать.

– Что? Словами?! – нервно засмеялся Заболотнев, которому на самом деле было совсем не весело. – Это в принципе невозможно. Код был загружен через опломбированный разъём! Они вскрыли его и ввели в машину корректирующий патч! Заплатку!