Мертвые не разговаривают

Она ничего не говорила. Даже перестала стонать. В ясных глазах застыла мольба. На чуть раскрытых губах пузырится кровь, так нелепо смотрящаяся на идеальном лице, будто высеченном из мрамора.

— Кто это сделал? — промямлил Андрей, понимая всю абсурдность вопроса.

Она не ответила, только в глазах промелькнуло нечто вроде… усмешки?

Андрей уронил кусок арматуры, схватил с деревянной колоды ножницы по металлу, перекусил ими проволоку, стягивающую несчастную. Та задержала дыхание, всхлипнула.

— Не… – шевельнулись окровавленные губы.

— Что? — Андрей наклонился к ней.

— Не надо… – выдохнула она.

— Я помогу. Здесь есть выход…

Как он поможет? Чем? Как она вообще может говорить и соображать?

Вопросы чугунными молотами звучали в голове, но Андрей их игнорировал. Он осторожно развел края колючей проволоки в стороны. Под иглами проступили глубокие раны, соединенные вместе темно–красным змеящимся следом от тонкой металлической нити.

— Не надо… – снова прошептала она.

— Я не оставлю тебя здесь, — Андрей сбросил пиджак.

— Убей…

Он замер.

— Убей меня…

Андрей даже не был уверен, что слышит слова, а не читает выражение ее глаз.

— Пожалуйста…

Он отступил на шаг, выронил ножницы, подобрал кусок арматуры.

Она права. Конечно, права. Он не сможет вытащить ее. Больше того – возможно, она мертва уже давно, либо вовсе плод его воображения. И все же рука продолжала сжимать металлический прут, но не поднималась.

— Ты не знаешь, как это… не мучь меня… пожалуйста…

Андрею показалось, что он услышал собственный вопль – крик, поднявшийся над бурей и распавшийся сотней осколков.

Он ударил. Ударил изо всех сил. Ржавый прут так врезался в стальную столешницу, что оставил на ней глубокую вмятину. Отдача резанула кисть, скрутила ее острой болью. Прут вывалился из руки.

Ничего не изменилось. Женщина продолжала смотреть на него немигающим взором.

«Этого не может быть…» – билось в голове.

Он же касался ее, чувствовал холод гладкой кожи, но кусок арматуры просто прошел сквозь ее тело.

За спиной что-то заскрежетало.

— Кто стоит, разинув рот, головы не сбережет!

Андрей резко обернулся. Успел рассмотреть очертания человеческой фигуры, скрывшейся в клубах бури.

— Кто ты, тварь?! Выходи! — заорал, теряя самообладание.

Его трясло. Дыхание с громким хрипом вырывалось их груди. Глаза, которые все время приходилось щурить, дико болели и слезились. Картинка расплывалась. Возможно, именно поэтому он пропустил момент рывка.

Человек выскочил бесшумно и стремительно. Андрей среагировал только тогда, когда в каком-то метре от него показалась тень с парой топоров, прижатых крест–накрест к груди. Он отшатнулся, споткнулся и спиной налетел на стол. Тот с грохотом опрокинулся, а следом за ним завалился и Андрей. По инерции его перебросило через стол. Он грохнулся на тело покалеченной женщины, но арматуры из руки не выпустил. Несчастная жертва садиста уже никак не реагировала на происходящее. Лишь ее глаза продолжали жить. Продолжали умолять.

Не призрак! Холодная, но точно не призрак!

Человек с топорами медленно обходил стол.

— Червячок ползет в земле. Я убью тебя во сне…

Он замахнулся и ударил сразу с двух рук. Андрей дернулся в сторону – лезвия с чавкающим звуком рубанули тело женщины. Чуть развернуться, выбросить арматуру вверх. Ржавый кусок металла вошел глубоко в глазницу убийце. Тот выпустил топоры, схватившись руками за торчащий прут, отшатнулся.

Не сводя глаз с человека, Андрей поднялся. Напавший был одет в выцветшие джинсы и рваный свитер. Не полосатый – грязно–зеленый, однотонный. На ногах – видавшие виды берцы. Худой, с взлохмаченными волосами и на удивление длинными, ухоженными ногтями. Он вертелся на месте, не то пытаясь выдрать из черепа кусок металла, не то вгоняя его еще глубже.

Андрей поднял оба топора.

На этот раз он не сомневался. Перед ним тварь – убийца и садист. Тварь живучая и, судя по всему, изощренная в своих фантазиях.

Лезвие первого топора вонзилось убийце в шею. Того бросило на землю. Отхаркиваясь кровью, он что-то пробормотал, но слов Андрей не разобрал. Да и не хотел разбирать. Лезвие второго топора пробило человеку череп. Руки убийцы упали вдоль тела, а сам он повалился на колени. Еще несколько секунд судорожных движений – и тварь, недавно чувствующая свою полную власть над происходящим, рухнула лицом вниз. Металлический штырь, торчащий из его глаза, уперся в землю, не позволив человеку упасть окончательно.

Андрей стоял, дрожа всем телом. Кровь стучала в висках. Он не жалел ни о чем, но нервное напряжение вот–вот должно дать выход. Ни на что не надеясь, он на всякий случай проверил тело изуродованной женщины. Ни пульса, ни сердцебиения. А были ли они? Крови вокруг того, что когда-то было женским телом, а теперь превратилось в заготовку для шашлыка, так и нет, словно полностью, до капли, впиталась в простыню.

Пошатываясь, Андрей направился к черному клубящемуся облаку, еле различимому в буйстве пылевой бури. Он шел медленно. Впервые за все время пребывания в призрачном городе он не убегал. У самого облака обернулся. Убийца так и стоял на коленях. Отсюда казалось, что человек просто молится. Неожиданно мертвое тело дернулось, голова мотнулась из стороны в сторону, поднялась. Руки ухватились за металлический штырь, рванули его из черепа. Следом убийца вырвал топор из шеи. Его голова сильно кренилась, но, судя по всему, это его не особенно беспокоило. Убийца ухватился за второй топор, торчащий в голове. Но Андрей только сплюнул песком, шагнул в темноту клубящегося облака.

Он вывалился в прохладу слабого дождя. После песчаной бури влага, неспешно падающая с неба, показалась настоящим благословением. Андрей встал в полный рост, запрокинул голову. Перед внутренним взором все еще стояла картина гладкой поверхности металлической столешницы, к которой колючей проволокой привязана истерзанная женщина. Пусть не живая женщина, пусть призрак. Кем надо быть, чтобы сделать с ней такое? Случилось ли подобное убийство в действительности, пусть и когда-то? Или все увиденное лишь плод его взбудораженного воображения? Отчего-то в последнюю версию не верилось.

Что же здесь произошло?

Андрей протер лицо, чувствуя, как под ладонями перекатываются острые песчинки. Кожу от прикосновения засвербело. Наверняка вся морда красная – отшлифовал неровности.

И все же переход через призрачный город он миновал. Больше того – попал туда, куда и планировал. Хотя вернее сказать – надеялся попасть. Подтвердилось и второе предположение. Призрачный город – это не все, что приготовило гостям Водино. Существует третий уровень, измерение, отражение… черт его знает, как назвать правильно.

— Всем выйти из сумрака, — пробубнил Андрей, продолжая наслаждаться дождем. Он готов был кожей впитывать влагу, только бы унять сковывающее его ощущение пыльного кокона.

Чем мэтр не шутит, а что, если «Дозоры» писались не обычной приключенческой сказкой, а имели под собой реальную основу? Тогда в ближайшее время стоит ожидать появления рядом вампиров или магов.

Андрей протер глаза. Жутко хотелось пить. Ощущение разлитой вокруг влаги нисколько не унимало жажды. Даже напротив – распаляло ее с еще большей силой.