Мертвые не разговаривают

Андрей прикрыл глаза рукой. Бушующее пламя ослепляло. Еще с полминуты, и он останется здесь навсегда – обугленный кусок плоти, вплавленный в металл.

Рвануться к своей двери, дернуть за ручку. Ничего. Заперто, а фиксатора нет. То же самое и с другой стороны. Похоже, европейские конструкторы не предусмотрели варианта, когда пассажир захочет выбраться из запертой машины. Подыхай, если пульт управления остался у водителя, а к его месту никак не пробраться. Хотя, конечно, для полицейской машины, в которой предполагается перевозить задержанных, решение самое правильное.

Жар усиливался. Пламя постепенно перетекало в заднюю часть салона.

Андрей лег спиной на сиденье, а ногами что было сил ударил в боковое стекло. Раз, другой. После первого удара подошвы ботинок просто соскользнули по гладкой поверхности, зато второй расколол стекло в мелкое крошево. Не обращая внимания на торчащие из боков окна острые края, Андрей рванулся прочь из салона.

Он рухнул на разбитое дорожное полотно, тут же вскочил, бросился прочь. Спину жгло ожидание близкого взрыва.

В десятке шагов от себя он увидел девчонку лет шестнадцати. Одетая в черную кожу, перевитую цепями и испещренную множеством заклепок, она смотрела куда-то в сторону.

Андрей успел сделать еще несколько шагов, когда девчонка перевела взгляд сначала на машину, а потом на него. Ее лицо, раскрашенное белым и черным в стиле группы KISS, исказилось ненавистью.

— Он убегает! — завопила она, уже срываясь с места. Ее рука метнулась за спину, а когда появилась снова, Андрей рассмотрел в ней кусок трубы, конец которой «украшен» шиповатым набалдашником.

С противоположной стороны объятой пламенем машины послышались крики. Стая малолетних убийц почуяла кровь и не желала выпускать добычи. Улюлюкая и подбадривая себя гортанными выкриками, они неслись вслед за вырвавшимся из ловушки человеком.

Андрей успел рассмотреть примерно восемь фигур, но не поручился бы, что не ошибся. Глаза до сих пор слезились от жара и дыма, да и особенно вглядываться он не старался. Схватиться со сворой малолеток, вооруженных металлическими прутами и обрезками труб, — не самое разумное решение. Пусть этим занимаются герои боевиков на потеху зрителям. В реальности, а тем более в призрачном городе, Андрей не рассчитывал на победу. Сейчас главное – сориентироваться. Несколько мест, где располагаются переходы между городами, он помнил. Совсем не обязательно, что клубящиеся тьмой провалы не изменяют своего положения, не исчезают, не пропадают вовсе. Но все же какой-никакой, а ориентир. Все лучше, чем тупо мотаться по городу в надежде случайно выскочить на новый переход. И это – имея за спиной вопящую толпу.

Машина все же взорвалась. Громко, раскатисто, но подробностей Андрей не видел. Успел выбраться – и на том спасибо. А впечатлений ему хватит и без созерцания огненного гриба.

Прошло не больше минуты, пока он все же понял, в какой части города находится. Оперативник не успел отъехать от больницы далеко. Ближе всего отсюда до дворца культуры, но снова соваться в его подвалы, в лабиринт – владения мясника – совсем не хотелось. Уж лучше потерпеть до свалки металлолома, где он оставил урода с парой топоров – любителя говорить стихами. Но уж на этот раз стихов вряд ли дождешься. Хотя… а есть ли у этих сумасшедших убийц память? Помнят ли они тех, кому не повезло забрести в их мир?

Задумавшись о наилучшем пути спасения, Андрей не заметил, как стихли за спиной вопли. Он коротко обернулся – никого. Преследователи исчезли. Еще несколько секунд бега – остановка. Настороженная, неуверенная.

Так не бывает. Тем более здесь, в мире убийц и сумасшедших. Андрей все еще отлично помнил, как убегал от парочки изуверов в останках мотеля, как призраки способны перемешаться в пространстве. А потому не позволил себе отдохнуть. Бегать в модельной обуви – занятие не самое приятное, но лучше уж стереть ноги, чем потерять голову.

Он снова бежал, хоть и не так быстро, как только что. Все Водино – сплошная беготня. Только по разным его версиям. Одно хорошо – в этот раз нет пыльной бури. Дышится легко.

Минут через двадцать Андрей добрался до улицы, где в прошлый раз услышал металлический скрежет. Сейчас же тишину мертвого города нарушали лишь собственные шаги и тяжелые дыхание. Но обольщаться не стоит. Все может измениться в любое мгновение. Уже зная, с кем может повстречаться в конце переулка между деревянными бараками, Андрей сразу подобрал кусок трубы. Похоже, всякий металлический лом становится его излюбленным оружием.

Перед входом в переулок он остановился, перевел дыхание. Впереди простирался темный туннель, в который с обеих сторон смотрели окна древних строений. В этих гнилых развалинах может спрятаться целая армия призраков.

И все же идти надо. Как бы ни тряслись поджилки.

Он метнулся с места, сразу набрал высокую скорость. Чем быстрее проскользнешь узкое место, тем больше шансов уцелеть.

Собственный топот казался чередой громовых раскатов. Под ноги то и дела попадались куски дряхлого шифера или ржавого железа. Если кто-то в городе еще и не знал о присутствии рядом живого гостя, то теперь точно вылез из своей затхлой норы и потащился на охоту.

Впереди замаячил просвет. Проулок заканчивался. Но! На том конце кто-то стоял. Спокойно, не шелохнувшись. Кто именно – не разглядеть. Но вариантов не очень много. Скорее всего, тип в грязно–зеленом свитере. С топорами или приготовил что-то другое?

Андрей остановился, присмотрелся. Нет, он не повернет обратно. Не сейчас, когда путь к спасению так близок. И плевать, что дорогу преграждает какой-то ублюдок.

За спиной грохотнуло. Быстрый поворот головы – и снова посмотреть вперед. Человек впереди стоит по–прежнему, а позади нет никого.

Как же надоели все эти прятки!

Андрей сплюнул на землю, сжал кусок трубы.

Грохот раздался изнутри одного из домов – стеклянный звон вперемешку со звуком разбиваемых кирпичей, будто кто-то тараном проходит сквозь внутренние перегородки.

Бежать! Пока невидимый таран не выбрался в проулок.

Андрей несся изо всех сил, а за ним по пятам катилась волна разрушений. Казалось внутри домов проснулась необузданная сила, решившая во что бы то ни стало сокрушить старые развалины. Грохот, скрежет, звук падения, звон, странное шипение – все слилось в разноголосую какофонию. Кажется – остановись, помедли мгновение – и все, шум накроет с головой, сотрет в порошок.

До человека, стоящего в конце переулка, остался какой-нибудь десяток шагов. Теперь Андрей отчетливо видел: поджидает его вовсе не знакомец в свитере. Широко расставив ноги и заведя руки за спину, там стоял некто, до горла затянутый в черную кожу. По фигуре – мужчина, но не очень массивный. Длинные волосы свисают на лицо.

Волна разрушительного шума катится следом, подталкивает, заставляет пригибаться.

Человек в черном развел руки в стороны. В каждой зажат кривой нож.

Ждет, но события не торопит.