Мертвый город Ферирей

Однако Чешик уже знал, как она красива. Он сейчас находился рядом с площадкой – присматривая где ему лучше всего расположиться.

Линура держа под руки подняли на верх и поставили лицом к правителю. Однако его голова так и оставалась опущена.

Тогда один из стражей грубо взял его за волосы и поднял лицом вверх.

Издав какие-то мучительные нечленораздельные звуки осужденный едва смог открыть глаза, но в них все плыло. Он едва мог разглядеть людей на стене. Их яркие одежды плыли разноцветными красками. Все было словно в тумане.

– Вот ваше Величество! Тот самый вор, что украл у торговца перо «Попугая-Дьявола», – начал говорить громким голосом уполномоченный по делам казни бородатый мужчина в черной мантии.

– Что ты можешь сказать в свое оправдание? – Так же громко спросил его Шакар чуть наклонившись вперед.

Но Линур был не в состоянии вообще, что-либо произнести.

– Вы уверены, что это он сделал? – Спросил вдруг сын правителя скептически взглянув на парня своего возраста.

– Ваше Высочество, сомнений нет! – Вот то самое перо, которое было изьято у вора вчера при свидетелях. И вчера, да и сегодня еще с раннего утра с заключенным все было впорядке, – ответил бородатый: – Он лишь претворяется немощным, будьте уверены.

Мужчина демонстративно поднял перо над головой и толпа театрально ахнула.

– Тогда приступайте к казни! – Наконец небрежно махнул правитель рукой и заключенного подвели к плахе.

– Но отец! – Негромко, но все же повысив голос произнес Ардон: – Ведь это всего лишь перо какого-то попугая! Нельзя лишать людей жизни за перо…

– Никогда не смей мне перечить, а тем более на людях! – Тут же взревел на него отец: – Пока, что царь – Я, а не ты! Если я каждому позволю брать все, что ему заблагорассудится, то скоро для тебя мой дорогой наследник ничего тут не останется. Даже камня.., – посмотрел правитель убийственным взглядом на сына и тот осел в кресле.

– Не перечьте отцу, ваше Высочество, – сказала тихо королева сердечным голосом накрыв свей ладонью руку сына.

– Прости, отец! – Сказал сухо принц и с сочувствием уставился на Линура.

Молодой принц поджав губы, желал лишь, чтобы все поскорее закончилось. Ему действительно не нравилось то, что происходит в этом городе, да и во всей Анроссии. Ардон уже давно подумывал о том, что когда придет его время правления, он все изменит. Человечностью к счастью он тоже пошел в мать. Жасмин вложила в сына милосердие. Однако она ни раз предупреждала, что пока отец жив, ему не удастца показать всем на сколько у него доброе и чистое сердце. Поэтому парню пока он был еще довольно юн оставалось терпеть отца-тирана. Оправдывая его поведение тем, что тот не всегда был таким и стал им для того, чтобы защитить их семью. Так ему всегда рассказывала дворцовая старуха-проротчица, к которой когда-то частенько наведывался правитель за советом. Многим даже казалось, что Шакар своим умом больше не живет. Старухи давно не стало, но он по прежнему следовал тому, что она ему когда-то наказала. Ведь именно она своими советами в свое время помогла Ардону возвеличиться наконец устранив всех своих конкурентов.

Одним словом судьба у юноши была не особо завидная.

А тем временем Чешик уже сидел в корзине для голов. Он видел, как к нему опускается лицо Линура, которому заблаговременно связали за спиной руки. Чешуйчатый потер лапки, сплюнул на них, снова потер и опять направив на друга начал шаманить. Тем более, что он уже заметил, что с молодым человеком, что-то все же начало происходить. Правда ящерица чуть беспокоилась, а не отравила ли она друга?.. Но тут же откинула эту мысль оптимистично понадеясь на благополучный исход своего дела.

– Дыши, дыши глубоко, Линур. Все будет хорошо. Ты только превращайся, превращайся. Я сказал тебе немедленно превращайся! Я заклинаю тебя превращайся! – Терял Чешик терпения, периодически почесываясь и кидая быстрые взгляды на палача, который демонстративно точил и протерал топор проверяя пальцем на остроту.

Однако Линуру, хоть он, что-то и слышал, все же было не до него и не до шаманства Чешика. Последний вообще двоился и эго морды превращались в расплывчатые рожи. Парня словно всего выворачивало на изнанку, будь-то он был чем-то отравлен. Так плохо он себя еще никогда не чувствовал. Никто из его семьи еще никогда его в таком состоянии не видел.

Сейчас почти все они, в основном мужчины стояли в толпе среди зевак и наблюдали за мучениям одного из своих.

Больнее всего конечно было Найле и Раиле, которые настояли на том, чтобы присутствовать сегодня на площади.

Конечно Арсену, Тагиру и остальным близким из его табора тоже было ни менее больно, но они старались сдерживать эмоции. Они были собраны, ведь они не собирались сдаваться. Они ждали. Ждали сигнала от Лампии, у которой прошлой ночью было очередное видение. И она знала, когда начать действовать, чтобы спасти внука. Однако видя его состояние они переживали, что он их не увидит. И не просто не увидит, а то, что его мозг возможно поврежден избиениями и не известно на сколько сильно и на, как долго. Возможно и на всю жизнь. Хотя может это было и к лучшему. Может ему сейчас не так страшно все воспринимать. Однако его семья нужно было, чтобы он оставался в сознании, так как действовать нужно было очень быстро.

Линур собрав все силы, что у него еще оставались поднял голову и посмотрел на толпу. Он искал среди людей своих близких. Он знал, что они будут там во время казни. Иначе быть не могло. Медленно и с большим усилием он переводил глаза от одного человека к другому и вдруг его взгляд остановился. Седовласый мужчина похожий на древнего философа с невозмутимым видом и казалось даже чуть улыбаясь стоял за спинами людей недалеко от Линура и по его губам парень прочел. «С тобой все будет хорошо мой мальчик… Со всеми вами…».

Юноша открыл от удивления рот, он пытался, что-то сказать, но сил не хватало и он прикрыв веки свесил голову.

Лампия и остальные переглянулись, кивнули друг другу в знак согласия, что они вытащат Линура, чего бы им этого ни стоило. И тут же по площади раздались громкие пронзительные свисты.

Никто не понимал откуда именно они исходят. Они были ото всюду. Где-то позади толпы, из середины, даже за пределами площади. Внимание зрителей, стражей, королевского ложа, палача и даже Чешика, который смотрел через щели в прутьях корзины переключилось в противоположную от площадки сторону. Поэтому зрители и упустили момент, когда веревки на руках Линура были разорваны в клочья. На глазах он стал подниматься на неожиданно окрепшие ноги и руки – молодой человек начал превращаться в большого и мускулистого дракона. Пока наконец он не поднялся во всей красе и в толпе раздался возглас ребенка:

– Смотри мама, какой красивый дракон!

Надо отметить, что он действительно был красив. Бежевого цвета с чуть темнее гривой от головы до кончика хвоста и узорами шеколадного цвета на шелковой чешуе словно его кожа была из гладкого мрамора. А еще два однотонных в тон гривы красивых крыла, которые пока оставались прижатыми к телу.

Мать девочки повернулась и одновременно с громким на всю площадь ревом дракона в ужасе закричала.

Царская семья и свита в принципе самые первые, кто обратили внимание на Линура. Но оцепинели. Они сидя не шелохнувшись видели, как на их глазах появляется существо которого они никогда прежде таких размеров не видели. Тем более, что буквально только-что это был едва живой человек.