Мёртвый город

3 .

Мерзкое ощущение впервые возникло, когда ему пришлось перебираться через завал. В этом месте туннеля своды всё-таки не выдержали и просели, перекрыв проход. По счастью, не наглухо - между двух сложившихся "домиком" серых плит хватало зазора, чтобы протиснуться на другую сторону. Проделывая этот трюк, Рэлек едва не застрял между крошащихся бетонных блоков. Выбрался раньше, чем успел запаниковать, но извиваясь в щели, пошумел изрядно. И почти сразу же, едва лишь вновь поднялся на ноги, почувствовал: кто-то смотрит... Глядит, надёжно укрытый мраком, изучает. Вот зараза! Только внимания какой-то подземной твари ему сейчас недоставало!

Чужой взгляд сверлил затылок, не отпуская ни на миг. Наблюдатель-невидимка шёл по пятам, держась на расстоянии. Воды по эту сторону завала оказалось чуть ли не по колено, но сколько Рэлек ни вслушивался, не мог уловить плеска за спиной. Зато время от времени казалось, будто уши различают слабый шорох. В конце концов, не выдержав копящегося внутри напряжения, он резко остановился, напрягая слух. Прежде, чем угасло эхо собственных шагов, сквозь него пробился отчётливый мягкий топоток множества маленьких ножек. Секунда - и топоток стих. Бесы и пламя, да оно за ним по стенам бежит, не иначе!

Рэлек едва сдержался, чтобы не схватиться за пистолет. Волевым усилием отогнав подступающую панику, встряхнул коварный осветитель. Увы, если и помогло, то совсем незаметно. В трёх шагах уже едва получалось что-либо разглядеть. Эдак и получаса не пройдёт, как темнота полностью сомкнётся вокруг, обнимет незваного гостя, закроет ему глаза руками в перчатках чёрного бархата и шепнёт вкрадчиво: "Угадай, кто?"

Нужно, стало быть, выбираться на поверхность раньше намеченного... если, конечно, получится отыскать подходящую лазейку. Он заставил себя забыть о неведомом преследователе и двинулся дальше, вглядываясь в нехотя отступающую тьму.

Дыры сточных труб у самого пола, забранные остатками насквозь проржавевших решёток, попадались довольно часто. Воспользоваться одной из них, чтобы выбраться тем же путём, каким он пришёл сюда? Едва ли выйдет. Если здесь, в туннеле, скопилось столько воды, трубы наверняка закупорены обвалами или надёжно забиты мусором. Нет, соваться туда - чистое самоубийство.

Возле узкого бокового прохода он замедлил шаг, но идею сходить туда на разведку тут же выкинул из головы. Стоило лишь принюхаться к сладковатой вони, которой тянуло из прохода, и страх настойчиво подтолкнул в спину: "Топай мимо, не смотри! И даже не задерживайся!"

Спокойно, стрелок, спокойно! Не теряй хладнокровия, и у тебя всё получится. Дядя Даймир как-то сказал, что не существует безвыходных положений, а любой тупик - не более чем иллюзия, порождённая отчаявшимся рассудком. У тебя есть дело, которое нужно сделать; у тебя есть цель. Отчаяние подождёт.

Выход нашёлся через пару сотен шагов - большая, идеально круглая дыра в своде туннеля. Такие Рэлеку уже попадались по дороге, раза три или четыре. Под первой он даже простоял с минуту, пытаясь высмотреть, куда она ведёт, но света недоставало, и взгляд не схватывал ничего, кроме стен, покрытых грязными потёками. Похоже, когда-то в этих колодцах сверху вниз вели лестницы из врезанных в камень железных скоб, но теперь от них остались лишь жалкие огрызки металла и клочья ржавчины. Труба, в которую он сейчас заглядывал, исключением не стала, вот только высоко, в самом её конце... Пришлось спрятать трубочку осветителя под куртку, дабы убедиться, что глаза его не обманывают. Мертвенная зелень погасла, темнота приняла человека в жадные объятия, и прямо над собой он отчётливо разглядел далёкий и тусклый полукруг света.

Путь наружу или всё-таки тупик? Бледный зелёный свет снова отразился в воде туннеля. Дыра над головой казалась направленным вниз стволом гигантского пистолета. Что ж, если это ствол, человеку предстоит стать в нём пулей. Подняться по каменной трубе не так уж сложно, самое трудное - добраться до неё. Благо, жерло не слишком широкое, и если изловчиться, можно подпрыгнуть, как можно выше, попытаться поставить руки "враспор", а затем подтянуться...

Как ни странно, Рэлек ухитрился проделать это с первой же попытки. Руки загудели от напряжения, неровности стены болезненно впились в ладони. Есть! Удержался! Теперь подтянуть ноги... Наверное, он слишком сильно сжал челюсти - стекло предательски хрустнуло на зубах, и палочка осветителя, выскользнув, с тихим плеском погрузилась в воду. Ах, вердаммер хинт! Что же теперь, прыгать за этой штукой? Оставаться совсем без света очень не хотелось, с другой стороны - сможет ли он так же удачно повторить свой трюк? Поколебавшись, Рэлек решил плюнуть на доставившую ему столько неприятных минут стекляшку. Если удастся выбраться, толку от неё всё равно не будет, а если придётся спускаться обратно, тогда уж он и подберёт свою потерю.

Упираясь руками и ногами в стены трубы, человек рывками поднимался вверх. Тусклый свет погрузившегося на дно осветителя отдалялся, превращаясь в круглое зелёное пятно, дрожащее из-за падающих в воду мелких камушков и песка. Будто целый мир оставался там, под ногами, крошечный, окружённый непроницаемым мраком, но до чего же родной и уютный, когда ты вынужден смотреть на него из темноты!

Прекратить борьбу... Сжаться... Упасть навстречу манящему свету... Вернуться в мирок, тлеющий на дне полузатопленного туннеля... Зачем он бросил его там, угасать в одиночестве? Почему не остался вместе с ним?

Желание было таким сильным, что Рэлек едва не поддался ему. Остановился, глянул вниз... и тут же зашипел от боли - в правую ладонь, аккурат под мизинцем вонзилось нечто острое. Торчащий из стены огрызок изъеденного ржой металла легко проткнул перчатку и вспорол живую плоть. Бесы и пламя! Надёжно упершись ногами в стены колодца, он оторвал от стены пострадавшую руку. Под кожей перчатки ладонь тут же стала намокать от крови. Боль отрезвила, вернула ясность мысли... следом за ней накатил запоздалый страх. Да что же это с ним такое?! Ведь ещё бы чуть-чуть...

Не позволяя себе расслабиться, Рэлек снова полез вверх. Подальше от бледно-зелёного круга, который теперь пугал его больше, чем манил. Одолевая пульсирующую в ладони боль, стараясь не обращать внимания на тёмные капли, срывающиеся с перчатки при каждом движении, он сосредоточился на подъёме. Которого, к счастью, оставалось уже немного - и пары минут не прошло, как макушка упёрлась в то, что закрывало выход на поверхность. Тяжёлое, пахнущее металлом, при малейшем касании осыпающееся ломкими хлопьями... Крышка! Железная! Очередное свидетельство немыслимой расточительности предков.

Сперва Рэлек попытался просто поднять люк головой, но тот даже не шелохнулся - то ли его что-то держало снаружи, то ли со временем металл "прикипел", то ли крышку и вовсе заварили ещё в незапамятные времена. Не подпуская к себе панику, он поднялся чуть выше, упёрся в дно люка спиной и изо всех сил толкнул. Что-то хрустнуло, заскрипело, и препятствие поддалось его напору, пошло вверх и секунду спустя уже с грохотом упало на камни. Сделано!

Только и оставалось, что выбраться и бросить прощальный взгляд в колодец... И почувствовать, как по хребту рванули наперегонки колючие ледяные мурашки. В круге зелёного света показалось что-то, чего минуту назад там не было. Что-то гибкое, подвижное, осторожно шевелящее не то длинными усами, не то тонкими передними лапами. Разглядеть существо толком не получалось - оно напоминало ожившую тень, наполовину материализовавшегося призрака, чьи очертания невозможно схватить взглядом. Узкое тело, многочисленные суставчатые конечности... Или вовсе не многочисленные и не суставчатые? Наваждение, да и только! Лишь глаза блеснули снизу вверх отчётливо, словно две стальные иглы протянулись со дна колодца, укололи холодным нечеловеческим интересом...

Рэлек опомнился, когда тяжёлая железная крышка лязгнула, накрывая выход из подземелья. Для надёжности придавил её сверху увесистым каменным обломком, и только теперь позволил себе оглядеться.

Из туннелей он вылез где-то посреди города, в узком и полутёмном ущелье переулка. Два дома высотой под добрый десяток этажей сжимали пространство шириною всего в несколько шагов. Обе выходящие на переулок стены были глухими. Обветшавшие, с остатками облупившейся краски и торчащим из трещин чёрным мхом, они больше походили на отвесные скалы, чем на творение человеческих рук. Мостовая, вздувшаяся и растрескавшаяся, усыпанная осколками кирпичей и кусками древней штукатурки, лишь усугубляла впечатление. И больше вокруг - никого и ничего.