Мертвый лед

– Я испытывала твое терпение, ты ответила. Ты меня сделала. Без особых усилий, а ты ведь даже не оборотень и не вампир. Как тебе это удалось?

– Если ты перестанешь быть занозой в заднице, мы могли бы потренироваться с тобой на матах.

– Ты не отошлешь меня в Лос-Анджелес?

– Еще один шанс. По если ты снова облажаешься, тебя ждет или билет на самолет до дома, или смерть. Предельно ясно?

– Да. ясно.

– Келли, сможешь позаботиться об оружии?

– Да, мэм, - она поднялась на ноги, подошла и подняла оружие с пола.

– Лита, я сейчас встану, а ты не шелохнешься, пока я не скажу, ясно?

– Да... Да, мэм.

Я осторожно поднялась. Будучи маршалом, прежде чем обыскать кого-то, я одеваю на него наручники; нужно быть начеку, потому что порой, когда встаешь, можешь расслабиться, и этого будет достаточно, чтобы плохой парень или девушка снова атаковал.

– Очень хорошо, - сказала я и отдала пистолет Келли.
– Если решишь, что она достойна, отдашь ей пистолет и нож. А винтовку придется заслужить, прямо сейчас она не готова носить что-то серьезнее и нетолста.

– Я передам Клодии и Фредо.

– Хорошо, а теперь можешь подняться. Лита.

Она поднялась, медленно и осторожно, словно еще не чувствовала себя в безопасности. Отлично. Она облизала губы, и я заметила, что ее красная помада размазалась с одной стороны, видимо, когда я ткнула ее лицом в пол. Она взглянула на меня, затем стрельнула взглядом мне за спину, уверена, на Жан-Клода, а затем снова посмотрела на меня. Уже лучше, раньше она скорее задержала бы взгляд на

горячем парне, а Жан-Клод был очень горяч.

– Ты быстрая, очень быстрая, - сказала она, и в ее голосе все еще слышалась неуверенность, отчасти даже страх.

– И я работала над этим, очень усердно.

Она кивнула.

– Научишь меня?

– Если ты попытаешься стать частью команды, а не просто девкой с пушкой, то да.

– Я не девка.
– сказала она с ноткой своей прежней угрюмости. Я с трудом сдержала улыбку.

– Нет, не она. Но кончай уже флиртовать с каждым охранником на службе. Это работа, и, если ты не можешь относиться к ней именно так, значит, ты нам не подходишь.

– Я постараюсь не флиртовать, но... такова уж я.

– Так стань другой.

– Я постараюсь, честно, но не могу гарантировать, что не забудусь как-нибудь. Я не оправдываюсь, просто имею в виду, скажи мне: «Хорош херней страдать» - и я подчинюсь, только не убивай.

Я посмотрела на нее и впервые по-настоящему увидела ее искренность.

– Хорошо, но позаботься о том, чтобы моего слова прекратить было достаточно, не вынуждай меня снова приставлять к твоей голове пистолет. Лита.

– Не буду, Анита, обещаю.

– Вот и отлично.

Я хотела повернуться и наконец увидеть Жан-Клода, а не просто ощущать его присутствие, но что-то в лице этой молодой женщины удерживало мой взгляд.

– Веркоты зовут тебя Gatito Negro¹¹. Я думала, они насмехаются над тобой, словно ты котенок, о котором нужно заботиться. Но у этого прозвища другое значение, не так ли?

(Gatino Negro (исп.) - черный котенок)

– Да, другое.

– Она маленькая, но ест крыс, наша Gatito Negro.

Лита кивнула.

– Понятно, и я не хочу быть съеденной.

– Выполняй свою работу, прекрати пытаться переспать с каждым, поднажми в спортзале, и я посмотрю на тебя в деле.

– Gracias, Анита.

– De nada, - ответила я.

– До чего интересная у тебя ночь, ma petite.

– Ты даже не представляешь, - сказала я и обернулась, замечая, что Он уже переоделся к сегодняшнему званому ужину, и мне придется потрудиться, если этой ночью рука об руку с ним я хочу настоять на своем.

Глава 18

Он стоял рядом с Никки, и я с удивлением осознала, что Жан-Клод на несколько сантиметров выше.

Я знала, что в Никки не было метра восемьдесят, в отличии от Жан-Клода, но из-за избытка мышечной массы он казался мне больше, когда я была рядом. С Жан-Клодом я никогда не чувствовала себя маленькой, Он был просто высоким. Увидев их плечом к плечу, я поняла, почему Жан-Клод был так хорошо сложен: он качался, чтобы придать красивый рельеф мышцам, качался, чтобы красиво смотреться на сцене, а не для того, чтобы быть качком. Поэтому по сравнению с Никки он казался тростиночкой.

Ранее испачканную нами белую рубашку, Жан-Клод поменял на ярко-красную. Она потрясающе смотрелась с коротким черным бархатным пиджаком, кожаными штанами и сапогами. Люблю, когда он в красном, может, потому что он редко его носит. Красный заставляет его кожу казаться полупрозрачной и бледной, алебастровой с легким румянцем жизни, придает блеск черным локонам, а глазам странным образом - синеву. отчего сейчас они кажутся не полночно-небесного цвета, а скорее кобальтово-синими.

Я обняла его за талию и обнаружила, какая шелковая, прохладная и нежная на ощупь его рубашка. Она была с оборками, как и тс типичные белые сорочки с кружевными воланами и воротником, только шелк был куда мягче кружев. Я прижалась к ней подбородком и наткнулась на платиновую булавку для галстука, которая придерживала ткань. Бриллиант на ней был такой же большой, как и на обручальном кольце, которое он вручил мне, когда мы под прицелом видеокамер катались на карете. Кончик булавки был украшен рубинами такими же красными, как и шелковая ткань, возможно, они были старинными. Раньше рубины такого цвета называли «Кровью голубя»¹⁵ и сейчас они были чертовски редкими, либо оставались в странах, которые не экспортируют их в Америку.

(Ценность рубина, прежде всего, определена цветом. Самая яркая "красная" окраска, названная «красная кровь голубя», является редкой и камни этого цвета очень дорогие.)

Он не надел ее для выхода на сцену в «Запретном плоде». Очевидно, прием с вертиграми будет более официальным, чем я думала. Я бы меньше беспокоилась о том, что мне надеть, если бы он не выглядел таким нарядным во всем этом.

Я приподнялась на цыпочки, чтобы встретить его поцелуй. Он был мягким и всеобъемлющим. Жан-Клод знал, как целоваться, не размазывая мою помаду по нашим губам, а я знала, как целовать вампира, не порезавшись о его клыки.

С французским поцелуем сложнее, но мы и с этим могли справиться.

– Блин!
– сказала Лита.

Это заставило меня обернуться и посмотреть на нее, и что-то мне подсказывало, что это был не дружелюбный взгляд.

– Анита, я не добивалась снова от тебя такого взгляда. Просто...
– она жестом указала на нас.
– Вы, ребята, как влюбленные голубки. Так не бывает, это не реально.

– Бывает, можешь не сомневаться, - сказала Келли.
– А теперь давай позовем наших сменщиков, прежде чем ты сморозишь еще какую-нибудь глупость.