Мертвый лед

– Ответь мне, Никки, - велела я, и он, будучи моей Невестой, вынужден был подчиниться. У него стало больше независимости, он мог сопротивляться мне, но если я отдаю прямой приказ или задаю вопрос, ему все еще сложно отказать мне.

– Я не знаю, откуда у нее свежие раны под одеждой, могу только предположить.

– Так предположи! И объясни мне для чего формальное приветствие. Эту хрень мы обычно придерживаем для наших гостей или отстаивания лидерства.

Никки согнулся, повернувшись лицом к занавесу, к которому шагнул ближе Дино. Как же приятно, что все знают свою работу. Келли и Лита обе сосредоточили свое внимание на занавесе, когда он вдруг распахнулся, и вошла Менг Дье.

Она была одним из наших вампиров, а значит должна быть на нашей стороне, но на самом деле Менг Дье всегда была сама за себя. Она ниже Келли, стройнее и изысканнее с прямыми черными волосами, развивающимися по ее плечам при движении. Ее раскосые карие глаза были светлее глаз Литы и моих. На пей был черный виниловый облегающий комбинезон, просто кричащий о сексе и доминировании. Первое было правдой, а вот второе - нет, доминирование как фетиш ее не интересовало. Она хотела быть госпожой всем и каждому, только если это подразумевает быть боссом, королевой или важной шишкой, по, судя по ее костюму, этой ночью она работала наверху в «Цирке Проклятых». Она создавала антураж некоторым выступлениям. Беда в том, что ее глаза, горящие интеллектом и амбициями, не были счастливы роли декорации. Ей хотелось большего. Хотелось вернуться домой в Сан-Франциско, но ее старый мастер отказывался принимать ее обратно. Было время, когда она готовилась к дворцовому перевороту, и он об этом знал. Жан-Клод не позволил ей вернуться назад и отобрать территорию силой. Мы искали место, где нужен новый мастер вампиров, но не осмелились отправить ее куда-нибудь в качестве правой руки, потому что надолго на вторых ролях она не останется.

Презрительно посмотрев на Дино, возвышавшегося над пей, она прошла мимо него, словно ширина его плеч не была с ее рост.

– Анита, неужели ты думала, что можешь просто собрать в одном месте столько сильных ликантропов и вампиров без последствий?
– спросила Менг Дье.

Я не поняла, что она имела в виду, и не могла решить, стоит ли сказать ей об этом.

– Ну, конечно, думала. Ты так могущественна, что уверена, будто можешь справиться со всем, но остальные обладают лишь тенью твоей силы. Нам гораздо труднее, когда ты совершаешь столь радикальные изменения, не ставя нас в известность.

– Не понимаю, о чем ты, - все же признала я. Я была слишком растеряна, чтобы блефовать. Технически я была ее боссом, так что могла позволить себе эту слабость. Она не может думать обо мне еще хуже, чем есть.

– Об Арлекине, Анита, об Арлекине. Ты убила их темную госпожу, нашу королеву, и из ее шпионов-ассасинов-стражей они превратились в вашу с Жан-Клодом собственность. Вы обрушили на пашу территорию более двадцати лучших воинов, какими только был одарен вампирский род, но еще прискорбнее, что вы притащили сюда и их зверей зова. Они прожили сотни и даже тысячи лет, благодаря своим бессмертным мастерам.

– О да. они сильны и порой настоящая заноза в заднице. Всегда есть чему учиться, - сказала я.

Она рассмеялась, и смех этот был высоким и нервным.

– Есть чему учиться, говоришь. Пусть верльвица покажет тебе свои раны. Спроси, нравится ли ей это обучение.

Оглянувшись на Келли, я заметила также выражение лица Литы. Она не выглядела довольнее с появлением Менг Дье, как я ожидала. Мне казалось, обоюдное презрение ко мне может их сблизить, но видно я ошибалась. Оставив это на потом, я внимательно посмотрела на Келли.

Девушка стала еще бледнее, словно и те немногие краски, что у нее были, выцвели. Если бы это был кто-то другой, я бы обязательно спросила, не собирается ли он потерять сознание, но Келли была охранником, львицей и воином.

Она ни за что не признается, пока не грохнется в обморок. Я была почти так же упряма, так что оставила это.

– Келли, - мягко позвала я, не злясь на нее, чувствуя отчасти и свою вину в том, что все пошло не так. Я убила Мать Всей Тьмы, пока она не уничтожила... всех остальных, и согласно закону вампиров и ликантропов, все, что принадлежало ей, стало нашим, в том числе и ее охранники, ее ассассины, ее палачи - одним словом. Арлекин. Арлекин для вампиров был ближе всего к понятию полиции. Если какой-то вампир совсем отбился от рук и привлекал к себе слишком много нежелательного внимания, к нему отправляли Арлекин, чтобы решить эту проблему раз и навсегда, ведь истинная смерть - окончательное и бесповоротное решение.

– Сильно болит?
– спросил Никки.

– Не сильно, - ответила она, и мне не нужно было чуять ее изменившийся запах, чтобы понять, что она лжет. Она избегала смотреть на нас и старалась не ссутулиться от боли, или. может, от того, что мышцы или свяжи дергаются. На лейкотропах может зажить почти любая рана, но без медицинской помощи она может затянуться неправильно.

– Один из вас объяснит мне, что происходит, - велела я.

– Ты привела к нам двух львов из Арлекина.

– Джакомо и Магда, я помню. И что с ними?

– Мы с Джакомо быстро пришли к пониманию.

– Ты выбил из него всю дурь, - вспомнила я.

Никки кивнул.

– А известно ли тебе, что это не Джакомо развязал драку?
– спросила Менг Дье.

Я посмотрела на Никки, вскинув бровь.

Он пожал плечами, насколько позволяли все эти мускулы, и ответил:

– В чем-то она права, Анита. Эти ребята вероятно лучшие бойцы в мире. Мы львы, мы сражаемся. Мы ведем дела с позиции силы. Если ты не доставляешь проблем прайду, ты остаешься, но если от тебя больше угрозы, чем пользы, ты проваливаешь.

– Я знаю, что ты убил двух верльвов, когда захватил местный прайд.

– И ты одобряешь их убийство. Анита?
– спросила Менг Дье.

Я посмотрела на Никки и Келли, что старались стоять, не раскачиваясь.

– Он просил твоего прощения, но не позволения, не так ли? А ведь Никки - твоя Невеста, твой ручной лев. Если он смог так легко пойти против твоей высокой морали, как думаешь, чем занимаются остальные зверушки?

– Не называй их зверушками, - сказала я.

– Ах, ну да. Это так прогрессивно и так по-американски. Ты хочешь, чтобы оборотни и вампиры были равны.

– Ты сама сказала это. Я американка, а мы вообще за равноправие.

– Восхитительный эксперимент, - сказала она, и это прозвучало как оскорбление.

– Ну да, - ответила я.

– Я всего раз донес до Джакомо, что если он попытается драться со мной снова, я убью его, и он все понял. По Магда львица. Мужчины сражаются с ними, только если они атакуют или нарушают законы прайда.

– Она ранила Келли, - сказала я.

Он кивнул.

Я взглянула на побледневшую Келли и поняла, что привела в нашу счастливую маленькую семью опасного человека, который резал моих людей. Черт.

– Разве Магда не нарушила закон прайда?
– спросила я.

– Нет, - напряженно ответила Келли.
– Она в праве пытаться подняться по иерархической лестнице. Я просто львица, оказавшаяся на ее пути.

– И она победила. Мне жаль, Келли, но ведь это так?

Келли качнула головой, замерев на середине движения, облизала губы и ответила:

– Пока нет.

– Драка на смерть только за Рекса или Регину прайда, а Келли не моя Регина.

– Технически я твоя Регина, несмотря на то, что не перекидываюсь?