Мёртвый Магистр

«Посмотрю как справится с задачей, а пока в блаженной тишине как следует проверю добычу мародёров, – думал чародей, возвращаясь к палатке и окидывая взглядом кучу хлама из подземелья, – так. Ящик с зельями. Срок годности однозначно давным-давно истёк, но проверить стоит. Флаконы с красной жидкостью. Ага. На одной ещё бирка сохранилась. Ясно. Целебный эликсир. Концентрация шестьдесят процентов. Неплохое качество. Попробовать выпить? Нет. Сначала понюхаю».

Поочерёдно откупорив шесть бутылочек, мертвец вылил резко пахшее уксусом содержимое четырёх на землю. Вязкую субстанцию из пятой вытряхнуть так и не получилось. Лишь одна была вновь закрыта и отложена в сторонку. Изучение остатков зелий продолжалось около получаса, пока не вернулся бес, неся за хвосты двух дёргающихся мышей.

– Хозяин-хозяин! Смотри, кого поймал! Еда для тебя, хозяин! Они маленькие, но жирненькие! – заголосил бесёнок, подбежав к магистру, и радостно продемонстрировал пытавшуюся вырваться добычу.

«Прибью! Нет... Спокойнее. Он ведь не знает, что я такое не ем. Глупо мне срываться на идиота».

– Они не для еды, бес. Держи их крепче, – велел Ксирдис, поочерёдно вытягивая души из зверьков.

Увидев пущенную в ход магию, маленький демон испуганно вскрикнул, решив, будто его вновь собираются наказывать. Но, поняв, что цель не он, и не ощутив боли, успокоился. А когда не занявший и десятка секунд процесс завершился, с жадностью уставился на созданные мертвецом кристаллы. Один из двух крохотных фиолетовых осколков был сразу убран в бархатный мешочек, а второй остался на ладони чародея.

– Молодец, слуга. От тушек можешь избавиться. В еду тебе они уже не годятся...

Договорить демонолог не успел, так как бес резво зашвырнул мышиные трупики в лес и пискляво затараторил: – Хозяин, дайте мне! Дайте мне, пожалуйста! Гел-Гуппо хороший. Гел-Гуппо выполнил задание! Дайте-дай-дай-дай!

– Пасть закрой, бес! – приказал мёртвый магистр, – запоминай: будешь ловить живых зверей. Мне нужны только их души. Каждую пятую отдам тебе. Они питательнее, чем есть сырое мясо, так что не отлынивай. Понял?!

– Понял-понял, хозяин! А можно мне...

– Не попрошайничай или прибью! Один осколок душ отдам тебе сейчас на пробу. Следующий получишь, поймав ещё пять тушек. Понятно?

– Да-да-да! Дай!

Сдерживая раздражение, чародей бросил фиолетовую крупинку слуге, а дождавшись, когда она окажется проглочена, задумчиво поинтересовался: – Голова уже не болит?

– Нет, хозяин. А что? – спросил довольный угощением бес и тут же завопил от боли, так как магистр вновь принялся передавать ему новые знания о языке.

Спустя десять минут тихо ругавшийся демон уковылял в лес, а Ксирдис, сделав вид будто не слышал оскорблений в свой адрес, вернулся к сортировке зелий.

«И того, не воняет один целительный эликсир и пара зелий восстановления магии. Эх... Всё остальное – какие-то лекарства. Попробовать выпить целебный эликсир? Вдруг дыра в щеке каким-то чудом затянется. Второй раз ведь не помру? Может быть, на бесе испытать? Нет уж. Если не испорчено, то пустая трата ресурсов...»

Решивший рискнуть и лично продегустировать древние зелья, первой магистр попробовал красную жидкость, капнув себе на язык, а затем сразу сплюнул.

– Тухлятина... – проворчал он, швырнув стеклянный флакончик о дерево, но тот не разбился, отскочив в сторону. Содержимое двух других отложенных бутылочек, тоже признанное непригодным к употреблению, было вылито на землю более спокойным образом.

Когда бес вернулся с тушкой едва дергающегося зайца с полностью обугленной задней лапой, оставив посох у палатки, мертвец как раз стягивал с себя изодранную мантию. Дождавшись, пока хозяин извлечёт ещё одну душу, Гел-Гуппо сразу же удрал на охоту, опасаясь продолжения обучения.

Раздевшись, Ксирдис осмотрел своё тело.

«Иссохший труп... Ну хоть кожа цела. Ребра проступают, будто не ел несколько... Ну да. В животе органы ощущаются. Не хочу знать, в каком они состоянии... Все пальцы на месте. Странно, что с меня в лазарете туфли не сняли... Прямо в них на кровать уложили. Скандала боялись? Или просто в одежде магией лечили. Не суть. У мародёров в рюкзаках была нормальная одежда. Заменю свою рвань».

Одевался магистр уже в чужую одежду, натянув на себя простые серые штаны из плотной ткани и рубаху. Если от заменённых старых вещей он избавился не задумываясь, то с форменной мантией демонолога расстаться не смог. Найдя в имуществе мародёров нитку с иголкой, мертвец принялся собственноручно зашивать на ней прорехи. За этим занятием его и застал вернувшийся слуга с уже умершей обгоревшей птицей. Недовольный чародей собрал с пернатого тельца всё, что смог, провёл очередной сеанс обучения и отправил жалобно причитавшего беса охотиться дальше.

***

День клонился к вечеру, когда мертвец наконец-то сдался, прекратив штопать мантию. Зашитыми оказались только самые заметные прорехи. Грубые швы его не смущали. Проблемой стала сама ветхая ткань, так и норовившая порваться вновь. Не желая отказываться от облачения цеха демонологов, было принято решение некоторое время походить в рванье. Починить удалось только бархатный мешочек, имевший всего одну дыру.

Почти всё прошедшее время бес провёл в лесу, таская хозяину живое зверьё. Ксирдис предпочёл не спрашивать у слуги, съедал ли тот кого-то из пойманных животных. Непредвиденная ситуация возникла на восьмом заходе. Панически визжащий Гел-Гуппо прибежал к лагерю мародёров, приведя за собой двух волков. Магистр сам расправился с названными гостями. Хватило пяти банальных огненных шаров, нацеленных на конечности испугавшихся пламени животных. Если первого хищника удалось обездвижить сразу, то за вторым, попытавшимся сбежать, пришлось немного погоняться, терпя скрипучее ощущение в суставах. В конечном счёте, неожиданная встреча закончилась пополнением запаса осколков душ.

На новую охоту бес отправляться уже не стал, получив новое, весьма простое поручение: вырвать всю траву на небольшом участке между деревьями. На расчищенной от растительности земле посохом мертвец нарисовал неровный круг с вписанными в него четырьмя замысловатыми фигурами, состоящими из ломаных линий, в каждую из которых было положено по фиолетовой крупинке.

Когда дело было сделано, чародей встал в центр своего творения, взялся за посох обеими руками и зажмурился, начав монотонным тоном зачитывать заклинание. С каждым его словом тускло вспыхивало несколько линий, а когда свечение охватило все фигуры, расплавились, исчезнув без следа, и осколки душ.

«Дрянной магический круг получился. Увы, сейчас без него не обойтись. Нужно внешнее самоподдерживающееся плетение, чтобы не отвлекаться на контроль за заклятием. Всё моё внимание будет нужно для иного. Ну да ладно... На безрыбье и рак рыба. Четырёх вершин хватит для стабилизации конструкции. Раз уж защитные чары лазарета исказились, подпитываясь напрямую от лэйлинии, то подобное могло произойти и в других местах, а это можно отследить. Использую саму лэйлинию и эффект эха. Пошлю по ней "волну" и по "отзвукам" определю, где дикая магия выходит на поверхность земли, подпитывая другие заклинания. Так. Ну вот и результат. Первый... Да. Это лазарет. Дальше... Дальше... Ага! Ещё три. Нет. Шесть точек поблизости. Это всё ещё территория Лифрехта. Но какие-то они слабенькие совсем. Так, а дальше? Посмотрим, как далеко дотянусь. Быть может, удастся обнаружить ещё "отзвуки" неподалёку? Будет хорошо найти запитанное от лэйлиний устройства. Возможно, поблизости есть новый город. ... Ничего. Ничего... Ничего! Совсем пусто! ... Да! Вот оно! Крупный выход дикой магии на поверхность! Это точно не случайный пробой! Слишком узконаправленный. Далековато... Дня три на юг идти, если не больше. Но там точно есть что-то крупное! Замечательно! Ещё немного посмотрю. ... Нет. Дальше уже недотягиваюсь. Круг выдохся. Ладно. Сейчас и этого хватит!»

Сияние магической фигуры угасало, оставляя на месте каждой из линий дымящуюся землю. Заклятье рассеялось, но Ксирдис был очень доволен полученным результатом. Туман неизвестности немного рассеялся, показав новую цель: дальний выход на поверхность дикой магии, похожий на работу чародейского устройства. Однако имелись ещё шесть мест поблизости стоящие внимания.

Выйдя из круга, магистр несколько раз перечеркнул его посохом, нарушая целостность нарисованных фигур, и направился к палатке, где в груде хлама копошился бесёнок.