Мертвый мир - Живые люди

Перед тем как все началось, я подошла, останавливаясь рядом с любопытными, слушающими трещащего без умолка Дэйва. Он в который раз рассказывал про свое геройское прохождение «тренировки», во время которой погиб Кристиан.

– Отис тоже был там, но он ничего не мог сделать, наверное, испугался! – скорее всего, Одли совсем забыл, что именно он хотел бросить меня и Роба, тащащих Кристиана, в лесу, порываясь отправиться обратно на станцию. Да, легко выставлять себя героем перед людьми, не знающими правды.

Я не успела даже недовольно вздохнуть, понимая, что сейчас Дейв вновь рассмеется привычным смехом, как Отис подорвался с места.

Он подорвался, поднимаясь с пыльного бетона, покрытого редкой травой, а его кулак нашел покой, встретившись с челюстью лживого «друга». Взгляд Дэйва, чье лицо только что подравняли, был растерянный и испуганный. Его поддельную храбрость и крутость усмирили одним-единственным ударом. Как оказалось, этого ему было мало, к сожалению.

Когда это произошло, внутреннюю территорию гидроэлектростанции поглотила тишина, нарушаемая лишь звуками борьбы. Все молчали, потому что показушность и глупость русоволосого парня успела надоесть и начать раздражать. Собравшиеся подростки успели лишь удивленно втянуть воздух, замирая в ожидании, а мне, стыдно признать, но было интересно наблюдать за дракой.

Дэйв Одли, словно не понимал, что сейчас не время, что никогда его поведение не было правильным. Все лишь толпились вокруг, иногда оглядываясь на наличие взрослых за спины, надеясь, что парни сами разберутся. Надеялись до последнего, пока ситуация не приняла серьезные обороты.

– Ты что творишь? Совсем головой долбанулся?! – держа Отиса от себя на приличном расстоянии, выставив руки вперед, перескакивая с места на место, недоуменно выкрикивал Дэйв. Отис не произнес ни слова, только его взгляд говорил о многом: о гневе, накапливающемся очень долгое время.

Дейв оттолкнул Отиса от себя, вытирая пот со лба, настороженно смотря на некогда скромного и молчаливого парня. Впрочем, таким он и был сейчас, просто сделал что-то, чего никто не ожидал. Ноздри Отиса раздувались, словно он был быком, а Дейв красной тряпкой. Лицо темноволосого покраснело, он смотрел из-под бровей, словно выжидая лучшего момента для нападения.

Дейв стоял напротив Кита, замершего на месте, какое-то время, смотря тому в глаза, ожидая развития происходящего. А после плюнул в сторону, оттягивая белую майку, поверх которой была накинута спортивная куртка:

– Придурок.- это стало новым сигналом к атаке, которую возобновил худощавый одноклассник. Парень налетел на Дэйва со спины, впечатывая того лицом в бетон, заставляя попробовать его на вкус. Чтобы сравнять счеты Дейв Одли все же перевернулся на спину, теперь видя противника. Один нечеткий, смазанный удар пришелся в голову Отиса, на что тот незамедлительно ответил чередой ударов по лицу. Кит словно знал, чем всегда дорожил Дейв -он бил прямо в нос, размазывая чужую кровь по щекам и лбу.

Тут-то все спохватились, понимая, что это явно не похоже на простую разборку или ссору. Дерущиеся катались по земле, пачкая одежду и тело. Бой шел с переменным успехом. Вокруг слышались вскрики, кто-то просил оставить Дейва в покое, говоря, что он того не стоит, кто-то просто испугался.

Когда Отиса и Дейва принялись разнимать, ударом локтя темноволосый парень задел Кевина. Отправив парня, подолгу зависающего у могил, на землю, заставляя вытирать кровь, хлынувшую из носа, Отис продолжил избиение Дейва. Да, именно избиение. Дейв не мог ничего противопоставить, словно обезумевшему другу. Некогда крутому Одли начищали морду, он мог лишь закрываться руками, не в состоянии ответить на удары.

Растащив парней в разные стороны, сдерживая одного и поднимая с земли другого, повисло молчание, до этого разрываемое криками и выкриками. Взрослые на станции так и не появились, словно игнорируя драку. Слышались частые выдохи, тяжелое дыхание и как кто-то шмыгал носом, втягивая кровь. Отис предпринял еще несколько попыток вырваться, но против двух крепких парней не попрёшь. Он смирился, опуская руки.

– Пиздец, - заключил чей-то девичий голос, озвучивая всеобщие мысли. А я стояла, зависая, взглядом изучая Отиса.

Когда мир изменился, темноволосый парень, по счастливой случайности, выжил. Сначала он слепо следовал за группой, на которую наткнулся, был спокоен, как и всегда. Но через некоторое время, его внутренние демоны, которые были ужасны, начали выходить наружу-он свихнулся. Вернее, процесс этот происходил медленно, не давая кому-то понять и заметить этих изменений, постепенно уничтожая скромность парня.

«Он скрытен, а не скромен!» – начала я понимать совсем недавно, наверное, именно после этого избиения. Я думала лишь о том, почему не заметила этой пугающей странности, этих изменений раньше. Отис Кит уже давно перестал добровольно говорить с людьми, чаще молчал. Все мысли и диалоги будто происходили внутри него, наедине с самим собой. От одного этого становилось страшно…

После драки, которую окрестили избиением младенца, Отиса и Дейва растянули по разным углам, не подпуская друг к другу. Если Одли уговаривать не надо было, он бы и не пошел, ибо его действительно избили, преподнося урок, то с Отисом было сложнее. Он, конечно, успокоился, но огонек в его душе еще бушевал. Я замечала раньше, что парень все чувства и мысли хранил в себе, но сегодня явно не смог сдержаться, и выплеснул все на обидчика. Некоторые из свидетелей драки вернулись к просмотру фильма, говоря, что никому не расскажут. Потому что все это было действительно пугающим: все эти удары взбешенного Кита, его глаза и гнев.

Мы, оставшиеся ровесники, волнующиеся о продолжении недавнего инцидента, стояли теперь под тяжелым и темным небом, слабо махая Барри, наблюдавшему за округой. Взрослые действительно не заметили потасовки или сделали вид, что не заметили, может, это было и правильно. На внутренней территории станции можно было устраивать хоть свето дискотеку – мертвецы бы не заметили, потому что высокие и толстые стены не давали кому-то подглядывать.

Все столпились возле костра, разведенного для ночных дежурных, подбрасывая иногда сухие ветки, чтобы все же обсудить драку. Похоже, избиение немного оживило всех, заставляя вспомнить, что группа должна быть сплоченной. Правда некоторых это не только оживило, но и лишило способности мыслить вовсе. Поведение Отиса напугало и бывших одноклассников и незнакомых подростков. Дейв, конечно, не был святым, но все согласились, что темноволосый был слишком агрессивен и перегнул палку. На этом небольшом собрании теперь стоял вопрос об изгнании Отиса из группы.

Я попыталась спросить о том, когда у нас появился отдельный орган власти, касающийся дел несовершеннолетних, но получила лишь грубый ответ в стиле: « Когда старики перестали прислушиваться к нам».

Кажется, подобное происшествие я упустила из виду. Я даже не заметила, даже не подозревала о том, что у семнадцатилетних ровесников есть затаенная обида на взрослых членов группы. Мне подобное в голову не лезло. Поэтому, наверное, я опешила и заткнулась…

Я сомневалась, очень сомневалась в том, что происходило. Ладно, если бы это было похоже на шутку, но все говорили всерьез, заставляя удивленно смотреть на нового обвиняющего Отиса человека. К счастью, я была не одна такая: непонимающая и не желающая прогнать Кита, но мы были в меньшинстве. Тех, кто слепо повиновался страху, не задумываясь, было больше.

– Вы понимаете, что делаете? Вы говорите о том, чтобы бросить человека одного в это время!
– не выдержав, начала спорить Джейн. Она действительно испугалась, но была на стороне Отиса, пусть тот и взбесился недавно.

– Он опасен!- воскликнула Вэл, поднимаясь с камня, на котором сидела, выслушивая чужие мнения. – И я не собираюсь из-за какого-то безумца умирать! Хер вам всем! – показывая средний палец, красноречиво отстояла свою точку зрения Бенсон. Сейчас я совершенно не была согласна с ней. Из-за того, что теперь всё происходило слишком быстро и неправильно, что всё менялось, моя подруга детства боялась. Я понимаю и не виню её, но она заблуждается. В этой ситуации изгнание – не лучший выход. Тем более что нам никто не давал права. На станции вообще не знали, что такое изгнание.