Мертвый мир - Живые люди

Первые секунды Блэр не понимала, что происходит, не понимала, почему Марта кричит, Билл матерится, а ее руку оттягивают куда-то в сторону. Сначала не понимала, а потом ужаснулась, осознавая, что гнилые зубы совсем скоро сомкнуться на ее предплечье. Стекло издало жалостный звук, а после осколками разлетелось в стороны, находя приют и в руке Блэр. Девушка закричала, но крик этот не мог соревноваться с криком темноволосой, чью голову продолжали сжимать части машины, искореженной и помятой.

Выстрел небольшого револьвера оглушил так, будто ты никогда раньше не стрелял. Капли темной крови и мозги вылетели с обратной стороны головы мертвеца, который тут же повалился на землю.

Как оказалось, отбиваться здесь бессмысленно: мертвецов слишком много, именно они и стали причиной перевернутого автомобиля. Но бросить еще живую Хокинз Билл и Блэр не могли. Пока живые трупы обходили машину, которую теперь отчаянно пытался приподнять старик, прикладывая все силы, рыжая доставала Марту, чей лоб был залит кровью и немного деформирован. Стоило темноволосой выбраться из металлической ловушки, как она расплакалась еще больше. Ее рыдания слились с выстрелами, настигающими стадо мертвецов, которое переходили шоссе.

Похватав первое, что увидели, что вывалилось из разбитой машины, Блэр и старик, поднявший Хокинз на руки, убежали в лес…

– Кажется, уже больше месяца прошло с той вылазки, -отводя взгляд от уродливого шрама, который напоминает о плохом, спросила рыжая, когда Марта лишь молча уставилась на нее.

– Полтора, -кивнула темноволосая, смотря на снег под ногами. Его было много, и он был холодным, а еще белым и чистым, не залитым кровью. – Полтора месяца.

– Осень закончилась совсем недавно, а снег уже все покрыл, - оборачиваясь в сторону ворот, где угрюмо сидел Роб-скала на самодельной смотровой площадке, которая позволяла видеть то, что за забором, заметила рыжая, думая о чем-то своем.

– Снаружи много тварей? – Марта хотела бы подняться на смотровую площадку, но присутствие здесь строгого мужчины как-то отталкивало ее от подобной затеи. Последнее время ей совсем не хотелось слышать оскорблений в свой адрес, особенно, когда поводов для этого стало больше. Роб редко задумывался о том, как люди воспринимают его слова, поэтому мог с легкостью напомнить Хокинз о ее уродливом шраме, о котором она помнила и без остальных.

– Не особо, мы ведем себя тихо последнее время, да и насосы на озере редко включают, ты же знаешь, что свет на станции стал поводом для праздников, - пожимая плечами, рыжая резко отвернулась, когда мужчина-скала бросил на нее злобный взгляд. Он с легкостью может дать ей какую-нибудь работу за забором, сказав: «Мертвецов собралось слишком много, иди, избавься от них».

Этот человек, конечно, не был самым мерзким и противным, но девушку бесило его отношение конкретно к ней. Создавалось ощущение, что он живет только для того, чтобы задирать рыжую, указывая на цвет ее волос, на кривые руки, растущие не из того места, и на другие вещи, которые его, в принципе, не касались.

Мерзнувшая напарница Роба почти отскочила в сторону, удивлённо уставившись на Марту, повалившуюся в снег. Блэр уже начала искать кровавые следы и думать, почему не услышала свиста пули, а после поняла, что в Хокинз никто не стрелял, что девушка сама повалилась на снег, теперь делая силуэт ангела.

– Я давно думала об этом, но как-то времени не находила, - улыбаясь, ответила темноволосая, смотря куда-то в небо. Ее руки и ноги ритмично двигались вверх-вниз, из стороны в сторону, оставляя следы. – Давай со мной?

– Эй, остановился, руки за голову! –громогласный голос напарника заставил рыжую отвлечься от снежных ангелов, взбираясь по лестнице на смотровую площадку, хватая винтовку.

Роб-скала уже целился прямо в голову идущему совсем недалеко человеку, когда тот послушал и остановился на месте, поднимая руки вверх.

– Здравствуйте, - голос был тихим, но слышался отчетливо, потому что метель не завывала, стремясь залезть под шиворот. – Меня зовут Отец Питер, я не причиню вам проблем.

– Тот, кто говорит о подобном, явно может представлять угрозу, -подходя ближе к Робу, все еще держащему человека, появившегося у станции, на прицеле, тихо ответила рыжая, сжимая в руках винтовку. Марта Хокинз боязливо мялась у самых ворот, не смея подниматься на смотровую точку – теперь через забор не было ничего видно, потому что вместо сетки-решетки были глухие доски.

– Я, конечно, не люблю священников и все такое, но это первый человек за всю осень, после тебя, – убирая оружие, презренно поглядывая на фигуру приближающегося мужчины, выплюнул Роб. – Открывай ворота!

От голоса скалы Марта подскочила на месте, не понимая, ей это было адресовано или кому-то другому. Блэр поспешила спуститься вниз, помогая тормозящей девушке.

– Добро пожаловать на станцию, - Роб довольно ухмыльнулся, замечая удивленное и радостное лицо священника, который смотрел на огромное серое здание, не веря своему счастью. Впрочем, его заставили обернуться за спину мертвецы, которые тут же были обезврежены, а темная кровь окрасила белый снег.

– Благодарю вас, вы прекрасно управляетесь с ножом, - почти кланяясь, священник склонил голову перед рыжей девушкой, что-то отмечая в своей голове. – С огнестрельным оружием у вас так же?

– Какое до этого дело священнику? – недоверчиво косясь на незнакомца, вытирая лезвие охотничьего ножа о снег, Блэр поднялась с корточек, почти фыркая на еле заметную улыбку мужчины в черном, чьи глаза были полуприкрыты. Вообще, весь вид этого пришедшего на станцию, казался ей болезненным или наркоманским. Он казался девушке странным.

– Да ладно тебе, на станции еще не было церковных людей, представь, как старушки обрадуются, - Марта почти хлопнула рыжую по плечу, понимая, что это действительно первый за три месяца новый человек в этом месте.

– Не думаю, что кто-то здесь очень верит во всю эту ахинею, - сомнительно ответила девушка, засовывая нож в чехол.

– Тогда ты заблуждаешься, вера всегда с человеком, я могу помочь тебе понять это, - тут же отреагировал Отец Питер, стоило ему услышать вещи, в которых он разбирался, которыми занимался до апокалипсиса.

– Нет, спасибо, - отмахнулась рыжая, помогая Робу закрыть ворота, пока мертвецов не набежало. – У меня своя религия.

***

– Где вы были до того, как пришли на станцию? –Билл с самого начала отказался говорить с человеком в черных одеждах, передавая эту заботу в руки Агаты Дуглас. Старик, конечно, не был сатанистом, но и святым себя не считал. Для Билла Бог – пустой звук, так было, пожалуй, всегда: детство с вечными скандалами родителей, война, где погибали друзья, дом престарелых, где его считали таким же немощным, теперь это. Сколько бы Билл не думал о том, за какие грехи все это его постигло, никогда не находил ответа: он спасал жизни, боролся за страну, он хотел счастья, и даже сейчас помогает нуждающимся. Билл не был святым, но разговаривать со священником не собирался.