Мертвый разлив

– Смущает, и что?

– Ты ведь понимаешь ее как обычную способность к анализу, только реализуемую подсознательно, верно?

– Ну?

– А может, мой аналитический талант вырос уже настолько, что я могу прогнозировать будущее?

– Как некий сверхкомп?

– Примерно, – согласился Вадим. – Или другой вариант: представь, что где-то…

– … в темном-претемном лесу, – встрял Тим, – за полями, за долами, за высокими горами…

– … имеется громадный банк данных, куда свалена эта чудовищная груда программ, по которым существует и развивается наш мир, – и сто ит там слегка покопаться…

– Боже, Лосина, да ты фаталист! – изумился спец.

– Конечно же, нет – иначе не стоило бы дергаться. Но почему не поверить в Рок, как в некую мировую Программу, суммирующую все тенденции? Это ведь не отрицает свободы воли.

– Хочешь сказать, будто ты сию Программу ощущаешь? Ну, знаешь!

– Разве только я? Любой нормально настроенный разум провидит будущее хотя бы на несколько секунд – достаточный срок, чтобы не угодить под сорвавшийся сверху камень или избежать удара из-за угла. Беда в том, что нормальных становится все меньше, а значит, люди все сильнее зависят от судьбы.

– А ты, стало быть, главный ее противник?

– Собственно, почему главный?

– Потому что пыжишься больше других.

– Это я-то? – усмехнулся Вадим и посетовал: – Honey, как ты неправ!

Не удержавшись, Тим хихикнул.

– В этом смысле нормальнее всех крутари, – добавил Вадим. – Наверное, потому, что рискуют чаще. К тому же свои цели они видят лучше и достигать их умеют. Другой вопрос – какими средствами.

– Насчет целей – это в точку, – подтвердил гость. – Что умеют, то да!

– Собственно, ты о чем?

– Как всегда: о бабах.

– О господи…

– Ненавижу их! – признался Тим. – Эти твои крутари, что коршуны: носятся на своих гребанных колесницах по улицам, а чуть проклюнется где свежачок поаппетитней – хвать и к себе в гнездо. Поглядеть же стало не на кого!

– Зато оставили умных, – усмехнулся Вадим. – Вот и радуйся, улучшай породу.

– На что мне умные – я сам такой! Человек ищет в других, чего в себе не хватает. Почему, ты думаешь, щупляки любят крупных?

– Ну, с крупными у тебя проблемы не возникнет.

– С толстыми! – возопил Тим. – С толстухами даже, с бабищами! Но не с рослыми, статными да здоровыми – этих ведь тоже разобрали. Не крутари, так “старшие братья” – и у тех губа не дура!

– Что ж, в этом есть глубокий природный смысл, – философски заметил Вадим. – Кто поживучей отхватывает лучших самок, а проигравший – пусть себе плачет! Кому нужен твой ум, если ты не сможешь поднять потомство? Как говорят американцы: “Если ты умный, почему не богатый?”

– Потому что я не в Америке, – огрызнулся Тим.

– Ага, “здесь тебе не тут”, – подхватил Вадим. – А стоит закинуть за океан, кэ-эк развернешься!.. Повезло американам, что тебя сбросили именно на нас, ударопрочных. А крутарей ты и сам боишься, верно?

– Я сказал: ненавижу!

– Это и значит: бояться. Разве нет?

– Дубье они, тупари, пр-р-римитивы!..

– Ты уверен? Тогда попробуй, встань с ними в ряд.

– Это как?

– Добейся, чтобы тебя уважали.

– Крутари, что ль? Они уважают тяжелый кулак.

– Ну, не только.

– А что еще: груди по три кило и ноги от шеи?

– “Не судите, да не судимы будете!” – назидательно изрек Вадим.

– Каким еше свежачком порадуешь?

– “И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?” – с готовностью добавил он. – Евангелие от Матфея, глава семь, – куда свежей? Бедняга Иисус: если б сейчас этим хоть кто-то руководствовался!

– Процитировать каждый дурак сможет.

– Так давай тему.

– Пожалуйста: главное достоинство крутаря?

– Сила, – сказал Вадим. – Оружия, мускулов, духа.

– Члена, – буркнул Тим. – А подробней? “Хочу быть сильным, хочу быть смелым!..”

– Эволюция силы, да?

– Согласен.

– O’key, – начал Вадим. – Первое: подкачав мускулы, человек уже выделяется из стада. А научившись ими управлять, словно обзаводится личным оружием. Теперь он не так уязвим, как прочие, а потому не столь зависим от произвола властей. Даже приличное владение кулаками делает его опасным для многих, а если боец способен пустить в ход и ноги, сила его возрастает втрое! Для большинства блюстов такая скотинка не по зубам, а представь, если одиночка научится применять подручные средства: от дрынов до кухонных ножей. Это ж угроза государству!..

– Ну, ты скажешь!

– Не всякому, но авторитарному – точно. Когда стережешься не только простого люда, но даже собственных гардейцев, любая заточенная железка покажется чрезмерной. К счастью для наших Глав, огнестрелы сюда почти не проникают, даже у крутарей их немного. Но тем важнее становится умение драться, особенно на клинках. Пока обходишься костями да деревом, еще возможно не выйти из рамок, хотя и обычным дрыном легко проткнуть грудь. Но сталь для того и куется, чтобы рассекать плоть. И если не чувствуешь в себе мясницких наклонностей, лучше в это дело не встревать – каким бы романтизмом не веяло от мечей и шпаг. Для обороны довольно и посоха, что блистательно доказали буддийские монахи.

– Что-то не видал ни одного крутаря с посохом, – заметил Тим. – Вот рассекать плоть – это да! Недаром же их так дружно прочат в мясорубы?

– Занятно, – сказал Вадим.

– Что?

– То ли за последние сутки ты сильно поглупел…

– То ли?

– То ли становишься завистливым.

– Тебе хорошо говорить! – вскипел Тим. – С таким букетом дарований и такой вывеской. Тебе и позавидовать некому!

– Ну да, тебя очень обделили, – возразил Вадим. – Скорее тебя напугал тот инфарктик. Походил месячишко в инвалидах, а проникся “на всю оставшуюся жизнь”.

– Зато ты смелый!

– Of course, – сдерживая ухмылку, подтвердил он. – А что, закрались сомнения?

– Боже мой, Вад! – в сердцах воскликнул Тим. – Сколько тебя помню, ты бредешь по жизни, ссутулясь и притиснув к бокам локти, чтобы, не дай бог, кого-нибудь не задеть! Как можно эдакому громиле быть таким телком? В тебя плюнут, а ты утрешься и отойдешь в сторону. Ну нельзя же так, стыдно!

Еще обличитель, отметил Вадим, – следующий после Алисы. Сговорились, что ли? Правда, та корила меня за иное.