Мерзавец Бэдд

– Это не благотворительность, и я вовсе не стремлюсь залезть тебе под чертово платье.

– Кажется, что пытаешься, - ответила я.

Он пододвинулся ближе, так близко, что я чувствовала жар его тела и мужской аромат, так близко, что мне пришлось уставиться на него, а сердце колотило в моей груди от такой близости.

– Лапочка, если бы я пытался, ты бы была в этом уверена, потому что была бы уже раздета и выкрикивала бы мое имя. Я бы оттрахал тебя на барной стойке, а твои бедра кремового цвета были бы широко расставлены, поскольку мой язык бы выплясывал на твоем клиторе.

Что ж. Черт.

Мне стало неловко, больно, и затем я вспомнила, как была зла до этого.

– Пошел ты, гребанный громила.
– Я отвернулась, сунув кредитную карту опять в сумочку и выбежала из бара под дождь.

Я споткнулась, каблук в чем-то застрял, отчего я упала на колени и руками на землю. Грязь разлетелась во все стороны, попав мне на платье, лицо и руки. Слишком для драматического ухода. Я подняла голову и увидела остальной Кетчикан, в основном темный, а вдалеке виднелось что-то огромное и громоздкое. Все казалось таким чужим, и я даже не знала, где располагались гостиницы. Я нашла лишь бар, поскольку это было единственное заведение, где горел свет, близко к тому месту, где меня высадил пилот.

А теперь я была более промокшей, чем когда-либо, опять пьяна, вся в грязи и пыталась сдержать слезы.

Я сидела в грязи, пытаясь оттереть ее с лица руками, но руки тоже были грязные, и...

Я обещала самой себе, что тот срыв в Сиэтле был единственным, который я могла позволить сама себе, но очевидно, что я солгала.

Потому что я опять плакала.

Сильно.

Но сейчас я одиноко сидела в грязи под дождем, и отца не было рядом, чтобы меня утешить.

Зачем я сбежала?

О чем я вообще думала?

Без работы, поскольку я ушла из юридической фирмы, где работала, из-за того, что мне не предоставили отпуск на время медового месяца, и у меня была уйма других предложений моего рода деятельности. Я была уверена, что найду новую работу, когда вернусь, и даже отправила резюме в пару контор. Если не считать, что сейчас я находилась в Кетчикане, Аляска, с четырьмя кредитными картами с нулевым балансом, ограничена в сбережениях, без работы, без машины, без семьи, исключая отца, без самолета, отправляющегося в обратный рейс и когда такой появится можно было только лишь догадываться, и даже не могла себе позволить купить билет на него, о да, мой жених трахал мою подружку невесты за несколько минут до того, как я должна была пройти к алтарю.

Я сдалась и позволила себе разрыдаться.

И затем я услышала его шаги по грязи, подняв взгляд, я увидела, как его огромные ботинки расплющивали ее, вылинявшие джинсы промокли от дождя, когда он присел на колени возле меня, то с каждой секундой его волосы все больше промокали, но, казалось, его это нисколько не волновало. Он протянул cвою огромную ручищу, вытер грязь с моего лица, а после - руку о джинсы. Он не улыбался, но было что-то жутко похожее на жалость в его взгляде, что рассердило меня намного больше.

– Отстань от меня, - сказала я.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи.

– Очень жаль, - произнес он, обняв меня и с легкостью приподнимая.
– Потому что от этого не отделаться, нравится тебе это или нет.

– Поставь меня на землю, громила.

Он был слишком близко, а я - опять в стельку пьяна и ненавидела его, поскольку он был так чертовски привлекателен, мог готовить и наливал виски властной манерой, и был красив - неужели я опять это упомянула?
– и у него были татуировки, а у меня была тайная страсть к ним, и он мог с легкостью поднять меня на руки, даже несмотря на то, что я была далеко не изящная. Я, не совсем-то, была и полненькая, но и не малышка.

Он легко перенес меня с грязной улицы через дверной проем и вверх по лестнице.

Пинком ноги он открыл дверь, каким-то образом включил свет и поставил меня на ноги. Мы были в спальне, но это все, что я могла разглядеть, поскольку перед глазами все двоилось.

– Отсюда справишься?

Я небрежно кивнула.

– Да-да, без проблем. Просто лягу спать.

Он поймал меня прежде, чем я успела упасть.

– Ангелочек, ты вся промокла, в грязи и пьяна в стельку. Ты не можешь просто лечь спать.

– Конечно, могу.

Я качалась из стороны в сторону, и с каждой минутой на меня накатывали съеденная пища, виски, пиво, усталость и головная боль. Я не могла помешать этому, и мне было на все плевать, кроме желания оказаться в горизонтальном положении и в тепле, что было прямой противоположностью моего положения в тот момент.

– Черт подери, - услышала я, как он выругался себе под нос, и затем почувствовала, как он повел меня, положив свои теплые большие ладони мне на талию, к многочисленным темным дверям, которые кружились по кругу и, как я могла предположить, вели в ванную комнату.

Загорелся свет, и я услышала, как кто-то включил душ. Мне так хотелось спать. Я была такая сонная и такая пьяная. И убитая горем. Было больно, черт подери... так больно.

Затем он появился передо мной.

– Эй, останься со мной, ангелочек.

– Меня зовут Дрю, красавчик-громила. Дрю. Д-Р-Ю. Дрю.

– Хорошо, понял. Дрю.
– Его лицо кружилось и вертелось перед ее взором.
– Тебе просто необходимо принять душ. Ты простудишься. Но ты нажралась в хлам.

– Да. Ага. Я очень, очень напилась. Кстати, спасибо за это.

– Без проблем. Рад, что помог.
– Он держал меня за плечи, удерживая в вертикальном положении.
– Но мне нужно, чтобы ты сфокусировала свое внимание на мне, хорошо?

Я кивнула или сделала нечто подобное.

– Ладно. Эй, что происходит, хлюпик?

– Сейчас я помогу тебе раздеться и принять душ, но лишь потому, что больше некому это сделать.

– Черт бы тебя побрал, - все же четко выпалила я.
– Ты так и хочешь облапать меня своими сексуальными ручищами.

Я заметила его усмешку, прежде чем моя способность сосредоточиться на нем не превратилась в дерьмо.

– Безусловно, хочу. Когда ты будешь трезва и в хорошем расположении духа. Прямо сейчас я упражняюсь над своими джентельменскими манерами, которые охренеть как заржавели, должен признаться. Я не буду проявлять никаких эмоций, но пару раз взгляну в качестве оплаты, договорились?

Я пыталась пристально посмотреть на него, чтобы понять, но черт, я была в стельку пьяна и не могла даже собрать его воедино, не говоря уже о том, чтобы решить, собиралась ли я проснуться с натруженной киской или нет, оттого что я дала воспользоваться собой, пока была пьяна. Каким-то образом, я не ощутила от него этой угрозы. Я была глупа и знала это, но была достаточно пьяна, чтобы не обращать на это внимание. Если я собиралась дать воспользоваться собой, будучи ужасно пьяной, то, по крайней мере, он был сексуальным. Я надеялась запомнить хоть что-то из того и лелеяла надежду, что это будет приятно.