Мерзавец Бэдд

Я взяла носовой платок, грязный, каким он и был, и вытерла им глаза, не беспокоясь о том, что могла размазать тушь.

Довольно быстро я завыла белугой, и слезы застилали глаза с такой силой, что ничего не видела, и я почувствовала, что отец съехал на обочину. Он отстегнул мой ремень безопасности и прижал к себе, крепко обняв своими мощными руками, пока я плакала. От него пахло чем-то отеческим, и мне было комфортно в его объятьях.

Он позволил мне плакать столько, сколько было необходимо, и когда я наконец-то выплакалась, он забрал у меня платок, вытер мое лицо и опять засунул его себе в карман.

– Тебе лучше?

Я тряхнула головой:

– Нет, нисколько. Но на данный момент с истерикой покончено. Пора напиться в стельку.

Отец повез меня в свою любимую забегаловку - бар для полицейских возле небольшого аграрного аэродрома на окраине Сиэтла. Под «небольшим» я подразумевала крошечный с почтовую марку. Самым большим самолетом на поле был двухмоторный винтовой самолет, который загружали деревянными ящиками; остальные самолеты были представлены одномоторными Сесснами, Пайпер Кабами, Бичкрафтами и другими одномоторными частными самолетами. Папа знал здесь всех, поскольку служил двадцать лет и ходит именно в этот бар еще больше времени; этот бар был даже не полицейским, а больше частным, в основном папиным и его друзей-полицейских.

Когда мы вошли, все головы повернулись в нашу сторону, поскольку это место принадлежало к таким, куда не ходят без приглашения. Поэтому когда парни увидели меня в платье, испачканном грязью от прогулки под ливнем, с размазанной от слез тушью... ну, те копы были близкими друзьями. Они сами заботились о себе. Им хватило одного взгляда на меня, чтобы поставить стулья в круг, посадить меня, достать бутылку самого лучшего виски в заведении и налить мне двойную порцию. Видите ли, я выросла с этими парнями. Их жены нянчили меня, пока папа работал на выходных или в ночную смену посреди недели. Они приезжали в середине ночи, когда отцу нужно было уехать на допрос подозреваемого. Они прикрывали меня, когда я сбегала на свидания с мальчишками в старших классах. Все эти парни были рядом всю мою жизнь.

Я выпила первую двойную порцию виски и выслушала, какие планы они строили по отношению к Майклу, а затем подождала, пока детектив Роландо не налил мне вторую порцию. Я посмотрела на каждого из них по очереди: Роландо, Уикерса, папу, Бенсона, Айерса, Майклсона... Очевидно, папа написал им, чтобы они встретились здесь с нами после того, как я сбежала со свадьбы.

– Никакой мести, парни.
– Я наградила их пристальным взглядом, пока они не поняли, что я была полностью серьезна.
– Он этого не стоит. Он может яшкаться с Тани, а она с ним. Никакой мести. Хотя, если вы поймаете его при превышении скорости, не отпускайте с предупреждением. Я больше не собираюсь тратить ни мгновения своей жизни на него, так стоит поступить и вам.

Я услышала хор согласия. Выпив вторую порцию виски, я начала вытаскивать шпильки из прически, как только волосы рассыпались по плечам, я уже была навеселе.

Я перешла со скотча на бурбон, с двойных порций - на шоты, за которыми пошли пинты местного крепкого пива.

Видите, я училась пить с копами... а эти парни умели напиваться.

На тот момент я потеряла счет, но, черт, подсчет для меня был не на первом месте.

В какой-то миг Майклсон включил в баре радио, на котором играла песня о разбитом сердце, и, учитывая до какой степени я была пьяна, я прониклась этой песней. Действительно, реально ею прониклась.

Отец с Айерсом в какой-то момент ушли, чтобы арестовать какого-то подозреваемого, за которым охотились, поэтому я осталась с Майклсоном, Бенсоном и Роландо - папиными самыми близкими друзьями в полиции, мужчинами, которые для меня были словно родственники.

Майклсон сидел рядом со мной и фонтанировал подвыпившей мудростью.

– Не падай духом из-за этого мерзавца, Дрю. Держи голову высоко, поняла? Он урод и балбес, и не достоин твоих слез. Поэтому просто забудь о нем, договорились?

– Точно, - ответила я, поскольку уже давно это и был мой план, но они продолжали упоминать в разговоре Майкла. Что, по моему опьяненному мнению, было неэффективно.
– Мне нужно начать все заново.

– Начать все заново. Прекрасный план. Ну его к чертям и начинай заново, - подбодрил Роландо.

Я встала и, пошатываясь, прошлась по бару к грязному окну. Самолет готовился к взлету, пытаясь воспользоваться временным затишьем дождя.

– Я всю жизнь прожила в Сиэтле. Нигде больше не была. Майкл... везде, куда бы я не пошла в этом гребанном городе, могу наткнуться на него. Я была с ним четыре года. Четыре чертовых года! Как долго он изменял мне? Или это было подобие какой-то дурацкой последней гулянки вместо холостяцкой вечеринки? Или, погодите, нет, у него была вечеринка. И я довольно-таки уверена, что они были в стрип баре. Поэтому... черт, какая разница. Я просто...
– В действительности я ни к кому не обращалась во время этого монолога.
– Не знаю, смогу ли остаться теперь в Сиэтле. Мне необходимо... мне необходимо выбраться отсюда.

Роландо подошел ко мне, оставаясь на уважительном расстоянии, но достаточно близко, чтобы подхватить, если бы меня вдруг вырубило или зашатало. Возможно, было и то, и другое.

– Куда бы ты поехала?

Я пожала плечами, от чего потеряла равновесие и схватилась за стойку, чтобы не упасть.

– Не знаю, Ландо. Куда угодно, только бы не оставаться здесь. Возможно, я просто... сяду на один из этих самолетов и полечу туда, куда он направляется.

Роландо похлопал меня по плечу.

– Твой старик не будет знать, куда себя деть, если ты уедешь, Дрю. Но я понял, к чему ты клонишь.

– Я всю жизнь провела здесь. Здесь пошла в колледж, пошла на первую работу, встретила Майкла. Как я могу начать жизнь заново в том месте, где всегда жила?
– В глазах начало двоиться, но я понимала, насколько глубоко в душе эти слова были правдивы.

Под рукой я сжимала сумочку, в которой лежали удостоверение личности и банковские карты, а также телефон и зарядное устройство. У меня не было одежды, кроме свадебного платья, в которое я была одета.

Да пошло оно все к чертям, так ведь?

Я не могла здесь больше оставаться - мне нужно было уехать.

Я смотрела в окно на то, как самолет вырулил на взлетную полосу и взмыл ввысь.

Что если..?

Я выпрямилась.

Еще один самолет показался вдали, огни были включены, пропеллеры вертелись, и он ждал своей очереди на взлетной полосе. Я его даже толком и не видела, а видела только то, что он представлял для меня, - свободу, новое начало. Увидела, как пропеллеры на обоих крыльях вертелись, огни на хвостовой части мигали, а пилот начал выруливать с линии ожидания малой авиации на взлетную полосу.

Я повернулась к Роландо и Майклсону:

– Я улетаю.

Оба нахмурились:

– Ты... что?

Схватив сумку со спинки стула, я перекинула ее через плечо.

– Я больше не могу здесь находиться. Мне нужно уехать.

– И куда ты направляешься?
– Майклсон, который казался чуть более легкой версией Жирного ублюдка из «Остина Пауэрса», встал и поковылял за мной.
– Ты не можешь вот так просто уехать, Дрю. А как же твой отец?

Я вытащила из сумочки телефон и помахала им перед ним.