Мессии, лжемессии и толпа

Это — для самого немецкого народа, для расы господ. Покоренные же народы, по Гитлеру, должны усвоить лишь язык жестов. Меморандумом Гиммлера (1940) «Об обращении с инородцами на Востоке» предписано, чтобы обучение для не немецкого населения не превышало четырех классов и ограничивалось простым счетом до пятисот, написанию своего имени и тому, что господь бог требует слушаться немцев и быть честным, прилежным и порядочным. Умение читать признавалось излишним.

Как легко заметить, фашистские правители вовсе не намеревались обременять образованием все население гитлеровского рейха, в том числе немецкое. Не только покоренные народы, но и сами немцы вместо знаний напихивались национал-социалистской идеологией. Параллель напрашивается сама собой — точно так же навязывали коммунистическую идеологию советскому народу, который должен был поглощать ее, не раздумывая, просто принимая на веру.

Совсем не мудрствовали и вожди. Удивительным примитивизмом пронизаны многие высказывания Сталина по сложнейшим вопросам коммунистической утопии и так называемого социалистического строительства. Так, в Отчетном докладе XVII съезду партии в 1934 г. он высказал, например, следующие соображения.

«Бесклассовое общество не может прийти в порядке самотека. Его надо завоевать и построить усилиями всех трудящихся — путем усиления органов диктатуры пролетариата, путем уничтожения классов. Дело, кажется, ясное». «Будущая коммуна возникнет на базе более развитой техники и более развитой артели, на базе изобилия продуктов. Когда это будет? Конечно, не скоро. Но это будет. Было бы преступлением искусственно ускорять процесс перерастания артели в будущую коммуну. Это спутало бы все карты и облегчило бы дело наших врагов… Дело, казалось бы, ясное и почти что элементарное».

«Марксизм является врагом уравниловки. Еще в «Манифесте Коммунистической партии» бичевали Маркс и Энгельс примитивный утопический социализм, называя его реакционным… Энгельс в своем «Анти-Дюринге» посвятил целую главу бичующей критике радикального уравнительного социализма… Кажется, ясно».

«Возьмем вопрос о лозунге: «сделать всех колхозников зажиточными». Этот лозунг касается не только колхозников. Он еще больше касается рабочих, так как мы хотим сделать всех рабочих зажиточными… Казалось бы, дело ясное».

Подлинным «шедевром» примитива является написанная Сталиным глава о диалектическом и историческом материализме в «Кратком курсе истории ВКП(б)», в которой все архитрудные и многоплановые проблемы человека и общества решены с обескураживающей простотой и, по мысли автора, раз и навсегда. Впрочем, это характерно для всей марксистко-ленинской теории, у которой всегда был готов исчерпывающий и окончательный ответ на любой вопрос в экономике, политике, науке, технике, искусстве, военном деле, международных отношениях, спорте и т. д. Сама коммунистическая утопия есть, собственно, торжество примитива, поскольку в нем все сводится к простейшим и банальнейшим решениям и не принимаются во внимание давно установленные закономерности и истины. В этом плане особенно показательно отношение марксизма-ленинизма к личности: с одной стороны, полное пренебрежение к ней, а с другой — уверенность, что ее можно переделать так, как того хочется. Но можно полагать, что игнорирование человека проистекало из того, что марксисты-ленинисты бессознательно предчувствовали, что создать личность по их образцам все-таки не удастся.

В учебнике по психологии отечественный исследователь М. И. Еникеев дает следующий весьма интересный перечень наиболее характерных черт тотализированного типа личности: конвенционализм — некритическое принятие догматических норм и правил, тревожная озабоченность за их повсеместное исполнение; верноподданность, авторитарная зависимость — преклонение перед официальной властью, некритическая идеализация политических лидеров, вера в их незаменимость; авторитарная агрессивность — ненависть ко всем инакомыслящим; этноцентризм — крайняя переоценка роли своей нации во всемирно-историческом процессе, наделение других народов отрицательными качествами; ригидность, косность мышления, безапелляционность суждений, оценок, неспособность к диалогу, пониманию оппонентов; уверенность в «моральной чистоте» только представителей своей группы; стремление к самоутверждению через принадлежность к корпоративным, кастовым объединениям, высокомерие и враждебное отношение к людям, не входящим в корпорацию; депрофессионализация — утрата компетентности, профессиональных знаний, социальной ответственности.

Эта упрощенная личность есть точный сколок с упрощенного общества, это древняя, а не современная личность, но именно она нужна диктаторским режимам. Этот режим, как и его первобытный прототип, все решает очень просто, в том числе проблемы со своими высшими чиновниками.

В цивилизованных странах неугодных министров и других высших чиновников, не справившихся со своими обязанностями, отправляют в отставку. В тоталитарных же странах их обычно расстреливают, а для устрашения и достижения полной покорности репрессируют жен и ближайших родственников. Но точно так же поступали и дикари: великий путешественник и гуманист Д. Ливингстон в середине XIX в. при посещении в Центральной Африке местного царька заметил, что вход в его двор был украшен множеством черепов и у большого числа его сановников были обрезаны уши, а у некоторых отрублены руки. Ливингстон считал, что такими способами царек добивался усердия в работе и честности своих министров. Столь же кровавыми способами Сталин добивался полной, рабской покорности своей камарильи, и по-своему он был вполне логичен, поскольку его ближайшим сподвижникам иной язык был попросту непонятен.

Лжемессианской культуре была органически чужда религия. Во-первых, это была другая культура; во-вторых, религия в более или менее современных формах появилась лишь тогда, когда древние люди одолели то, что теперь называется цивилизацией. Лжемессии и их учения, как уже было показано, тяготели к дорелигиозным, доцивилизованным формам жизни, т. е. стремились назад, в доцивилизованное прошлое.

В России большевиками в 1922 г. была создана Комиссия по проведению отделения церкви от государства при ЦК РКП(б), преобразованная затем в Антирелигиозную комиссию при Политбюро ЦК ВКП(б). В 1922–1929 г. по ее решению были изъяты книги Платона, И. Канта, А. Шопенгауэра, Вл. Соловьева, Ф. Ницше, Л. Н. Толстого. Было запрещено исполнение церковной музыки, в том числе величайших произведений художественной культуры — «Всенощной» С. В. Рахманинова и «Реквиема» В. А. Моцарта.

Утопически ориентированное мышление тоталитарной личности возвращает ее к первобытным временам. В те далекие годы дикари находили всему объяснение в мифах, если не в подробностях, то в принципе. Как только происходило событие, хоть сколько-нибудь выходящее из привычного ряда, объяснение ему уже было готово. Тайны, загадки природы не принуждали и не понуждали их к какому-либо умственному усилию. Мистически ориентированные, наши предки уже сразу же готовы были признать позади видимого мира тайный, сверхъестественный, который был для них еще более реальным и более важным, чем повседневный. Вот почему на том уровне развития был невозможен прогресс.

К абсолютно тому же побуждала жителей тоталитарной страны идеологическая машина, опирающаяся на государственное принуждение. Все ответы надо было находить в готовом виде в произведениях так называемых классиков марксизма-ленинизма, даже если возникали сугубо научные проблемы в области физики или биологии, не говоря уже о философии и других социальных науках. Эти произведения суть современные мифы, они, как и древнейшие мифологические сказания, в сущности, не объясняли сверхприроду, тайну, не давали возможность решить проблему, а только отражали самих себя. Коммунистическая доктрина была большей реальностью, чем действительность, данная в непосредственных ощущениях. Как и первобытное, тоталитарное сознание особо чтит своих предков-основателей — это основоположники и умершие герои. Как и в первобытном, наиболее архаичном обществе, в тоталитарном идея прогресса не присутствует имманентно.

Тоталитаризм есть прямое указание на то, что часть общества изнемогает под бременем цивилизации и ее сложностей, стремится сбросить с себя ее путы и обрести простейшие решения. Отсюда яростная борьба фашистов и коммунистов с общепринятой моралью и высшими ценностями, с теми достижениями интеллекта и духа, которыми особенно гордится человечество. Собственно говоря, это и есть поражение разума и торжество примитива, т. е. попытка вернуться к первобытному восприятию мира, как это было на заре истории.

Означает ли приход коммуно-фашизма крах разума? По-видимому, современный разум все-таки терпит поражение, поскольку постоянно выталкивается смутными видениями и образами прошлого, примитивной логикой, грубой и слепой силой, новыми старыми ценностями и установками, которые отныне объявляются бессмертными и пытаются смести тысячелетние рациональные правила. Не случайно фашисты и коммунисты изгоняли из страны своего господства самых мудрых и талантливых, место которых тут же занимали в лучшем случае посредственности, но этим тоталитаризм ковал собственную гибель. Одним словом, это уход от цивилизации, которая означает компромисс, стремление к согласию, выработке единых норм, придерживаясь которых люди могут сосуществовать. На этой базе возникают мораль и право, под защитой которых человечество пытается обрести покой. Коммуно-фашизм всегда против компромисса и соглашения.