Мессия
Шрифт:
– Не смешно, ну да, я пошёл. То, что я написал, это не калькулятор, это огромная сложная и умная программа, способная на многое, только она не способна сделать то, что мне нужно.
– Тру лампу, тру, светит великолепно, а джин из неё не выпрыгивает и три желания исполнять не хочет. Почему? Потому что нет в лампе джина. Понимаешь парень, просто без обид. Ты не знаешь, как писать, не умеешь, а ставишь себе грандиозные задачи, написать в паскале настоящую игру, или настоящий ИИ. Пока ты не узнаешь, пиши хоть десять лет, ничего не заработает, дело не в объёме программы, а в том, что ты не знаешь, и не можешь написать. Нельзя писать такое в паскале, тут нужно...
– То в чём я пишу, это уже не паскаль. Я изменил программу до неузнаваемости.
– Хочешь написать, поступи в математический лицей,
– Я пойду.
– Смешной ты? Обиделся.
– Обиделся, нос бы тебе сломал, но просто не вижу смысла спорить.
– Просто, я послушал тебя, и понял, что фантазёр ты ещё тот, детство играет, и ты ничего не понимаешь в программировании, бросай это. Сделай что-нибудь, что будет работать, мой тебе добрый совет. Напиши хотя бы реально программу калькулятор, это, кстати, не так просто, а потом будешь уже думать, как игры писать...
Я не стал отвечать, просто развернулся и ушёл, мне не нравился разговор. Почему-то парень сразу принял за постулат, что он однозначно разбирается в программировании лучше меня, и я ничего не понимаю. Хотя писать калькулятор, это детство, то, что я пишу, даже те первые игры, что я написал пару лет назад, они были куда сложнее калькулятора. Впрочем, это не дало мне ответ на вопрос. "Что делать?". Я не мог не написать ИИ, просто тогда вся моя жизнь будет пуста. Это просто неприемлемый для меня финал, я не могу потерпеть неудачу, это просто хуже смерти. Что делать? Для начала просто погулять, а обсуждать мою работу, зачем? Стоит ли? Нет, не стоит, это просто не нужно. И вообще, будет лучше, если никто об этом и не узнает.
Я как обычно сел на свою последнюю парту, и приготовился сидеть, ждать, слушать урок математики, в этот раз я даже сделал домашнее задание, хотя такое было не часто, не всегда. Учитель вышла к доске, и зачитала объявление:
"В следующий вторник в 14-45 будет олимпиада по математике среди девятых классов, прошу всех желающих придти. Также олимпиады пройдут и по другим предметам. А сейчас начнём урок..."
Я решил придти. Потому что надо было что-то доказать себе. Моя жизнь катилась по наклонной, я потерпел фиаско, моя затея с ИИ облажалась. Я пытался закончить его и после, я пытался... Всё было бестолку, всё было бесполезно. Надо было доказать себе, что я могу, что я смогу. Хотя бы выиграть эту олимпиаду, теперь это сделать, конечно, сложнее. Я учусь много хуже, а математика в девятом классе сложнее, у меня тройка по геометрии. Но я ведь... А что я? Особенный? Нет. Умнее других? Тоже нет. Я ничего не умею делать по настоящему хорошо, и возможно, даже что и программировать тоже... Но я приду на эту олимпиаду по математике, обязательно приду, должен же я хоть что-то доказать себе. Тогда быть может...
Я сидел в зале, смотрел новости, я любил смотреть новости, но то, что по ним показывали, мне совсем не нравилось: "Крупные отряды чеченцев перешли границу Чечни и Дагестана, и началась настоящая война... Местное ополчение дагестанцев, героически держит сопротивление. Федеральные войска на подходе, скоро начнётся новая военная операция в Чечне." Дальше шли новые новости о терактах в Москве: "Взорван девятиэтажный дом, погибло более пятидесяти человек. ФСБ утверждает, что мощность взрыва бомбы, заложенной в подвале составила около ста килограммов тротила". И дальше показали репортаж о нашем новом премьер министре. Он постоянно появлялся по ТВ, все СМИ говорили какой он хороший и инициативный, и как он пришёл на смену... В общем, он был приёмником Бориса Николаевича, и фамилия была у него Путин. Меня он мало волновал, особенно тогда, потому что я был уверен, что приёмник Ельцина по определению не может быть хорошим, ещё один такой же. Как бы такие мысли были не безосновательны, поскольку, Ельцин... Ну в общем понятно. Главное, я понял одно, на Кавказе начались новые проблемы, и эта проблема расширяется, и будет расширяться, и пятно, зараза будет... Всё это плохо... И вообще очевидно с Кавказом надо что-то делать, потому что так продолжаться не могло. Страна и так была в полной *** да ещё очередная компания на Кавказе, и всему этому нет,
и не будет конца и края. Терроризм...И я единственный, кто может что-то сделать, и я должен решить свою проблему, сесть и сделать это. Ведь я могу! Или нет? Или я не могу? И написанное мною просто бессмысленный набор бессмысленных цифр? Может, оно и не может работать? Потому и не работает, ведь там нет чёткой программы, слишком всё сложно, слишком много случайных чисел и бессмысленных комбинаций, отвечающих за выбор действия, всё это бессмысленно, и поэтому не работает? Что будет с нашей страной тогда, раз я не смог?
Олимпиаду по математике я выиграл, занял первое место по школе. Хотя учился я плохо, даже по той же математике. Учитель просто подошла ко мне на перемене, пожала мне руку, и объявила о моей победе. Это был триумф, мой триумф, мне это так было нужно тогда, все ребята видели. Ведь это очень престижно занять первое место на олимпиаде по математике, даже учитывая то, что школа у нас не математическая, а с гуманитарным языковым уклоном, и всё равно... Я победил. Я не собирался праздновать и улыбаться, я сделал вид, что всё как всегда, хотя для меня это и было очень важно.
Я сел на последнюю парту, и стал раскладывать вещи, ко мне подошёл Максим.
– Дай пожать твою мужественную руку. Ты настоящий молодец! Впервые за годы проявил себя, так держать.
– Да я вроде и раньше...
– Нет, раньше это не то. Сейчас ты выиграл олимпиаду, первое место, ты гений. Теперь, твоя гениальность нашла применение. Теперь молодец.
– Молодец.
Меня поздравил и другие, ребята немного гордились тем, что я победил на олимпиаде, своим классом. Правда, не так уж и гордились, быть может, я переоцениваю. Хотя главная победа конечно была не у меня, а у победителя олимпиады по английскому языку, потому что... Потому что у нас профильный класс, и мы учим английский. Но это осталось для меня за кадром. Я думал только о своей победе, также как и все дети думают только о себе.
Моя победа на олимпиаде в классе не осталась незамеченной. Быть умным очень престижно, даже среди детей. И уже скоро, другие девочки вспомнили обо мне. Они строили мне глазки, заигрывали, шутили, я не обращал внимания, и не хотел, пребывая в подавленном состоянии.
Как-то Катя Синицына написала мне записку, я точно видел, это от неё "Давай встречаться". Я подумал, и написал ответ "успокойся". Немножко грубо, наверное, зря, но не важно, я не хотел, мотив был. Возможно, на моём месте, кто-то другой, бросил бы бессмысленную затею с ИИ, но я не другой и не бросил. И не хотел бросать, я знал, что это не нормально, я знал, что добром оно не кончится. И поэтому в том числе, я написал ей такой ответ. Я подумал, что не смогу быть достойной ей парой всё равно. Причин было много, можно их не перечислять, оно и так понятно.
Вскоре у нас в классе началась эпидемия программирования, все хотели научиться программировать. Хотя, наверное, такие эпидемии программирования происходят регулярно со времён появления компьютеров. Началось всё не с меня, но я принял в ней деятельное участие, хотя результаты моей работы никого тогда не заинтересовали. Выделиться умением программировать мне не удалось, не судьба. И никто как-то не обратил тогда внимания на мои мега проекты. Хотя некоторые из написанных мною компьютерных игр я тогда показывал своим приятелям, да и то не всем, и они были не в восторге, потому что в моих играх не было 3D графики. Эпидемия программирования кончилась, как и началась, стихийно. Не это ничего не дало, почему-то всё внимание было приковано не ко мне, а к другому выдающемуся программисту нашего класса, который в отличии от меня не смог даже... Не важно. Важно другое, я выиграл олимпиаду по математике, и это самое главное.
Между тем я продолжал тыкаться по теме создания ИИ, у меня не получалось, и поэтому, я всё чаще играл и меньше работал, это было плохо. Зато, в те времена я научился по настоящему хорошо играть в стратегии, но это тоже можно оставить за кадром. Всё было нормально... Шло моё обычное детство, самое обычно. Только мне было плохо тем, что детство стало обычным, меня это не устраивало. Оставалось чувство незавершённости, словно что-то выпало из моей жизни, я не мог так.