Месть амазонки

Недолго думая Тигр перевернул меч в правой руке обратным хватом и нанес десятнику мощный удар утяжеленным кулаком в челюсть. Десятник пролетел несколько шагов и рухнул на мостовую с лязгом и грохотом. Растерянные стражники испуганно переводили взгляды с десятника, лежащего на мостовой, на огромного воина, стоявшего с обнаженным оружием в руках.

— Тебя казнят, плебей, — всхлипнул хлыщ, понимая, что из всей его затеи ничего не получится.

Этот воин оказался намного сильнее и опаснее, чем вся городская стража вместе взятая. Молодой сынок городского головы привык получать все, что ему нравилось. Любыми путями. Увидев огромного боевого жеребца, хлыщ решил, что такой конь должен принадлежать ему. Богатому и благородному нобилю, а не простому, пусть даже такому огромному, воину.

Юноша рассчитывал вывести воина из себя и, спровоцировав его на нападение, передать в руки стражникам, после чего его конь, оставшись бесхозным, сразу же будет отправлен в конюшни городского головы. О том, что этот жеребец может убить любого, кто попытается увести его, хлыщ старался не думать. У его отца работали опытные конюхи, способные справиться с любым даже самым упрямым животным.

Но в этот раз все пошло не так. Воин и не думал пугаться и уступать, как это происходило обычно. Вместо этого он обнажил оружие. Вступать в открытую схватку с этим гигантом хлыщ не торопился, надеясь, что с ним справятся стражники. Но тем явно больше жаль было своих жизней. Они не торопились удовлетворить такое простое и естественное желание нобиля завладеть этим конем.

Сделав вид, что ничего не происходит, стражники подобрали своего командира и быстрым шагом отправились в сторону Башни Молчания, старой городской тюрьмы. Сообразив, что остался с воином один на один, хлыщ неожиданно выхватил узкий эсток и, встав в стойку, приготовился атаковать противника.

— Шел бы ты отсюда, сопляк, пока я тебе твоим же вертелом по заднице не надавал, — рассмеялся воин, убирая мечи в ножны.

— Сдохни, подонок! — взвыл хлыщ, делая выпад в грудь воина.

Моментально изогнувшись, Тигр пропустил удар рядом с грудью и, перехватив руку молодого ублюдка, вырвал меч из его руки. Сжав шею нобиля железными пальцами, воин согнул его пополам и, зажав голову меж колен, с размаху хлестнул эстоком по тощим ягодицам. Не удержавшись, юный хлыщ взвыл от боли.

Наблюдавшие за экзекуцией зеваки покатывались с хохоту, с огромным удовольствием давая воину советы. Отвесив сопляку десяток горячих, Тигр отшвырнул его в сторону и, переломив клинок голыми руками, презрительно пророкотал:

— Не умеешь держать оружие в руках, не носи. Попадешься мне еще раз, бить буду не плашмя, а лезвием. Нашинкую, как капусту для пирога.

Одним прыжком оказавшись в седле, Тигр подал руку Лин и, чуть шевельнув поводьями, направил коня в сторону клоаки. С ненавистью глядя ему вслед, юный нобиль рыдал слезами злого бессилия, понимая, что теперь, эта история станет достоянием всего города и все обыватели и чернь с удовольствием будут пересказывать ее, украшая различными подробностями.

Теперь даже убивать его было бесполезно. Спустя пару часов во всех тавернах и постоялых дворах города будут говорить только об этом. Такой позор невозможно смыть ничем, даже кровью. Медленно поднявшись на ноги, хлыщ выпрямился и, подобрав обломки своего эстока, направился в сторону дома, пытаясь делать вид, что ничего не произошло.

Все это время молчавшая, Лин не удержалась и покатилась от хохота. Ее серебристый смех звенел над улицей как звонкий колокольчик. Ничего не знавшие о происходивших событиях прохожие с удивлением оглядывались на крошечную девушку, весело смеявшуюся на весь город. Везший ее огромный воин только чуть усмехался уголками губ.

Кое- как успокоившись, Лин прижалась головой к груди Тигра и тихо спросила:

— Думаешь, он не решится тебе мстить?

— Для этого ему силенок не хватит, — небрежно усмехнулся Тигр.

— Но если он сын городского головы… — начала было Лин.

— Вот именно, сын, — перебил ее Тигр. — Сын, а не сам голова. Если ты заметила, то даже стражники не спешили исполнять его приказы. Только десятник попытался выслужиться. За что и поплатился. Я не уступал каленому железу и пустынным грабителям. И перед таким сопляком тем более не отступлю. Эту порку он надолго запомнит. Теперь его папаша может собственную шапку съесть, а сделать мне ничего не сможет. Его сыночка высекли при огромном скоплении народа, предварительно несколько раз предупредив, что если не отвяжется, будет плохо.

— Мало нам проблем с ночными крысами, так мы еще и с властями связались, — скривилась Лин.

— По твоему, я должен был отдать ему Сапсана? — возмущенно спросил Тигр.

— Прости. Я не подумала, — покачала головой Лин. — Ты прав. Это только твой конь, и никто не может забрать его.

— С сегодняшнего дня будешь тренироваться в стрельбе, — решительно сказал Тигр без всякого перехода.

— Я хорошо стреляю, — попыталась возразить Лин.

— А должна стрелять отлично, — жестко ответил Тигр. — Я должен быть уверен, что ты можешь уложить любого, с любого расстояния и из любого положения. Иначе я пойду один. Я должен быть уверен в том, кому доверил свою спину.

— Как скажешь, — обреченно вздохнула девушка.

Услышав ее слова, Тигр кашлянул и растерянно посмотрел на подругу.

— Девочка, ты не заболела? — озабоченно спросил он.

— Нет, с чего ты взял? — растерялась Лин.

— Ты даже не пытаешься спорить, — удивленно пожал плечами Тигр.

— Тебя это так удивляет? — растерялась Лин.

— Откровенно говоря, да, — признался Тигр. — Я уже привык, что на каждое мое слово ты произносишь три.

— Просто я поняла, что это бесполезно и ты все равно сделаешь по-своему. Надоело в пустую сотрясать воздух, — небрежно пожала плечами Лин.

— Ты быстро учишься, амазонка. Это хорошо, — улыбнулся Тигр, ласково прижимая девушку к себе.

— Я знаю, что ты лучший. Лучший во всем, от войны до любви. Так у кого же мне еще учиться, как не у лучшего? — улыбнулась Лин, плотнее прижимаясь к нему.

Они замолчали. Верный Сапсан вез их по уже знакомым улицам города ровным, спокойным шагом, словно стараясь сохранить то хрупкое состояние покоя и близости, которое вдруг возникло между ними. Повесив повод на луку седла, Тигр еще крепче прижал к себе Лин и, опустив голову, с удовольствием вдыхал запах ее волос.

Откинувшись ему на грудь, Лин прикрыла глаза и наслаждалась покоем, который создавали его огромные, сильные руки. Ей казалось, что это ощущение ушло давным-давно, еще в те времена, когда она играла вместе с выводком волчат в келье старой Верховной.

* * *

Получив разрешение совета, Верховная вернулась в свою келью и, медленно усевшись в кресло, тряхнула серебряным колокольчиком. Услышав легкие шаги рабыни, она тихо приказала:

— На псарне молодая волчица принесла двух волчат. Пусть ее приведут сюда и принесут разноглазую.

Молча поклонившись, девушка унеслась исполнять приказ. Спустя некоторое время она вернулась, неся на руках крошечного младенца. Следом в келью ввалились два воина. Одна держала в руках волчат, другая вела волчицу. Зверя поймали в лесу несколько недель назад. Волчица была беременна, и ей сохранили жизнь. Хищницу вели на длинной палке, к концу которой крепилась скользящая петля.

— Подведи ее, — приказала Верховная, но воин, державшая зверя, начала возражать:

— Это неразумно, Верховная. Она дикая и может броситься.