Месть это блюдо, которое нужно подавать холодным
Шрифт:
Джинни провела рукой по своим огненно-красным волосам и сжала её в кулак. От летней жары на лбу выступил пот. Если так пойдёт и дальше, то скоро у неё будет раскалываться голова.
– Джинни, - голос отца позвал её сквозь ряды фруктовых деревьев.
Она в отчаянии воздела очи к небу.
– Да, Папа?
Её отец появился в поле зрения.
– Пойдём, пожалуйста, со мной на кухню. Нам с твоей мамой нужно кое-что с тобой обсудить, - он выглядел необычайно серьёзным.
Она застонала. Она же знала, что не стоило пропускать обед.
–
Джинни направилась вслед за своим отцом в их маленькую объединённую кухню-столовую. Её брови слегка приподнялись от удивления, когда там их встретила не только мать, но и высокая ведьма с длинными волнистыми чёрными волосами. Ведьма сидела в конце стола. Её мать стояла у раковины и попивала чай. Никто не улыбался.
– Присаживайся, Джинни.
Она села и почувствовала, как дрожь пробежала по спине. Ни разу на её памяти мать не выглядела настолько серьёзной. Молли Уизли просто никогда не выглядела серьёзной - обычно она взрывалась задолго до наступления этой стадии.
– Это Андромеда Тонкс, - с лёгким волнением в голосе сказал отец, указывая
182/251
на черноволосую ведьму, - она двоюродная сестра Сириуса и целительница, работающая в клинике Сент Мунго, - он сел рядом с миссис Тонкс, прямо напротив неё.
Джинни нахмурилась. Целитель? Зачем ей нужно встречаться с целителем? Она нормально себя чувствует!
– Итак, Джинни, - отец вновь сосредоточил на ней всё своё внимание, - ты в последнее время заводила новых друзей?
С каменным лицом она уставилась на него.
– Нет.
– Никого? – попытался он надавить голосом, - никого нового, неизвестного нам, с кем бы ты переписывалась совами? Может, кто-то подходил к тебе, когда ты делала покупки в местном магазине? Возможно, друг одного из твоих друзей, с которым ты встречалась в их доме?
– Папа, я почти никогда никуда не хожу. Как ты это себе представляешь? Где и с кем я могу встретиться? И у меня нет совы, чтобы вести с кем-то переписку.
Миссис Тонкс подняла бровь.
Её отец вздохнул.
– Джинни, мне очень нужно, чтобы ты была честна с нами. Это крайне важно.
Её челюсти сжались.
– Я стараюсь быть честной. Я давно не встречала никого, кого могла бы назвать другом.
Её мать стояла позади отца и миссис Тонкс, сверля дочь сердитым взглядом. Она выглядела так, словно еле сдерживалась от вспышки.
– Хорошо, - продолжил отец, каждый слог в этом слове звучал как похоронный звон, - не могла бы ты рассказать нам, почему ты теперь так много времени проводишь в одиночестве, а не с братьями?
В то время, когда она занималась самоподготовкой по окклюменции, они с Гарри давно придумали прикрытие для ответа на этот вопрос.
– Ну, знаешь, вообще-то мне нравится читать, – она показала им тонкую книгу, которую взяла с собой в сад, - и большую часть времени все мои братья в Хогвартсе. Кроме Билла и Рона. Но Рон в последнее время стал таким придурком…
Её мать сделала резкий вдох.
–
Джинни!– Это правда. Рон считает, что раз я больше не целую песок, по которому ходит Джон, то я инфернальная тварь, - ответила она отстранённо.
Миссис Тонкс постучала пальцами по столешнице.
– Да... почему бы тебе не рассказать нам об этом немного больше? Почему ты ненавидишь Джона Поттера?
183/251
– А зачем мне нужна причина, чтобы ненавидеть этого полудурка?
– агрессивно ответила девочка незнакомой ведьме.
– Джинни! Не выражайся!
– Нет, Мам, я буду называть его, как захочу, - она сложила руки на груди.
– Вот видите… - начала мать.
– Молли, пожалуйста, - прервала её лекарь Тонкс.
Её мать закрыла рот и схватилась за кружку, как за спасательный круг.
– Джинни, - сказала миссис Тонкс, - ты говорила, что раньше тебе нравился Джон. Что конкретно заставило тебя передумать? Я видела некоторые воспоминания о том, как ты вела себя с ним, и, должно быть, это было что-то необычайно серьёзное.
Джинни заёрзала на своей табуретке. Она не могла сказать всю правду, но ей нужно было указать хотя бы относительно правдоподобную причину.
– Может быть, я что-то узнала о нём, что заставило меня увидеть его совершенно другим человеком?
– Что ты узнала?
– Это моё и только моё дело.
– Джинни!
Андромеда подняла руку.
– Пожалуйста, Молли, - лекарь продолжила: - Джинни, твои родители обеспокоены внезапными изменениями твоего поведения. Для людей чрезвычайно необычно переходить из одной крайности в другую.
Джинни нахмурилась.
– Ну, как я уже сказала - это моё дело, не так ли? И это было не внезапно, а случилось уже давным-давно.
– В то время это было неожиданно.
– И всё равно это касается только меня.
Андромеда медленно кивнула и что-то записала на куске пергамента перед ней. Она повернулась к отцу и сделала знак рукой, который выглядел заранее отработанным.
Отец глубоко вздохнул, опустил руку под стол и достал что-то очень знакомое.
У Джинни перехватило дыхание.
Он положил предмет на стол. Это была её сжимаемая метла-заколка!
Её глаза заметались между лицами сидящих перед ней взрослых. Её мать
184/251
скрестила руки на груди, стуча ногой, явно взволнованная; её лицо покраснело. Похоже, Вулкан-Молли был готов взорваться.
Капелька пота покатилась по лицу Джинни. Она попыталась изобразить свой лучший смущённый голос.
– Моя заколка, где вы её взяли?
– Ты прекрасно знаешь, что это не заколка! – рявкнула её мать.
Джинни вздрогнула.
Её отец сохранял предельно серьёзное выражение лица, несмотря на доносящиеся из-за спины вопли жены.
– Джинни. Кто дал тебе эту Метлу?
– …это мое дело!
– Джинни, - сказал он более решительно.
– Кто. Дал. Тебе. Эту. Метлу?
– Я же уже говорила тебе, папа. Это моё и только моё дело.