Месть носит Prada

– Суровый? Скорее со своим характером. Это именно то, что нам нужно! – сказала она.

Характер вместо нормального отопления, кондиционеров и мало-мальских гарантий, что их не убьют на улице, первое время сильно беспокоил Энди, но она не могла отрицать, что внутри офис выглядел в тысячу раз лучше, чем все, что им предлагали до этого, и стоил гораздо дешевле.

Энди дернула на себя металлическую дверь лифта и зашла, закрыв ее за собой отточенным движением. Согнутой рукой она держала несколько старбаксовских стаканов с горячим кофе. Каждый день Энди клялась себе, что пойдет по лестнице, и каждый раз заходила в лифт и думала: «Ладно, завтра». На четвертом этаже она улыбнулась секретарше «Декольте» – очередной суперопытной выпускнице колледжа, которые задерживались ровно настолько, чтобы Энди или Эмили успели провести собеседование с новыми соискательницами.

Иногда так приятно опоздать на работу!

– Доброе утро, Андреа, – сказала Агата, одетая в темно-синее платье, кремового цвета колготки и броские алые туфли из лаковой кожи. Оставалось лишь догадываться, как это помощница стабильно удерживается на пике моды. Должно быть, это отнимало много сил.

– Доброе, – громко ответила Андреа.

Агата замерла в стойке, как вышколенный сторожевой пес, пока Энди шла в свой кабинет – по сути дела, просто отгороженный стеклом участок общего пространства, сказав по пути:

– Зайдите ко мне! – Спохватившись, что это прозвучало слишком авторитарно и нелюбезно, она прибавила с деланным смехом: – Если у вас есть время.

– Итак, слушайте. Эмили звонит каждые три секунды. Я обещала, что отправлю вас прямо к ней.

– Я предупреждала, что задержусь. Впервые за шесть лет она пришла раньше меня и уже устроила истерику, – сказала Энди, понимая, что Эмили вывел из равновесия звонок из «Элиас-Кларк». – Хорошо, я иду к ней. Будьте добры, переадресуйте все звонки о свадьбе Харпер к ней в кабинет.

Агата кивнула с самым кислым видом.

«Декольте» с «Подиумом» роднило наличие длинноногих, не слезающих с каблуков, затянутых в дизайнерские наряды девушек. Согласно договору, персонал подбирала Эмили, за единственным исключением Кармелы Тиндейл, редактора и исполнительного директора, которую Энди переманила из «И жили они долго и счастливо» и обходиться без которой положительно не могла. Стоит отметить, что Кармела была полновата, а у корней ее неаккуратно окрашенных в каштановый цвет волос была отчетливо заметна седина. Она носила исключительно бесформенные брючные костюмы с сабо «Мерелли» зимой и дешевыми шлепанцами летом, а ее одинокой попыткой выглядеть стильно был настоящий (согласно оценке Эмили) рюкзачок от «Прада», который Кармела довела до ума с помощью краски, стразов и цветной пряжи. Словом, Кармела была модной катастрофой эпических пропорций, и Энди ее обожала. Остальные служащие редакции были копиями трещоток «Подиума» – одна другой голенастее, субтильнее и красивее. Это нагоняло тоску.

– Доброе утро, Энди, – поздоровалась Тал, тонкая, гибкая израильтянка с бледной кожей, смоляно-черными волосами и фигурой, способной мертвого поднять. Она была одета в узкие, как колготки, брючки-карго, коротенький блейзер и замшевые ботильоны на шпильках.

– Доброе, Тал. Ты говорила с «ОПИ»? Нам до конца недели нужно услышать от них определенное «да» или «нет».

Тал кивнула.

Сотовый Энди зазвонил.

– Отлично. Сообщи мне, что они ответят. – И Энди сказала в телефон: – Макс, это ты?

– Любимая, как ты себя чувствуешь?

Пока он этого не спросил, Энди чувствовала себя прекрасно, но стоило ей задуматься, как к горлу подкатила волна тошноты.

– Хорошо. Иду в кабинет Эмили на совещание. А что?

– Слушай, может, пригласим мою… родителей и сестру, твою маму, Джил с Кайлом и твоего отца с Норин к нам на ужин под предлогом, что надо просмотреть пробные снимки и помочь нам выбрать лучшие для свадебного альбома, и расскажем им новость?

Энди очень хотела поделиться новостью с матерью и Джил еще на дне рождения, но сейчас уже знала Лили, знали Макс и Эмили – Энди собиралась сказать ей через считанные минуты – и круг посвященных вдруг показался ей чересчур широким.

– Ну, я не знаю…

– Что ты, все будет прекрасно! Мы же записаны на скрининг первого триместра, как она его назвала?

– Прозрачность шейной складки.

– Да, так вот, проходим его в начале недели, чтобы убедиться, что все в порядке – а иначе и быть не может! – и осчастливливаем нашу родню. Я могу попросить нашего семейного пати-планнера организовать небольшой прием. Они все привезут, приготовят, уберут – тебе и пальцем не придется шевельнуть. Что скажешь?

Энди улыбнулась, когда мимо проплыла трещотка из художественного отдела в ботфортах до середины бедра и со множеством умело перекрученных золотых цепей на шее, весивших на вид не меньше нескольких килограммов.

– Энди?

– Прости. Э-э… Ну ладно, я не против.

– Отлично! Тогда в следующую субботу?

– Нет, в субботу утром Джил, Кайл и мальчики возвращаются в Техас. Может, в пятницу?

– Договорились. Я со всеми свяжусь и все продумаю. Энди?

– А?

– Представляешь, как они за нас обрадуются?

Энди невольно представила себе реакцию Барбары: ужасная невестка скоро подарит ей внука, на которого возлагаются большие надежды. Какая дилемма! На ее исколотом ботоксом челе, пожалуй, не отразится ничего. А вдруг при новости о ребенке она смягчится?

– Мне нравится, – решительно сказала она. – Это прекрасный способ сразу сообщить всем.

– Я люблю тебя, Энди.

После секундного – даже полусекундного – колебания Энди ответила:

– Я тоже тебя люблю.

– Энди! Быстро сюда! – со странно знакомой интонацией скомандовала Эмили из своей стеклянной выгородки.

– Я слышу, тебя вызывают. Поговорим позже, – сказал Макс и повесил трубку. Энди чувствовала, что он улыбается.

Войдя к Эмили, Энди присела на один из кожаных шезлонгов и, сбросив мокасины, зарылась ступнями в мохнатую овечью шкуру. Презирая скудную часть журнального бюджета, выделенного на оформление интерьера, Эмили потратила немало собственных средств, чтобы ее кабинет выглядел иллюстрацией из «Элль декор». Красный лакированный стол, белые кожаные стулья и овечья шкура на полу были только началом. В неброском гладком шкафчике хранилась ее коллекция журналов и книг, тонкие белые гардины украшали огромные окна, сразу притягивавшие взгляд, а отпечатанные на холсте фотографии обложек всех номеров «Броска» оживляли единственную голую кирпичную стену. На двух стеклянных стенках, отделявших офис от остального лофта, Эмили развесила фигурки и узоры из цветного стекла, чтобы лучи света дробились в них, усеивая все вокруг цветными бликами. В углу стояла современная скульптура, изображающая двух резвящихся далматинцев в натуральную величину, а в миниатюрном холодильнике «Саб-зиро», встроенном в боковую панель горизонтальной книжной тумбы, хранился запас воды «Эвиан», розовое шампанское и хорошо охлажденный «Онист ти». Везде были расставлены личные фотографии в элегантных рамках. Энди вспомнила, что Эмили с двенадцати лет мечтала стать секретаршей Миранды. Или она мечтала стать Мирандой?

– Слава Богу, наконец-то ты пришла! – сказала Эмили, оторвав взгляд от своего компьютера. – Я только допишу письмо, дай мне две секунды…

На краю стола Энди заметила гору пробных снимков с собственной свадьбы. Взяв верхний, она придирчиво на него посмотрела. Онлайн этот снимок ей очень нравился, а распечатка понравилась еще больше. Это была одна из немногих фотографий, на которой Энди улыбалась совершенно искренне. Когда музыка заиграла вступление к первому танцу новобрачных, Макс подошел к ней сзади и обнял, поцеловав в шею и защекотав, а Энди запрокинула голову ему на плечо, засмеявшись от удивления и удовольствия. Снимок получился совершенно естественным и абсолютно не постановочным. Весьма нетрадиционный выбор для обложки, но Энди и Эмили как раз носились с идеей сделать что-то необычное.

– Ты веришь, что на носу мартовский выпуск? – спросила Энди, глядя на фотографию.

– М-м, – утвердительно отозвалась Эмили, не отрывая глаз от монитора.

– Ты правда считаешь, что можно использовать этот снимок для обложки? А не слишком… своеобразно?

Эмили вздохнула.

– В любом случае это Сен-Жермен. Это же не твои кузины прислали с «Шаттерфлай».

– Согласна. Мне, кстати, очень нравится.

Эмили открыла верхний ящик стола, достала пачку «Мальборо» и зажигалку, взяла одну сигарету и предложила Энди.