Месть Орла

– Ты проделал подкоп из камеры?

Верус кивнул в ответ на вопрос Марка.

– Как я уже сказал, фундамент прогнил. В легионе я в основном занимался строительными работами, поэтому знаю, насколько глубоко может уйти раствор, чтобы гниль не добралась до него. А тот раствор был похож на порошок, и лезвие ножа было идеальным инструментом для его выгребания. К середине ночи я более или менее освободил камень от раствора, и тогда небольшой размер моей камеры пошел мне на пользу. Я уперся спиной к внутренней стенке, а ногами в камень, а затем навалился на него всей оставшейся силой. Мне удалось сдвинуть камень, оставив зияющую дыру во тьме. Конечно, я понятия не имел, выберусь ли я с отвесного обрыва, но быстрая смерть была бы предпочтительнее, чем то, какую смерть мне готовили жрецы, , поэтому я пробрался через дыру и кувыркнулся на травяной склон. у подножья крепости. - Он посмотрел на офицеров вокруг него, его лицо сияло радостью. - Фортуна была со мной в ту ночь. Я сполз с холма так тихо, как только мог, и, так как не было луны, меня, должно быть, не увидела охрана на стенах. Я был уже почти у подножия склона, прежде чем они поняли, что моя камера пуста, но шума, который они подняли при этом, было достаточно, чтобы у меня кровь застыла в жилах.

– Они пустились за тобой в погоню?

Верус кивнул на вопрос, слегка дрожа, несмотря на то, что в комнате было тепло.

– Да, они выслали на охоту отряд молодых женщин племени, кровожадных сучек, которых они называют своими Лисицами. Они спускались с холма позади меня, ревя в рог в сторону звезд, а их собаки лаяли и выли, как только уловили мой запах, но было уже слишком поздно. Видите ли, земля по обе стороны от Грязной реки представляет собой болото, покрытое густым липким мхом, скрывающим глубокие лужи с водянистой гниющей растительностью. Я заполз в трясину и спрятался в одну из этих ям, держась за висящий над ней куст, чтобы меня не затащило и не утопило. Я снял свою повязку, смыл дерьмо и стал частью болота, лишив собак возможности обнаружить мой запах.

Марк нахмурился.

– Примипил сообщил нам, что тебе потребовалось восемь дней, чтобы вернуться сюда, а ведь зднсь не больше дюжины миль.

Верус кивнул, плотно поджав губы.

Собаки не смогли меня найти, но эти злые сучки охотились за мной день и ночь, их дикие крики и проклятия эхом разносились по болоту. Они ни разу не отказались от погони, ночевали под открытым небом и крались в тумане, и действовали так хитро, что три раза чуть не поймали меня…

Он вздрогнул, опустив голову на руки с выражением такого страха, что Скавр встал и с извиняющимся выражением лица, похлопал эмоционально измученного солдата по спине.

– Мне очень жаль, легионер Верус. Мы достаточно долго тебя расспрашивали.

Когда солдат вышел из комнаты, он вопросительно обратился к Юлию и Марку.

– Итак, примипил, что ты думаешь?

Юлий покачал головой.

– Он как перемотанный болтомет. То, как он вскочил, как сумасшедший, когда вы спросили, кто он такой, является достаточно очевидным намеком. А когда вы перенапрягаете болтомет, возникает вопрос, кто пострадает сильнее, когда вы, наконец, выпустите снаряд: враг или люди вокруг него.

Трибун мудро кивнул в ответ на мнение своего старшего центуриона.

– Я полностью согласен. С другой стороны, если он действительно провел восемь дней, не попав им в лапы, и, по-видимому, питаясь всем, что попадет под руку, да еще и без одежды, он, должно быть, очень хорошо знает местность между этой крепостью и Клыком.

Юлий поджал губы и неохотно кивнул.

– Как я уже сказал, это похоже на игру в кости. Смотря что выпадет….

Скавр с ним согласился.

– Я не понимаю, как мы можем сработаться с ним?. Тому, кто собирается возглавить рейдовый отряд, придется внимательно следить за ним и действовать быстро, если он увидит в нем какую-то опрометчивость.

– Действовать быстро? Вы предлагаете отвезти бедного ублюдка обратно на территорию вениконов, а затем проткнуть ему позвоночник мечом если в результате окажется, что он собирается сойти с ума?

Скавр невозмутимо взглянул на своего старшего центуриона, приподняв бровь в молчаливом вопросе. Юлий на мгновение снова посмотрел на него, прежде чем покачать головой и отвернуться.

– И меня называют самым гадким ублюдком в этой когорте?

Вечер пришел в крепость Тисовая Роща в своей обычной манере военного распорядка , отдаленные звуки выкрикиваемых команд и топота сапог смены караула у ближайших ворот доносились до ушей спящего младенца, заставляя его шевелиться во сне. Анния проснулась, ее материнские инстинкты предупреждали ее о малейших движениях ребенка, но Фелиция покачала головой со стула напротив нее, и все еще не пришедшая в себя после родов, молодая мать рухнула обратно на кровать и снова заснула. Улыбка умиления тронула лицо ее подруги при виде ребенка и его матери спящих вместе, и она тоже закрыла глаза, чтобы насладиться редким моментом покоя, позволив длинному медленному вздоху вырваться из ее губ.

Стук в дверь вывел докторшу из задумчивости, и шум в коридоре дома заставил ее нахмурить брови, когда она узнала звук голоса трибуна Сорекса. Мгновение спустя он появился в дверном проеме комнаты, за ним следовала Десидра, нервная улыбка на лице пожилой женщины явно говорила, что она занервничала из за появления трибуна.. Когда Сорекс заговорил, он понизил свой голос до шепота, чтобы не разбудить спящих.

– Я слышал, что у вашей помощницы родился ребенок, и поэтому подумал, что мне следует прийти и засвидетельствовать свое почтение новорожденному. Вот подарок для малыша.

Он вручил Фелиции золотой ауреус, и она кивнула в знак благодарности.

– Я уверена, что Анния будет очень тронута, трибун. Позвольте мне поблагодарить вас от ее имени, когда она проснется.

Сорекс грациозно склонил голову.

– Спасибо, доктор, но есть способ оказать мне небольшую услугу в качестве благодарности, если мне удастся узнать ваше профессиональное мнение по личному вопросу?

– С удовольствием, трибун. Тогда пройдемте в другую комнату?

. Они прошли в холл, и Фелиция посмотрела на Десидру, ожидая, пока хозяйка дома укажет, какую комнату им следует занять, но Сорекс просто небрежно махнул той на входную дверь, повернувшись к женщине префекта с каким-то пренебрежением

– Это личное дело, которое в данном случае не требует вашего присутствия, хозяйка. Вы окажете мне услугу , если уйдете, и все будет хорошо и у тебя и у твоего мужа?

К ужасу Фелиции , пожилая женщина бросила на нее извиняющийся взгляд и поспешила к двери, оставив их одних. Взяв ее за руку, Сорекс наклонился и прошептал ей в лицо: - Видите, Дезидра знает, что для нее хорошо. Она знает, что если бы не ваше присутствие здесь, я прямо сейчас бы широко раздвинул ее ноги на кровати, которую она делит с префектом , поскольку она давно поняла, что позволять мне время от времени трахать ее бесконечно предпочтительнее, чем унижение, которое я мог бы обрушить на префекта без особых усилий. Но теперь вы здесь, доктор, и вы представляете собой гораздо более лакомый кусочек для небольшого удовольствия, не так ли?

Глаза Фелиции расширились от этого откровения, и она попятилась от его злобной ухмылки, но он крепко схватил ее за руку, и она вздрогнула, когда он просунул руку под подол ее столы, а его ищущие пальцы обхватили ее промежность.

– Давайте не будем сопротивляться, дорогая моя . Просто любезно подчинитесь моим ласкам, издавайте ободряющие звуки и вообще делайте все возможное, чтобы создать у меня впечатление, что вам это нравится так же, как и мне. Вы не собираетесь звать на помощь, так как они ни приведет никого другого, кроме женщины, родившей всего день назад и которую мне не составит труда сбить с ног, учитывая ее явно выраженное отношение ко мне. А в обмен на ваше молчание ваша подруга и ее ребенок сохранят свои жизни, что не так часто случаются в подобных местах. В конце концов, в этой крепости заперты сотни солдат, у которых нет ничего лучше, чем несколько обвисших, чрезмерно износившихся шлюх для обслуживания их нужд. Ни для кого не будет сюрпризом, особенно для меня, если полдюжины из них похитят вашу подругу, и ее больше никогда не найдут. По крайней мере, живой. И мне ничего не будет стоить, сказать несколько слов в нужное ухо. Кроме того, у меня есть ручной центурион, который сделает все, что я ему прикажу, и ему не потребуется особого поощрения. Итак, мы совершаем сделку, доктор?