Месть по-французски

— Но ты мне сказал, что об этом никто не узнает! Ты сказал…

— Я сказал, что никто не узнает того, чего я не хочу, чтобы знали. А поставить в известность твоего брата мне хотелось. Он хорошо меня знает и понимает, что я поступаю правильно. В Лондоне, когда мы вернемся, об этом какое-то время посплетничают, но мы это переживем.

— Нет, я на это не пойду!

Тони изумленно уставился на нее:

— На что не пойдешь, дорогая?

— Я не пойду за тебя замуж, — сказала она упрямо и очень сердито.

Ну вот, все оказалось еще сложнее, чем он себе представлял.

— Пойдешь, дорогая, — спокойно сказал он, с трудом сдерживая себя. — У тебя нет выбора.

— Именно поэтому я не пойду за тебя. Я не допущу, чтобы общество заставило тебя вступить в брак, когда твое сердце принадлежит кому-то другому.

Тони улыбнулся:

— И кому же, ты думаешь, принадлежит мое сердце?

Эллен на минуту смутилась.

— Ну, надеюсь, что не Карлотте. Может быть, ты пока его никому не отдал. Но рано или поздно ты найдешь кого-то…

Эллен говорила все это, горестно уставившись в пол, и не видела, что Тони осторожно, чтобы не напугать ее, приближается к ней. Она сильно вздрогнула, когда он неожиданно схватил ее в объятия.

— Черт побери, Эллен, неужели ты так ничего и не поняла?! Я ухаживаю за тобой в меру своих способностей вот уже полтора года, а ты на это не обращаешь внимания. Не ты меня заманила в эту ловушку, наоборот — я тебя! Когда мы отправлялись за Жаклин, я ни на минуту не сомневался, что это кончится браком, и надеялся таким образом избавиться от лишних хлопот. Видимо, я ошибся.

Она грустно покачала головой:

— Нет, Тони, я не втяну тебя насильно в брак лишь потому, что старые ведьмы вроде леди Арбутнот уже подпрыгивают от радости: еще бы, их непристойные предположения подтвердились! На самом деле ты ни разу не выказал какого бы то ни было непочтения ко мне. Я чувствовала себя так спокойно и защищенно, будто бы находилась в обществе своего дядюшки. Ты говоришь мне все это лишь потому, что обладаешь безупречным чувством чести, но из этого ничего не получится. Мы не сделали ничего плохого, и нам незачем жениться.

Тони обескураженно смотрел на нее.

— У нас полным-полно причин это сделать… — заговорил он, но Эллен прервала его.

— Я не пойду за тебя замуж только потому, что свет придет к ложным выводам, — заявила она, довольная тем, что нашла удачный повод для отказа.

— Ну, что ж… — Больше ни секунды не размышляя, Тони поднял ее на руки и понес в спальню.

20.

Эллен отнюдь не была пушинкой, но от неожиданности почти не сопротивлялась.

— Что ты делаешь?! — потребовала она ответа, когда он положил ее на высокую и широкую кровать, которая мучила его воображение с тех пор, как он первый раз увидел ее.

— Ты ведь отказываешься выйти за меня замуж, потому что я недостаточно скомпрометировал тебя? В таком случае мне ничего не остается, как сделать это. — Он снял камзол и бросил его через всю комнату. — Мне до смерти надоело, что ты все время сравниваешь меня с каким-то мистическим дядюшкой! Я никогда в жизни не испытывал к тебе «дядюшкиных» чувств. Я мужчина, Эллен. Мужчина, который хочет тебя и который намерен овладеть тобой.

— Тони! — воскликнула она изумленно.

Ее золотистые волосы, освободившиеся от шпилек, обрушились на спину роскошной волной. Ему хотелось зарыться в них лицом, но от волнения он никак не мог развязать свой шейный платок. Наконец ему это удалось, и он, сев на кровать, начал стаскивать с себя сапоги.

— Но это же нелепо, Тони! — воскликнула Эллен, когда один сапог грохнулся на пол. — Ты ведь и сам знаешь, что не хочешь на мне жениться. Ты всегда относился ко мне как к сестре…

Второй сапог оказался рядом с первым.

— Ты действительно не понимаешь? — спросил он.

— Не понимаю чего?

— Как ты действуешь на меня. Иди ко мне, Эллен!

На этот раз она попыталась отползти, но он поймал ее за запястье и подтащил к себе. Она упала на него, ее восхитительные груди прижались к его груди.

— Тони, ты не… — Ей не хватило дыхания.

— Да, Эллен, да! — Он накрыл ее рот своими губами и поцеловал так, как давно хотел: страстно и крепко, надеясь, что потрясение, испытываемое ею, заставит ее поверить ему.

Эллен действительно не могла прийти в себя от потрясения. Она лежала не двигаясь, и он языком, зубами, губами дразнил и возбуждал ее, пока ее руки не обвились вокруг его шеи и она не поцеловала его в ответ так страстно, как только была способна.

Тони чертовски долго возился с ее одеждой, потом со своей. Наконец он стащил чулки с ее длинных ног, поцеловал округлые полные груди, рука скользнула вниз по обнаженному бедру. На нее волнами накатывала паника, но он каждый раз умудрялся успокоить ее, и наконец она затихла в его объятиях, дыхание ее стало прерывистым, соски от желания поднялись и затвердели, глаза закрылись. Тони все сильнее прижимался к ее бедрам, чувствуя, что она готова принять его.

— Я осторожно, дорогая, — пробормотал он, стараясь как-то сдерживать свой пыл.

Он был весь в поту, мускулы дрожали от напряжения. Ощущая ее под собой, вдыхая ее аромат, Тони чувствовал, что еще минута — и он не сможет больше сдерживаться.

Эллен вдруг открыла глаза.

— Я не уверена, что мне это нравится, — спокойно и как-то по-деловому сказала она. — Если ты считаешь, что таким образом сумеешь уговорить меня выйти за тебя замуж, то ты ошибаешься.

Тони приподнял голову, чтобы взглянуть на нее. Она казалась удрученной, хотя и по-прежнему очаровательной; отблеск желания покидал ее глаза. Ничего, сейчас он заставит его вернуться!

— Эллен, — сказал он вежливо, — заткнись.

Он проник в нее, и она издала слабый крик. Он надеялся, что это не только от боли, но остановиться уже не мог. Ни ради себя, ни ради нее.

Кровать, огромная дорогая кровать в лучшем отеле Вены так и тряслась под ними. Ее руки обвились вокруг его шеи, бедра выгнулись навстречу его бедрам. Он почувствовал, что она тоже начинает что-то испытывать, и не хотел, чтобы это прекратилось…

Крик вырвался у них обоих одновременно. Он прильнул к ней, не в силах более сдерживаться, и излил всего себя в ее тело — и в ее душу.