Месть сурка

— Маклауд! — осторожность сменилась радостью. — Куда ты пропал, дружище?

— Торчал во Франции в гостях у Шона.

— Боже! Ты нашёл Шона? Как он?

— Сейчас в него всё супер. Сам понимаешь, я не мог его бросить.

— Точно?

— Точнее не бывает. Шон по мутным схемам обзавёлся домиком во французской глуши, шокирует соседей, перегоняя весь виноград на самогон. Живёт лучше многих.

— Я бы хотел с ним встретиться.

— Плохая идея, Керней. Я сам наткнулся на него случайно. Шон решил стать отшельником. Я выколупал его из скорлупы, но он не хочет видеть никого из старых знакомых. Сам понимаешь…

— Понимаю. Я б на его месте… К-хм… Даже не знаю. Наверное, пулю в висок пустил бы. А он молодец. И ты тоже. Как ты его встретил?

— Поехал на переговоры с местным авторитетом и чуть не подорвал их богадельню поясом смертника, когда они начали на меня наезжать. Когда на всех парах сваливал оттуда — буквально на улице встретил Шона.

— Хе-хе-хе! Культурно отдыхать умеешь…

— Керн, я тебе по другому поводу звоню.

— Слушаю, Мак.

— У меня родственнику всю память отшибло. Мужику за тридцать, а по социализации на уровне пятилетки. Я его из психушки вытащил, где его обещали «вылечить».

— На да, там бы «вылечили», — фыркнул Керней. — Что надо? Новые документы?

— Пока нет. Ещё не знаю, что у него с бумагами, но из психушки я его не похищал. С его врачом с глазу на глаз договорился, что он будет пару раз в неделю в больничке отмечаться. Но родич мальца не в себе из-за того места, где два года проторчал. Это как если бы ребёнка вместо обучения жизни запихнули в дурдом.

— Мак, не ходи вокруг да около. Говори — я помогу, чем могу, а если не могу — попрошу помочь знакомых.

— Керн, у тебя есть знакомая сиделка, желательно с навыками психолога? Готов нанять за хорошие деньги. Ему сопли подбирать не нужно, просто научить жить. Думаю, с грамотным психологом он за год-два превратится в нормального человека, пусть и с пустой черепушкой. Ему всего-то и надо, что знания реальной жизни в голову вложить.

— Найду, Мак. Как с тобой связаться?

— Я сам тебе позвоню. Через неделю нормально?

— Понятно… Тебе нельзя светиться? Не отвечай… Позвони через три дня.

— Окей, Керн. Спасибо.

После душа Хоггарт выдал Локхарту свою одежду. Для этого пришлось распотрошить сумку путника. Сейчас там было немного вещей. Дункану надоело складывать библиотеку и гору оружия, поэтому всё это он перенёс в волшебную палатку. Там предметы хранились в первозданном виде.

Нормальная одежда шла Гилдерою. В джинсах и рубашке он не выделялся.

— Ну вот, на человека стал похож. А то больше напоминал бледную моль. Тебе бы ещё подстричься, как нормальному мужику, а то со спины за девку примут.

— Хорошо. Целители меня стригли. Ты тоже будешь меня стричь?

— Гилдерой, у каждого нормального человека есть профессия. Волосы стригут парикмахеры.

— А у тебя какая профессия, Дункан?

— Я военный.

— Военный?

— Человек, который по долгу службы убивает плохих людей, чтобы хорошие люди жили в мире и спокойствие. Военный за всю жизнь может не убить никого, но вся его специальность заточена на уничтожение врагов.

— Понятно. То есть, ты хороший парень?

— Точно подмечено. Разве стал бы плохой парень взваливать на себя заботу о больном человеке?

— А какая у меня профессия?

— Ты писатель, Гилдерой. По крайней мере, раньше им был. И писал довольно неплохое приключенческое фэнтези от первого лица. Только проблема в том, что каждая профессия требует своих навыков. Например, у писателя должны иметься широкий кругозор и хорошая фантазия. Он может ничего не уметь из того, о чём пишет, но знать об этом обязан, иначе не получится достоверно описать. Так что ты был умным парнем, но по характеру ещё тем мудаком.

— Это как?

— Это значит — плохой человек. Тебя любили читатели, поскольку судили о тебе издалека по твоему творчеству, но близкие люди ненавидели из-за твоего высокомерного отношения к ним. Вон, даже мать тебя оставила в дурке, не став забирать домой.

— Дурка — это больница? — склонил голову набок Локхарт.

— Это больница для душевнобольных. Она ещё называется психбольница, психушка, дом умалишённых, дурдом. Там людей не лечат, а залечивают, то есть просто содержат, изолируют от общества, создавая видимость лечения и пичкая вредными препаратами. В твоём случае это небольшое отделение в больнице.

— Но меня лечили!

— Возможно, Гилдерой. Но скорее делали вид, что лечат. Людям свойственно заниматься самообманом и обманывать других людей. Целитель Тики мог действительно верить в то, что лечит тебя. Но давай посмотрим на факты. А факты говорят об обратном. Ты два года пролежал в больнице, но память к тебе так и не вернулась. Память вообще сложная штука: она может вернуться сразу, может через десять лет, а может не вернуться никогда. Если бы не я, то тебя до конца жизни держали бы в этой больнице или пока не вернулась бы память. Но после этого в какого человека ты превратился бы? Социопат, неспособный к нормальной жизни.

— То есть меня специально держали в больнице, потому что я ненормальный? — состоит грустную моську Локхарт.

— Как-то так, — вздохнул Дункан. Ему тяжело было доносить прописные истины. Это как ребёнку рассказать, что Санты не существует. — А теперь запомни раз и навсегда Гилдерой то, что я тебе скажу. Готов?

— Готов, — с серьёзным видом кивнул он.

— Кроме как в присутствии чудиков в мантиях и с палочками, никому не говори, что ты волшебник, иначе тебя снова положат в дурку, только на этот раз навсегда.

— Не хочу в дурку, — насупился Локхарт.

— И это правильно. Никто туда не хочет. И ещё, Гилдерой. Никому ничего не говори обо мне и о том, что происходит между нами. Это исключительно наши семейные тайны, раскрытие которых грозит серьёзными неприятностями. Сможешь?

— Я умею хранить секреты!

— Точно?

— Конечно! — возмутился Локхарт. — Я же никому не сказал о нашем с целительницей Мириам секрете, как она брала мою писю в рот! Ой! — он прикрыл рот ладонями.

— Не беспокойся, Гилдерой, — усмехнулся Хоггарт. — Такие тайны есть у каждого мужика, но в кругу друзей-мужчин иногда их можно раскрыть. Главное, девушкам не говорить. Настоящие мужчины никогда не рассказывают девушкам о сексуальных отношениях с другими девушками и не раскрывают тайны своих камрадов.