Месть убитого банкира

– Что случилось, Серега?- спросил Вадим Голавлев из отде-ла информации.- Почему они тебя... держали в подвале?

– А черт его знает! Не понравилась моя статья. Или Боря ляпнул что-то лишнее кому-то... Ну давай, Боря, расскажи, при чем тут моя Настя? Что ты вообще знаешь о ней?

Павлюкович снова оказался в центре внимания, но теперь ему не сочувствовали, от него ждали ответа. Он бросил раздутый пакет на стол.

– Ничего я не знаю о ней! Поди, спроси у Лавкина! Я не обязан играть в ваши шпионские игры, но меня заставили! А те-перь за это и уволили! Плевать мне на эту паршивую контору! У меня тесть болен, завтра должен везти его в Институт Вишневс-кого на операцию, а ты достаешь меня!

– В Институт Вишневского?- переспросил Чекмарев.- Ты на-шел семь с половиной миллионов, Боря?

– Нашел! А тебе какое дело?

В редакции все знали, что Павлюковичу вечно не хватает денег, и заявление о семи с половиной миллионах корреспонденты восприняли, как личное оскорбление в свой адрес.

– Боря, может расскажешь, в какой мусорной урне ты нашел семь с половиной "лимонов"?- спросил Голавлев.- А заодно, в какие шпионские игры тебя заставили играть? Жутко интересно всем нам, а вдруг эти игры и нас касаются?

Чекмарев подхватил свой "дипломат", крепко взял Павлюко-вича под руку.

– Пойдем ко мне, Боря, нам нужно поговорить, что ты тут вытворял в мое отсутствие.

Ростом Павлюкович был выше своего начальника, мог бы выр-ваться, возмутиться, но не стал этого делать и покорно двинул-ся за Чекмаревым к выходу. В паре с Чекмаревым он привык быть вторым, привык еще с тех времен, когда они вместе работали в "Труде", но главное было не в этом. Если бы Павлюкович сумел оттолкнуть Чекмарева, он бы попал в объятия Вадима Голавлева, который уже встал из-за своего стола и, судя по виду, намере-вался любым способом выяснить подробности шпионских игр Павлю-ковича. А у Вадима был рост сто девяносто и вес за сто килог-раммов.

В своем кабинете Чекмарев швырнул "дипломат" на стул, сел в кресло и приказал:

– Рассказывай, Боря.

– Что рассказывать? Серега, я сделал то, что приказал Лавкин. А ему приказал Сафаров. Я сделал...

– Что? И при чем здесь Настя?

– Лавкин приказал, что я мог сделать?!

– Успокойся, Боря. Ты ничего не мог сделать, но ты сде-лал. Что, расскажи мне.

– А тебя, действительно, пытали бандиты? Может, они...

– В нашем сумасшедшем мире все может быть. Рассказывай, не томи душу. Настя, что ты знаешь о ней?

– Да ничего, ровным счетом - ничего. Вчера Лавкин посадил меня в твой кабинет и приказал: если позвонит Настя, ты на планерке у главного, важная тема, позвать никак нельзя, в об-щем, пусть она приезжает сюда, к редакции.

– Она позвонила?

– Да. Тебя не было, и я сказал, что было приказано. Изви-ни, Серега, не хотел врать, но ты ж сам понимаешь... У меня семья, тесть болеет...

– Что она сказала?

– Хочет срочно поговорить с тобой, сообщить что-то важ-ное. Приехать к редакции не захотела, сказала, что сама найдет тебя, если будет нужно. Лавкин стоял в дверях и слушал наш разговор. А потом привел меня к Але, сам позвонил Сафарову, или кому-то из компетентных деятелей "ДЕГЛа", а потом затащил в свой кабинет и до конца рабочего дня не выпускал.

– Выходит, Настя сказала, что сама найдет меня, и Сафаров узнал об этом сразу после ее звонка?

– Так оно и есть.

Настя звонила, сказала, что сама найдет его... Она знала, где его искать - у него дома! У Насти были ключи от его квар-тиры, и она пошла туда. А Сафаров и его спецслужба узнали об этом. Они... Да, именно они и схватили Настю! А Квочкин? Поче-му он отпустил его?

– За что же Лавкин уволил тебя, Боря?

– А хрен его знает! Свидетелей хочет убрать.

– Погоди... Ты сказал, что он держал тебя в своем кабине-те до конца рабочего дня, так?

– Ну, так.

– Значит, опасался, что ты можешь кому-то сообщить о том, что Настю хотят схватить в моей квартире, так?

– Не знаю... Серега, мы с тобой не один год вместе, ты меня притащил сюда. Я поступил, как последнее дерьмо, но что было делать?

Чекмарев неожиданно понял все, что случилось вчера. Пав-люкович рассказал ему только часть!

– Боря, а кому ты позвонил потом, когда Лавкин не контро-лировал тебя? Кому сообщил, что Настю схватили люди Сафарова?

– Никому.

– А семь с половиной миллионов откуда у тебя появились? А статья, которую я просил тебя написать, почему восхваляла "Расцвет-банк"? Боря, я всегда считал тебя другом, хорошим журналистом... Мы, действительно, давно знаем друг друга. Ска-жи честно, в чем дело?

– Извини, Серега, слаб человек...

– "Расцвет-банк"?

– Больше я тебе ничего не могу сказать.

– Понятно...

Все встало на свои места. Павлюкович обманул Настю, и она попала в лапы спецслужбы Сафарова, Павлюкович сообщил об этом "Расцвет-банку"... Павлюковича сегодня увольняет Лавкин, без объяснения причин. Значит, "Расцвет-банк" прижал Лавкина и вы-яснил, кто схватил Настю. И отпустил его, Чекмарева, потому что он перестал интересовать их. Так? Очень может быть.

– Боря, Боря...- покачал головой Чекмарев.- Какого же хрена ты мне лапшу на уши вешаешь? Тебе заплатили не за краси-вые глазки, а... За что?

– С чего ты взял, Серега? Никто ничего не платил, просто так получилось.

– Получилось?! Бабки на лечение тестя получились? А Настю сейчас, наверное, пытают! Из-за тебя, сука!

Чекмарев вскочил из-за стола, метнулся к своему бывшему другу, с размаху всадил кулак в его подбородок. Павлюкович охнул и медленно опустился на пыльный пол кабинета.

– Серега...

– Да пошел ты! Вали отсюда на хрен, и чтоб я больше тебя не видел, паскуда!

Павлюкович суетливо вскочил на ноги, дико взглянул на Чекмарева и помчался прочь из кабинета.

Теперь все ясно, Настя была в его квартире вчера вечером, но не дождалась его, попала в лапы... не "Расцвет-банка", а "ДЕГЛа"! Она у них, что можно сделать, чтобы вызволить ее? Только - вернуть документы, которые требовал у него Квочкин! Но он понятия не имеет, где они! Да и вообще, существуют ли они в природе, эти документы?

А что думает по этому поводу Лавкин? Пожалуй, самое вре-мя, поговорить с главным редактором. Возможно, он знает боль-ше, чем Павлюкович, подскажет, где искать Настю.

Чекмарев с тоской оглядел свой кабинет - возможно, и эта уютная комната станет недосягаема для него. Ну что ж... Друго-го пути нет. Вперед по холодному, скользкому коридору, гля-дишь, там и найдет он то, что потерял.

Увидев его, Аля испуганно воскликнула:

– Сережа!..

Как будто он стоял на карнизе высотного дома и собирался шагнуть вперед.