Месть убитого банкира

– Начальник у себя?- резко спросил Чекмарев.

– Да, но... Сережа, я...

– Спасибо, Аля, ты настоящий друг.

Чекмарев улыбнулся девушке и без колебаний толкнул дверь начальнического кабинета. Прежде он не считал себя способным открывать дверь кабинета начальника ногой. Потому, что не слу-жил в подчинении своих друзей и не видел в своей работе воз-можности панибратского отношения с руководством. Но в данный момент он просто не думал об этом. Он хотел вернуть Настю, свою Настю.

Лавкин вскинул голову, торопливо вскочил из-за стола, шагнул навстречу, беспомощно разведя руки в стороны.

– Сергей Владимирович!...

– Валерий Петрович...

– Садитесь, у нас есть, о чем поговорить.

– Спасибо, Валерий Петрович, я постою. Как вы понимаете, меня интересует судьба моей девушки, ее зовут Настя.

– Да-да, конечно, я понимаю, Сергей Владимирович, но к сожалению, это прерогатива, так сказать, вышестоящих органов. Сочувствую, но ничем не могу помочь.

– Можете, Валерий Петрович, можете!- воскликнул Чекма-рев.- Вы знаете, где она, кто похитил ее!

– Понятия не имею, Сергей Владимирович,- снова развел ру-ками Лавкин.В частной, так сказать, дружеской беседе, я мо-гу лишь посочувствовать вам и сказать, что ваша подруга заме-шана в очень неприятной истории.

– Валерий Петрович! Девушку похитили, ее, может быть, пы-тают сейчас какие-то бандиты! А вы мне говорите о каком-то со-чувствии! Постыдились бы!

Лавкин, может, и постыдился бы, и постарался помочь свое-му сотруднику, но вчерашний нож у живота был таким ярким напо-минанием о том, что надо помалкивать - лучше не придумаешь. Да и предупреждения Сафарова и Рекрутова не способствовали со-чувствию и пониманию.

– Извините, Сергей Владимирович, но больше я ничего не могу вам сказать. Лично у меня к вам претензий нет, возвращай-тесь на свое рабочее место и... работайте. Все.

– Вы же причастны к преступлению, может быть, к убийству невинного человека!- закричал Чекмарев.- Вас же посадят, Вале-рий Петрович, если с Настей что-то случится! Вы понимаете это? Вы отдаете себе отчет в собственных действиях?!

– Отдаю. А вы?

– Если с ней что-то случится, я не завидую вам, Валерий Петрович!

– Я вам - тоже, Сергей Владимирович,- холодно ответил Лавкин.- И прошу не забывать, что работаете не в государствен-ном издании!

– А в частной лавочке,- мрачно усмехнулся Чекмарев.- Я это всегда помнил, но государственные законы обязательны и для частных лавочек.

– Сергей Владимирович, о чем мы говорим?

– О Насте!

– Кто такая Настя, и какое отношение она имеет к нашему еженедельнику?

– Вы хотите сказать...

– Да, именно это я и хочу сказать! Возвращайтесь на свое рабочее место и, будьте добры, представьте мне план публикаций вашего отдела на следующий месяц. Не смею вас больше задержи-вать, Сергей Владимирович.

– Спасибо,- усмехнулся Чекмарев и пошел к двери.

Лавкин ничего нового не сказал ему, но он был испуган, и надеялся на покровительство Сафарова. Значит, Настя в руках бандитов из корпорации "ДЕГЛ". Только - где она? Этого не знал никто, ни Павлюкович, ни Лавкин...

Вернувшись в свой кабинет, Чекмарев позвонил Борисенко, рассказал о том, что узнал в редакции.

– Это меняет дело,- пробурчал тот.- Интересное кино на-мечается, будем думать. Вечером подскочу к тебе, если какие-то идеи появятся.

После этого разговора стало абсолютно ясно, что надеяться нужно только на свои силы. Самому бежать, выручать Настю.

Только вот - куда?

29

Леденящий душу скрежет железной двери заставил Настю вскочить на ноги, прижаться спиной к кирпичной стене гаража. Да, это был гараж, потому что в бетонном полу имелась прямоу-гольная яма для ремонта машины, точно такую же Настя видела в гараже Олега на даче. Но машины здесь не было, и вообще ничего не было: ни полок, ни ящиков с инструментами, ни запасных час-тей. Голые кирпичные стены. "Вольво", на которой ее привезли, стояла во дворе, даже ключи не вытащили из замка зажигания, ни вчера, ни сегодня. Видимо, знали, что в любой момент машина могла понадобится. А здесь - только стены... Лобан втолкнул ее в этот гараж рано утром, когда она снова оказалась на прокля-той даче. Втолкнул, потом вошел сам, больно ударил по щеке. Она отшатнулась, а он сграбастал толстыми пальцами ее грудь, сдавил так сильно, что Настя не смогла сдержать крик. Он снова ударил ее по лицу, притянул к себе, пальцы второй руки сунул в ее джинсы и стиснул низ живота. Настя закусила губу и с яростью толкнула его в грудь обеими руками. Лобан явно не ожи-дал, что она будет сопротивляться, шагнул назад, оторвав свои мерзкие пальцы от ее тела. Ухмыльнувшись, он занес руку для удара, но что-то остановило его. Несколько минут он рассматри-вал ее, склонив набок лысую голову, а потом круто развернулся и вышел.

Вышел, не сказав ни единого слова. Настя поняла: он не считает нужным объяснять, за что бил ее, и предупреждать о том, что будет с нею после. Все было сказано вчера вечером, а сегодня будет исполнено.

Минут через десять пришел один из подручных лысого, швыр-нул на бетонный пол два грязных одеяла. Без них она бы замерз-ла в этой кирпичной конуре. Похоже, Лобан решил отоспаться после погони, долгое время в гараж никто не заходил. Настя свернула одно одеяло, бросила его на пол в дальнем углу, села, закуталась в другое одеяло и стала ждать. Когда холод стано-вился нестерпимым, она вскакивала на ноги и пыталась делать что-то вроде зарядки. Но согреться было не так-то просто, от резких движений кружилась голова - Настя почти сутки ничего не ела и спала минувшей ночью совсем немного. Пыталась уснуть, но сидя не спалось, а лечь на холодный бетон означало застудить себе все, что можно. Да и все равно не уснешь...

Страшная усталость навалилась на нее, невозможно было да-же думать о том, как эти подонки будут измываться, когда снова придут. Будут, она в этом уже не сомневалась. И никто не помо-жет, никто не спасет. Но говорить, где документы ни в коем случае нельзя, если получат документы, измываться будут еще злее, еще безжалостнее, потому что тогда ее жизнь и гроша ло-маного не будет стоить. Для них...

Под железной крышей светилась электрическая лампочка без абажура. Можно было разбить ее, схватиться руками за проводки и умереть. Настя попыталась, но не смогла дотянуться - лампоч-ка висела прямо над бетонной ямой и слишком высоко. Если подп-рыгнуть - свалишься в яму, только покалечишься, да и не было сил прыгать. А больше отсюда никак не выбраться. Кричать, ко-лотить в дверь ногами бесполезно, они раньше придут.

Дневной свет показался очень ярким, как вспышка молнии, а фигура Лобана - еще более огромной и страшной. Настя еще силь-нее прижалась к стене, чувствуя, как сильно трясутся ее коле-ни, и все тело содрогается от холода и нервного озноба. Одеяло медленно сползло к ее ногам.

Лобан, поигрывая пластиковым пакетом, подошел ближе, ос-тановился. Второй бандит, который приносил одеяла, остановился рядом с ним.

– Колотун здесь, а, Сидор?- спросил Лобан.

– Точно, морозильник.

– Я бы на ее месте сказал, где эти вонючие документы и свалил бы домой, там тепло и выспаться можно. А ты?

– Я бы тоже,- сказал Сидор.

– Ну, лапа? Ты слышала, что Сидор советует? Скажи, и мы тебя подбросим до электрички. Когда получим подтверждение, что все о`кей.

– И-их... нет,- сказала Настя, с трудом справляясь с дро-жащими губами.

Лобан хлестко ударил ее по лицу. Голова девушки дерну-лась, ударилась о холодный кирпич.

– Это не разговор,- злобно прищурившись, сказал Лобан.- Я тебе объяснил вчера, что дело серьезное. Видишь эту яму? Похо-жа на могилу, да? Вот в ней и останешься. Гараж сломаем, а над ямой сбацаем туалет. Ну?