Месть. Все включено

– И вот еще, Володя, – добавил Украинский, открывая дверь своего кабинета. – Ты, пока, вот чем займись. Я чего в толк не возьму? За каким папой она, интересно знать, убивается? У нее что, беда с отцом приключилась?

Торба, пожав плечами, сообщил о том, что удалось выяснить оперативникам.

– Исчез, говоришь? Давно? И чего она так убивается, если столько времени прошло?

– А кто ее знает, Сергей Михайлович?

– Странно, – сказал Украинский. – Но, ты все равно, прозондируй, что с ее отцом стало. Поручи кому-то.

– Сделаем, – пообещал Торба.

* * *

суббота, полдень

Мила Кларчук лежала в траве, наблюдая за проселочной дорогой. Та пока оставалась пустой, но настырное жужжание двигателя неподалеку обещало скорое появление машины.

«Как партизанка какая-то, честное слово», – с досадой подумала Мила. В следующую минуту автомобиль появился в поле зрения. Каково же было удивление (и облегчение, можете не сомневаться) госпожи Кларчук, когда она разглядела сине-серый квадратный милицейский «УАЗик» с соответствующими надписями, сделанными крупными буквами по бортам и остроконечной, старого образца, мигалкой на крыше. Мила еще колебалась считанные мгновения, пока внедорожник не приблизился вплотную. Увидав троих милиционеров внутри кабины (все трое сидели в шапках-ушанках, так что, можно было не сомневаться, они настоящие), Мила поднялась в полный рост, размахивая над головой руками совсем как выброшенный на необитаемый моряк при виде паруса на горизонте. Страстное желание покончить с кошмаром последних часов перевесило в ее душе осторожность. Это немного напоминало русскую рулетку, она подумала, что тянуть не имеет смысла. В общем, госпожа Кларчук понеслась к «УАЗику», словно герой-пионер навстречу паровозу, чтобы предупредить машиниста о разобранных кулаками рельсах. Что-то такое она читала в детстве. Или слышала в младших классах школы на ленинских уроках. «УАЗ» резко затормозил.

– Ребята, – тараторила Мила через минуту, – Слава Богу, что я вас встретила! Помогите, пожалуйста! За нами гонятся бандиты!

– За кем, за нами? – вопрошал чернявый капитан, очевидно, старший наряда.

– За мной и за Гришей, – сбиваясь, объясняла она. – Гриша, как и вы, из милиции.

– Не вижу никакого Гришу, – насторожился чернявый капитан. – Документы у вас есть?

Мила, сильно волнуясь, путано рассказала о бандитах, из чьих лап вывернулась только чудом, а также про раненого Любчика, оставленного ей в кустах.

– Где, вы говорите, оставили? Место показать сможете?

Мила показала в сторону моря.

– Ладно, проедем, посмотрим, – согласился чернявый. Милу посадили в машину и «УАЗик» тронулся по грунтовке.

* * *

Вернувшись в кабинет, Сергей Михайлович уже собирался вызвать на допрос Протасова, когда в дверь без стука буквально ввалился Торба, с которым они расстались три минуты назад. С первого взгляда на подчиненного Украинскому стало ясно, что случилось нечто из ряда вон. Но, вряд ли ему присвоили генеральское звание.

– ЧП, товарищ полковник. – Сообщил Торба, переводя дух. – Мне только что доложили. Павел в Софиевской Пустоши целую гору трупов, понимаете, раскопал. Или кучу. В разной, так сказать, стадии… – Торба хмыкнул, – кондиции.

– Каких трупов? – полковник поймал себя на том, что, кажется, разучился удивляться. – Что, мать твою, еще?!

– Натуральных, Сергей Михайлович. – В голосе Торбы зазвучала обида. – Они их, понимаете, в заброшенной часовне складировали. Ребята надгробия сдвинули, а там… там, Сергей Михайлович, полный абзац.

– Кто, они?

– Ну, убийцы. Протасов с подельщиками.

– Докладывай. – Украинский опустился в кресло, приобретенное через фонд поддержки милиции.

– Похоже, кто-то там исправно жмуров ложил. Человек семь, ребята докладывают, наберется.

– Кто такие? – спросил Украинский.

– Неизвестно, Сергей Михайлович. – Пара, похоже, азиаты. Ребята тюбетейку нашли, и халат. Но, вы же понимаете, там такое дело… в смысле, долго лежат. В общем, Паша докладывает, жуткая, мол, картина.

– Азиаты? – удивился полковник. – В селе?

– Так точно, Сергей Михайлович.

– А что они там делали?

Торба пожал плечами:

– Выясняем, товарищ полковник.

Сергей Михайлович растер виски. Что-то крутилось в голове, кажется, важное, но, неуловимое, вместе с тем.

Ладно, – сдался он, в конце концов, – вызывай криминалистов, Володя. – Вздохнув, Украинский подумал о том, что если Протасов натворил столько преступлений, то его махинации с банковским кредитом, на фоне прочих злодеяний, грозят очутиться в категории мелких шалостей. Серийные убийства выводили дело на совершенно иной уровень, и Сергей Михайлович рисковал утратить контроль над ситуацией. Фраза кота Базилио «плакали наши денежки!», в исполнении неподражаемого Ролана Быкова [39] прозвучала у полковника в голове. – Вот, черт. Кстати, Володя, а сколько они в часовне пролежали? Трупы, я имею в виду?

39

Надо думать, Украинский вспомнил худ. фильм «Приключения Буратино», снятый в 1975 режиссером Л.Heчaeвым по мотивам сказки А.Толстого. Роль кота Базилио исполнил Poлaн Быков

– А шут их разберет, Сергей Михайлович. Долго.

– А сколько Протасов с этим вторым, в деревне проживали?

– Уточняем, товарищ полковник. Если бы Ревень в норму пришла. Чтобы поговорить…

– Если б, – согласился Украинский. – Ты распорядись, пускай Павел соседей еще раз опросит. Насчет квартирантов. И, слышишь, скажи ребятам, чтобы подонка Протасова вели ко мне.

* * *

Протасов, когда его ввели в кабинет, увидел рослого, тяжеловесного на вид мужчину с одутловатым лицом и синяками под глазами, внушающими опасения по поводу состояния почек. Незнакомец, держа руки в карманах, стоял у окна, наблюдая за улицей, оживленной наступлением весны и субботы. Орлиный нос придавал лицу незнакомца хищное выражение. Живот ценителя пива нисколько не умалял этого тревожного впечатления, в нашем веке мышцы многое значат разве что в школе. Сопровождавшие Протасова милиционеры подтолкнули его к центру комнаты. Он шагнул вперед, нервно сжимая и разжимая пальцы заведенных за спину, украшенных стальными браслетами рук.

Хозяин кабинета никак не реагировал на их появление первые несколько минут. Потом один из милиционеров кашлянул. Мужчина отвлекся от окна, наконец, переключив внимание на вошедших. Собственно, Протасов не очень обрадовался этому. Взгляд незнакомца оказался тяжелым, глаза смотрели холодно, с неприязнью. Валерий поежился, чувствуя себя в ринге, с противником, совершенно иной весовой категории. Однако, он не собирался выбрасывать полотенце.

Наступила вторая часть паузы, в ходе которой незнакомец просто молча смотрел на Валерия.

– Товарищ полковник, задержанный Протасов доставлен, – доложил стоявший справа сержант.

Привели, значит? – осведомился Украинский хмуро. – Снимите наручники. – Он видел Протасова впервые в жизни, если, конечно, не принимать в учет фотографий. Бандит производил впечатление. – «Вот, что означает выражение косая сажень в плечах, – отметил полковник про себя. – На таких быках – землю бы пахать. Ну, это я ему, пожалуй, устрою. Поколупает грунт кайлом. Под Желтыми водами». [40] — Правда, вопреки габаритам, Протасов казался ниже своих двух метров, и, выглядел если не испуганным, то подавленным, по крайней мере. – «Вот и хорошо. Значит, сбили спесь. За одни, понимаешь, сутки. Чудеса, однако, нары творят. А, между тем, еще далеко не вечер».

40

Очевидно, полковник подумал о находящихся в этих краях месторождениях урана, которые в советские времена разрабатывались при помощи рабского труда заключенных

Под немигающим взглядом Валерию стало неловко, и он переступил с ноги на ногу, пол ответил Протасову жалобным скрипом.

– Пока свободны, – буркнул полковник насквозь прокуренным голосом, гармонировавшим с желтой, как пергамент кожей Сергея Михайловича.

«А ты, дядя, недолго протянешь», – мелькнуло у Протасова, пока милиционеры гуськом покидали кабинет. Он остался стоять, наручники с него не сняли. Украинский опустился в кресло. Какое-то время молчали. Сергей Михайлович нагнетал напряженность. Протасов просто ждал.