Место под солнцем

Артур не спрятал оружия. Он уже видел как по полю с автоматами наперевес к ним приближалась цепь из пяти человек и один из них на привязи удерживал злобную собаку. Физиономии их были до предела хмурыми и удивленными, а потом впереди всей группы выступил сильно бородатый мужчина, одетый в сшитый из лоскутов плащ, и громко спросил, обращаясь к Артуру:

– Кто вы?

– Мы бежали с концлагеря, а кто вы?

– ХУНХУЗО, - ответил человек.
– Партизанская Армия спасения страны от близнецовщины.

Глава шестая

Колокол реакции

Кандидат постучал в дверь, дернул ручку на себя, просунулся в проем и спросил:

– Можно войти с докладом?

– Это ты? Входи!

– откликнулись изнутри и Кандидат вошел.
– Какие вести принес?

Посреди богато обставленной комнаты мерцал камин, на окнах висели тяжелые красные шторы, а по бокам камина, утопая в креслах, сидели два человека спиной к двери. Кандидат поклонился, поднял голову, но вновь опустил, потому что свет огня слепил глаза.

– Если позволите, начну, - произнес он и немного помолчал, как бы собираясь с мыслями.
– В Столице обстановка спокойная. Во всех городах идет выполнение Вашего последнего Указа: иммигрантов вывозят в ближайшие Пункты, где используют... в нашем общем деле.

– Как продвигается стройка на Восьмом и Девятом Пунктах?

– Строительство ведется с опережением графика работ. Через двадцать дней современный тоннель свяжет между собой эти два Пункта.

– Хорошо, дальше.

– В некоторых южных городах произошли столкновения между группами недовольных иммигрантов и войсками правительственной гвардии. В Хорохине захвачено здание муниципалитета. Принимаются меры. В Сянгане японские подданные сочинили ультиматум на имя мэра и воззвание к своему императору Тэнно-сэнсэю. Оба сочинения прилагаются к докладу. В Шанхае бастующие портовые рабочие потребовали отставки мэра города. В западных регионах страны часть фермеров отказывается платить налоги. Зафиксированы случаи вооруженного противодействия...

– Что еще?

– Произведена замена караула Лаборатории. По списку: Артур Пэн, Кандидат начал читать по листку, - Чжао Лян... Всего двенадцать человек против девяти прежнего состава. Все новые люди проверены в соответствие с Положением об Охране. Старый караул отправлен в Седьмой Пункт на прокладочные работы.

– Ага...

Алексей ничего не ответил. У него было все.

– Ладно, все ясно. Мы подумаем о резолюциях.

Кандидат отодвинулся к самой двери - подальше от огненных бликов - и облокотился на косяк. Пурпурный полумрак в присутствии Близнецов действовал угнетающе, он до сих пор не мог привыкнуть к таким докладам. Близнецы в Лаборатории - совсем другое дело, привычное и понятное. А так - знобит как минимум.

– Кандидат!
– позвал Антонио.

– Да, сеньоры.

– Передай по секретному каналу чтобы ускорили работы по Пунктам. Завершить испытания номера одиннадцатого. Всех бастующих выловить (равно как и остальных) и отправить... куда положено. И еще. Пускай активнее разбрасывают черные ящики на западе, чтобы убить этим двух зайцев. Во-первых, там находятся истоки многих рек, и, во-вторых, шире вовлекаем нелояльное население.

– Будет исполнено, сеньоры, - сказал Алексей, - я все запомнил, он начал пятиться задом к двери, мечтая поскорее убраться, уже дотронулся до ручки, но строгий голос Роберта из кресла снова догнал его.

– Кандидат! К завтрашнему утру подготовить отчет по Лаборатории, я проверю как там идет работа.

– Хорошо, сеньоры. А сеньор Антонио сегодня придет в Лабораторию? Есть кой-какие новости по его части.

– Потом, потом, - раздраженно крикнул Роберт.
– Ты свободен.

Министр выскочил из зловещего полумрака и облегченно вздохнул. Нервишки шалят. Тяжко испытывать такие муки ежедневно. Но черное воскресенье им еще не забыто. Такое, господа близнецы, не прощается.

Министр остановился предъявить документы страже и закурил. "Не забыть бы - сегодня встреча с Незнакомцем, - подумал он.
– Берегитесь же теперь, коварные трусы, не отступлюсь, пока в полной мере не отомщу за подлый обман. Меня-то вы не посмеете тронуть, потому что я еще могу пошевелить мускулами. Есть еще порох в пороховнице.

Начальник караула, жирный боров с аккуратно подстриженными в "каре" волосами, протянул удостоверение задумавшемуся министру, огромная складчатая морда зашевелилась и выдавила из себя: "Можете идти". Кандидат очнулся, посмотрел на него и подумал: "Эх, Толстяк, Толстяк, подзабыл уже что это я тебя отыскал. Так бы и рыбачил на холодном Севере, проклиная мерзкий соленый ветер и грязный прогнивший баркас. Это я тебя увидел когда подбирал молодцов - вытащил из нищеты и голода. Это я продвинул тебя, думая что такие услуги не забываются. Забываются! И тебе я это тоже припомню. Погоди еще совсем немного.

– Побыстрее проходите!
– прогромыхал Толстяк по-моряцки, сжав в одной руке автомат, а в другой кулачище. Кандидат бросил на него испепеляющий взгляд, сделал глубокую затяжку толстой индонезийской сигары и застучал каблуками дальше по бетонному полу.

С каким удовольствием я пошел бы сейчас домой, плюхнулся бы в горячую хвойную ванну, смывающую весь позор, унижение и накопившуюся грязь. А вместо этого приходится проверять чью-то работу, кричать, требовать, умолять, звонить по Пунктам, мотаться по городу.

Кандидат быстро прошел по слабо освещенным коридорам, миновал еще два внешних поста, спустился на мощном грузовом лифте на первый этаж и вышел из вестибюля сквозь стеклянные двери на улицу. Широкое мраморное крыльцо пустовало. Улица окатила министра букетом запахов, газом, пылью и непонятным бурым дымом, стелившемся по земле. Надвигалась гроза. Небо было темным и хмурым, а неласковое солнце пряталось за во все небо черную тучу. И только успел он прыгнуть в машину, как хлынул ливень и затарабанил по крыше и стеклам. Глухо, застарело заныл бок. Кандидат застонал и вжался в спинку кресла.

– Уеду, - проговорил он вслух.
– Сейчас же уеду хоть куда - лишь бы глаза мои не видели этих мест, и этого климата, и этих сырых близнецовских казематов. "Единица - вздор, единица - ноль", - вдруг пришли в голову слова одного из прежних, висящие в рамке в коридоре Лаборатории. А внизу подпись - "поэт Маяковски".

Дождь все лил и лил, казалось без конца. То и дело вспыхивали молнии, с трудом пробивающие мглу и потоки воды. Гнилостный запах Столицы таял, потянуло озоном. Электромобиль не подавал признаков жизни.

– Как хочешь, - сказал ему Алексей и выскочил обратно наружу. Его буквально смело ливневыми ручьями и, еле держась на ногах, шлепая по лужам, промокнув до нитки, он добрался-таки до спасительных дверей, откуда безответственно вышел полчаса назад, - дошел, отплевываясь проклятьями и грязной водой, стекающей с волос головы.

– Что, не повезло господину министру?
– спросил с явной издевкой старикашка швейцар, сидя и покачиваясь на поющем стуле.

– Пшел вон!
– коротко огрызнулся Кандидат и стал пробираться к своему кабинету, оставляя в холле червонные хлюпкие лужицы. Мимо промаршировали все как один улыбающиеся солдаты с песней, где был рефрен: "Мы ребята бравые". Министр невольно остановился и проследил глазами как они прошагали к выходу во главе с комвзвода и, все так же улыбаясь, вышли на улицу. Глаза потеряли их за мокрющей пеленой. Заглохли слова солдатской песни. Кандидат усмехнулся и побежал в кабинет переодеться.