Место под солнцем

– Вот так и живу, - как будто не замечал собеседника Доктор, словно я не я, а частица высшего организма. Лечу людей и думаю: это Земля оперирует моими руками. Что так надо и это во благо.

– Можно перебить?
– вмешался кто-то со стороны.
– Грегором зовут. Я тут подслушал немного, думаю вы правы. Как врач вы подтвердите, что у человека бывают неизлечимые болезни? Бывают. Также и у остального, к примеру, у вашей живой системы. С болезнью не всегда можно справиться, от нее можно и умереть.

– Да, умереть, - согласился Доктор. Из темного угла его позвали и он ушел, осторожно ступая в темноте чтобы никого на раздавить.

Долго наступал вечер, но-таки наступил и воинственное пурпурное солнце скатилось на самую кромку холмов. Колонна грузовиков подъехала, по-видимому, к военной базе и остановилась на каменистом лугу перед высоким, ограждающим ее, забором. Дверцы фургона с лязгом отворили и ворвавшийся прохладныйветер обнажил тела людей в самых причудливых положениях, в какие их разместила пытающая тряска по старой предгорной дороге. Они тоскливо копошились во тьме, уже давно отчаявшись глотнуть поток пьянящего неба. Пленных согнали вниз и кое-как сбили в колонну. После этого массивные ворота в заборе отворились, впустили по одному урчащие грузовики и выпустили кучку страшных людей в черной униформе, которые катили перед собой пару тележек: одну с пузатым бочонком, а другая была нагружена тяжелой угловатой аппаратурой. Возглавлял процессию невысокий человечек, к которому немедленно бросился комиссар Джахари, восклицая: "О, Эдкенс, мое почтение!" - но тот холодно осадил: "Вначале дело, Вилли". И черная процессия медленно двинулась вдоль колонны. Завыл тревожный горный ветер. Пленные стояли, понуро сгорбившись, и тут от них отделился один человек и попытался бежать. Неуклюже махая руками и слегка сбивая шаг, он направился к лощине, и почти добежал до начала склона, когда его сразило двойной автоматной очередью. Перестал свистеть ветер. Это у Артура заложило уши.

"Гадство! Мы и в дни исхода не отказались от безумства!"

После краткой заминки, связанной с этим происшествием, пленных стали разделять на три группы, но перед этим каждому давали выпить полстакана воды из бочонка. Дело продвигалось уверенно и вскоре очередь дошла до Доктора. Невысокий человечек Эдкенс спросил:

– Как здоровье? Что болит?

Сзади него встрял в разговор комиссар.

– Том, заметь, он поносил мудрейших Близнецов, - и улыбнулся во весь рот, но когда начальник Пункта проворчал: "Спрошу у тебя, тогда и советуй", улыбка мгновенно спала с его лица.

Помощник все-таки сделал пометку в блокноте. Эдкенс сказал: "На опыты", и Доктору протянули стакан с водой. Он перекрестился и залпом выпил; подошел другой помощник и увел его в одну из раздельных групп. Артур посмотрел Доктору вслед, затем перевел взгляд на стоящих перед ним людей, словно недоумевая, чего им от него надо.

– Как здоровье? Что болит?
– спросил Эдкенс Артура.

– А у вас?
– в свою очередь спросил Артур и вгляделся в крохотные злые глазки начальника Пункта, которые мигом вспыхнули.

– Сопляк, - процедил Эдкенс и громче: - На работы!
– а потом, когда подали стакан "воды", брезгливо фыркнул: "Пей".

Артур понюхал. Брякнули наручники.

– Попробуйте вначале вы.

– Побыстрее!
– прорычал коротышка.

Артур разозлился и плеснул жидкость ему в лицо.

"Яй!" - взвизгнул Эдкенс и стал прыгать как ошпаренный, отряхиваться, кричать страшные слова и топать ногами. Пленного с непомерными выходками, конечно, схватили, напоили злополучной "водой" и увели.

– Рисково! Может проникнуть, - неосторожно брякнул помощник.

– Молчать!
– нервно заорал на него Эдкенс.

Продолжения драмы Артур не слышал. Его вели к самой многочисленной группе пленных. Вдруг голова отяжелела. Он захотел остановиться и сдавить голову руками, но ни руки, ни ноги не повиновались и он помимо своей воли продолжал идти. Артур испугался, ощутив что его тело все сильнее заворачивается словно в кокон бессилия, что он теряет всякий контроль над телом, но этот испуг быстро сменился умиротворенностью, а затем он вообще потерял связь с собственным телом. Он не ощущал ничего, в его распоряжении осталась голая мысль.

Тем временем люди в черных униформах осмотрели, наконец, последнего человека. Эдкенс вздохнул и критически обернулся.

– Ты кого мне привез, комиссар? Одни выродки!

– Так ведь больницы очищал, в больницах другого нет, - огрызнулся Джахари.

– Сдались тебе эти больницы. В следующий раз обходи их за квартал стороной.

– Как это? А Указ Близнецов?

– Плевал я на указы, - храбро заявил Эдкенс.
– Мне здоровые люди нужны, а не выродки.

Джахари притих, но по всему было видно, что у него остались некоторые неясности. Эдкенс шагнул к тележке с аппаратом, понажимал кое-какие кнопки и, неожиданно, все пленные всех трех групп одновременно распрямились и одновременно зашагали внутрь, за ворота военной бызы. { * * *

...проснулся в темноте. Справа на него шумно и потно дышали. В голове опять возникло зудение, как и вчера, во время перетаскивания в тысячный раз тележки с глиной. Хотя беспокоило не только зудение, но почему-то оно тревожило больше всего. Впрочем что ж, должны же быть какие-то последствия. Могло быть хуже, а тем более неизвестно - что еще будет. Интересно, как там Доктор, наверное у него что-нибудь другое... Подожди-ка, а что ты сегодня должен сделать? Ты же что-то намечал, такое важное, такое непременное. Ага, вот ты уже и стал все забывать. Вот тебе и последствия... Вот тебе и последствия... Вот тебе и последствия... Тьфу ты, вспомнил. Я хотел сегодня после работ пересилить немощь и когда все пойдут сюда, незаметно спрятаться в коридоре, а потом идти разыскивать систему управления пленными. Хватит, сколько я уже здесь! Только вот проклятое зудение!..

Артур впал в забытие и очутился в нелепой ситуации:

– Скажите, пожалуйста, сколько сейчас времени?
– спросил он.

– Сорок две минуты, - ответили ему.

– Какого?

Молчание. Уходят. Со стороны надвигается зловещий мрак.

– Скажите, сорок две минуты которого часа??

Молчание. Ушли. Слева подходят еще.

– Не скажете, сколько сейчас времени?
– крикнул он, холодея.

– Без пятнадцати...
– ответил безразличный тупой голос.

– Сколько! Без пятнадцати какого!!

Уходят. И вдруг сзади:

– Вы спросите лучше какой теперь год.

Год? Зачем? А-а, ну и какой же теперь год. Какой год-то сейчас? Го-од!!

Тишина. Никого. И мрак опустился до самой земли.

"Встать! Встать!" - повелительно произнес невидимый голос и Артур, не успев еще очнуться, уже опустил ноги на пол. Опять в шахту. На потолке зажегся мутный свет и Артур увидел как люди потерянно поднимались с нар и строились в колонну по одному. Никаких лишних движений. Ать-два, ать-два, голова к голове, нога поднялась-опустилась, голова к голове, ать-два, ать-два. Стой, пропустить встречную колонну!..

Артур потерял контроль над сознанием и визуальными образами. В голову полез кислый кисель и в глазах стало красно, и в ушах красно, и для мыслей не осталось места. Артур уснул. А еще лучше, умер. Закрапал мелкий дождик, превративший какое ни на есть утро в самое промозглое. Ранние прохожие пораскрывали зонты и заспешили по домам, а те, кто хотел только выйти - раздумали. Осталась лишь серость, одна серость и дождь. То есть, сырость.

Потом ему почудилось, будто он получил Главную Справку об Освобождении, а когда захотел ее прочесть, то не смог. А охранник выпускал на волю с условием, что ему зачитают такую справку вслух...