Место Силы 1-2

Другой, тоже девчачий, но погрубее, ему отвечает:

— Заткнись!

В памяти вокруг меня лишь тени, ни одного лица. На месте лиц — размытые пятна. Я просто знаю, что нас — пятеро.

— Нас посадят, — волнуется мальчишечий голос справа.

— Нет, — говорю я.

— Сразу бежим. — Мальчишечий голос слева. — В разные стороны.

На это я говорю:

— Да.

И поджигаю лоскут.

Пламя вспыхивает выше и ярче, чем я предполагал, и я на несколько секунд замираю, ошеломлённый.

В руке я держу — смерть, разрушение, ужас. И от этого ощущения — власти, помноженной на могущество, — немного сносит крышу.

— Бросай! Крейз, бросай!

Он тормошит меня. Я поворачиваюсь и вдруг вижу лицо.

Единственное из всех — чёткое.

Да, черты изменились за прошедшие годы, но теперь, когда я знаю, ошибки быть не может.

Хирург. И последний день нашей с ним дружбы. День, когда всё изменилось раз и навсегда.

— Дай сюда!

Хирург выхватывает бутылку у меня из руки, размахивается…

А меня наконец будто разблокировали.

Я бью его по руке.

Рука отброшена назад, бутылка вылетает из неё.

Мы все, затаив дыхание, следим за огненной дугой в воздухе.

И — удар об асфальт.

Пламя расплескивается по сторонам. Маленький ад разверзается перед нами.

— Бежим! — кричит Хирург.

И мы бежим.

В разные стороны.

Только мы с Хирургом почему-то прибегаем в одно место. И он бросается на меня с кулаками, ревёт от ужаса:

— Дебил, идиот! Зачем ты её разбил? Он убьёт нас теперь!

Я бью в ответ, и мой удар неожиданно оказывается сильнее. А может, я просто удачно попал. Расквасил нос Хирургу. И он упал, съёжился на растрескавшемся асфальте, зажимая нос рукой.

— Это роддом, — говорю я дрожащим голосом. — Ты понимаешь, что это был роддом?!

— Он нас убьё-о-от! — воет Хирург.

Он не слышит меня. Не хочет, не может слышать.

— Это точно, малышня. Вам конец, — произносит сиплый прокуренный голос.

Я поворачиваюсь. Кет стоит передо мной.

Непостижимо огромный. Сильный. Всемогущий.

Я же всё сделал правильно. Где ты, бог? Где ты, справедливость?!

Мы остались вдвоём… Нет, не так. Я остался один — против него. Потому что Хирург просто лежит на земле и рыдает от ужаса.

Из кулака большого и страшного парня со щелчком выскакивает лезвие ножа.

Помню, я на секунду закрыл глаза, и

* * *

грудные створки кибера разошлись передо мной.

Я поднял руки, взялся за перекладину, подтянулся и выскочил наружу.

Коленки дрожали, едва не стукаясь друг о друга. Но красный кристалл, проглоченный перед вылетом, ещё работал. Я чувствовал себя куда лучше, чем мог бы надеяться.

За спиной послышалось гудение, а потом — звук, с которым босые ноги в «носках» от обтяжки соприкасаются с мокрой, залитой кровью кракена землёй.

Алеф.

Я не обернулся. Смотрел в улыбающееся лицо Хирурга.

— Вспомнил? — спросил он.

— Да, вспомнил, — кивнул я. — Трусливый ты кусок дерьма.

— Ты называешь мои действия трусостью? — Хирург приподнял бровь.

— Это был роддом, полудурок ты эдакий. Тот сукин сын хотел сжечь роддом!

Хирург моргнул, нахмурился и повернулся ко мне ухом, как будто прислушивался.

— Прости, что?

— Ты забыл, чем закончилась наша дружба? — встречно удивился я. — Забыл, как тот выродок пытался нас заставить поджечь роддом? Как я выбил у тебя из рук бутылку, как он догнал нас?..

Хирург менялся в лице. Но не так, как ожидал я.

Я ждал смущения, злости. Но видел что-то вроде восхищения.

— Крейз… — протянул он. — Ты великолепен. Ты ещё круче, чем я предполагал. Значит, вот как всё было, да? Дети. Роддом. Какой-то выродок. Коробок спичек, быть может…

— Нет, не коробок спичек. Там была бутылка с коктейлем Молотова и зажигалка. — Я помолчал и зачем-то добавил: — Жёлтая, с прозрачным корпусом.

— Жёлтая, — повторил Хирург. — С прозрачным корпусом… Ну да, точно.

Он смотрел на меня, как на божество. Нет… Как на друга детства, который внезапно вознёсся в воздух с нимбом над головой. С восхищением — и улыбкой.

— Как ты здесь оказался? — Я решил перейти в наступление. — Почему эти твари тебе подчиняются? И чего ты от меня хочешь?

Хирург хмыкнул и потёр пальцами подбородок, будто в глубокой задумчивости. Восхищение уступило место озадаченности.

— Дети, — сказал он. — Зажигалка. Коктейль Молотова. Не думал, что всё настолько хреново. А времени осталось в обрез. Эй, Крейз. Что случилось после того, как тот выродок достал нож?

— Я… я не помню.

— Думай об этом почаще, окей? — кивнул Хирург. — О том, почему твоя память внезапно отказалась сохранить подробности этой захватывающей битвы. Как ты вышел из неё живым? Без единого шрама?

— Да не помню я, отвали! — повысил я голос. — И меня сейчас ни разу не интересует прошлое.

— Это не прошлое, Крейз. Это — настоящее. Наше с тобой настоящее, плавно переходящее в недалёкое будущее.

— Ответь на мои вопросы! — закричал я. — Что ты знаешь о происходящем?