Месяц у моря

ТОЛИК (тихо, Славику). Мне вот сейчас какая пришла в голову мысль. Какой мог бы быть рассказ. Главный герой в юности встречает девушку, она работает машинисткой. Они живут вместе 20 лет, у них дети, она набирает его рассказы, он диктует. И вдруг выясняется, что все эти годы она печатала его сочинения с грубыми орфографическими ошибками, а он никогда не перечитывал. Так он ей доверял, потому что любил.

СЛАВА. А у героя уже есть через 20 лет публикации?

ТОЛИК. В том то и дело, что нет. И он понимает, что это из-за нее. И что делать?

РИТА. Мальчики, что вы шепчетесь. Я хочу знать, о чем вы говорите.

СЛАВА. Мы обсуждаем, какое вино будем пить - белое или красное? Я - за красное.

РИТА. Я буду белое. И обязательно через трубочку. Анатолий, ты же достанешь мне трубочку?

ТОЛИК. Попробую.

ИРИНА. А я тоже - за красное. Можно без трубочки.

ЮРА. А я и то, и другое буду пить. Хоть с трубочкой, хоть без трубочки. Мне по фиг. Я же тренер.

10.

СЛАВА (В зал) Все ближайшие дни Толик показывал Рите местные достопримечательности, а мне приходилось копать могилы за двоих. Тем не менее, его отношения с девушкой носили чисто платонический характер, как-то ее не увлекало краеведение, а Толик все никак не хотел менять направление их общения.

ТОЛИК. Все-таки она очень поверхностна. Но да ладно. Зато у меня появилась идея нового романа. "Механическое сердце". Действие происходит в XXI веке. Пожилому мужчине, меняют изношенное сердце на новое - механическое, он снова полон сил, а у окружающих этих сил уже нет. Лечащий врач - молодая женщина советует мужику завести любовницу, предлагает себя, чтобы далеко не ходить, а жену советует отравить. Врачиха сама разработала яд, им она уже отравила главврача их клиники, чтобы занять его должность. Мужик соглашается на все предложения. Но у любовницы есть муж - неудавшийся художник, он хочет разоблачить жену. Они решают отравить и художника.

СЛАВА. Главный герой - это ты?

ТОЛИК. Ну, допустим, у него есть некоторые мои черты.

СЛАВА. А художника как зовут?

ТОЛИК. Пока не придумал. Но это не ты. Ты же в будущем занимаешься производством герметика.

СЛАВА. А как зовут жену главного героя? Не Ритой ли?

ТОЛИК. Не знаю. Хочешь, Ириной назову?

СЛАВА. Не надо.

ТОЛИК. Ты любишь ее?

СЛАВА. Люблю.

ТОЛИК. Я тебе завидую. Для тебя это так просто - взять и влюбиться. Все равно в кого. Один раз увидел и уже влюбился, я так не могу.

8б.

СЛАВА (в зал).Я любил всех девушек, которых рисовал. Как иначе? Рисовать надо с любовью. Чем дольше кого-то рисуешь, тем больше его любишь. С Ириной я работал неделю. Достаточное время, чтобы влюбиться на всю жизнь. В конце концов пляж украсил плакат - "Илона, с концертной программой "Девушка моря". В стиле Энди Уорхолла. Поп-арт. Мне казалось, что это моя лучшая работа. Ирина тоже была довольна.

ИРИНА (обнимая Славу и садясь ему на колени). Слава, а ты знаешь, что ты самый талантливый художник, которого я когда-либо встречала.

СЛАВА. А ты много встречала художников?

ИРИНА. Я не могу ответить тебе честно на этот вопрос. Не спрашивай меня больше ни о чем. Тс-с-с.

Слава и Ирина целуются.

СЛАВА. (в зал). Однако вечером того же дня, когда на пляже появился плакат, кто-то пририсовал Илоне усы, а еще через пару дней какая-то тварь написала на плакате слово "блядь". Плакат мы сожгли на пляже. Потом выпили бутылку портвейна и бросились в воду. В этот момент на пляже въехал "Форд" с включенными фарами, из него вышли какие-то мужики. Один из них был в белых брюках и белой майке. Типа Остапа Бендера, в исполнении актера самодеятельного театра колонии строго режима. Мужик лет сорока. Худощавый, небольшого роста, кожа смуглая.

Ирина и Слава стоят на пляже, прикрываясь полотенцами. На них направлены фары автомобиля.

ЯША. Значит, вот ты где, Ирина. Пьяная и, так сказать, неглиже. С молодым человеком. Как всегда, одно и то же. Ира, ты плохо кончишь.

ИРИНА. А что такого? Мы купаемся. Сегодня меня никто не хотел слушать в "Бригантине", почему бы вместо этого не искупаться?

ЯША. Ты обещала, Ира.

ИРИНА. А ты обещал, что я буду главной певицей побережья и поеду в Сопот.

ЯША (подходя к Славе). Сопот я не обещал. Так ты тот самый художник, плакатист? Я не ошибся? Ты вообще чей?

СЛАВА. Не понимаю.

ЯША. На кого работаешь?

СЛАВА. На себя.

ЯША. Так не бывает. Кого из местных знаешь?

СЛАВА. Ну, Кента знаю. Он мой друг. Я играю за него в футбол.

ЯША. Хуевые у тебя друзья.

СЛАВА. Вообще-то он не то чтобы друг. У нас шапочное знакомство.

ИРИНА. Яша, что за сцены ревности? Иди домой, я тебя догоню.

ЯША (Славе). Ты знаешь, кто я?

СЛАВА. Нет.

ЯША. Я - Яша.

СЛАВА (в зал) Яши мне с детства не нравились. Помню, как один Яша хотел застрелить моего товарища Вову Степаненко, который как-то побил другого Яшу. Как говорится, дал по голове. Просто так, не за что. Чтобы унизить. Яше было 12 лет, Вове 14. Обиженный Яша сделал пистолет и пришел во двор, где жил Вова. Деревянная ручка, трубка, набитая серой, пыж и свинцовая дробь. Вову спасло то, что Яше перед выстрелом надо было поджечь спичку и поднести ее к прорези в трубке. А это требовало какого-то времени, и Вова успел спрятаться за деревом.

Яшу потом несколько раз сидел в тюрьме, его убили лет в 30, а Вова пошел работать охранником в тюрьму. Так что можно сказать, будущий зэк хотел убить будущего охранника. Может быть, они встречались и позже. Вероятность есть. Между всеми Яшами есть что-то общее.

ЯША (Славе) Исчезни.

ИРИНА. (Славе, тихо, чтобы никто не слышал). Спрячься в каком-нибудь надежном месте. Дома он тебя найдет.

ЯША. Считаю до трех.

11. СЛАВА (В зал) Я попрощался и пошел. В одних трусах и с пачкой сигарет в руках. Через некоторое время я почувствовал, что за мной идут. Я обернулся и увидел двух парней в белых рубашках и черных брюках, с бейджиками, они выглядели как братья и прически у них были одинаково аккуратные. В руках у парней были какие-то папки. Я подумал, что это мормоны, они как раз тогда и появились, в 90-м году. Я не любил мормонов, чай не пьют, кофе не пьют, вино тоже. Только воду или сок... А они идут за мной. Вокруг никого. Я ускоряю шаг, думаю сейчас будут агитировать. Странно, что ночью. На всякий случай закуриваю, думаю, отстанут, они же не любят, когда курят. Но они все равно не отстают. Ускоряю шаг, и они ускоряют. Один из них говорит: "Ты чего, блядь, от нас убежать хочешь? Не выйдет". Другой: "Молись, сучара, сейчас мы тебя убивать будем. Ты что в одних трусах по нашему району ходишь, берегов не видишь?". И еще что-то типа - Может, он в большое плавание вышел? Как "Адмирал Нахимов". Я понял, что это не мормоны. Но так никогда и не узнал, были ли это просто местные гопники или люди Яши. Я чудом убежал от этих парней в белых рубашках и черных брюках. Я решил спрятаться в надежном месте. Самым надежным местом мне показалось наше кладбище. Там было три незанятые могилы, так сказать, на всякий случай. После той истории с массовым захоронением, о которой я рассказывал. Одна могила была занята Толиком, а две - свободных. Толик очень испугался, когда я чуть не свалился ему на голову.

ТОЛИК. Ты живой?

СЛАВА. Пока да. А ты что-то знаешь, что-то говорили обо мне? Почему такой вопрос?

ТОЛИК. Просто спросил. А то думаю, мало ли кто. Может, покойник. Вообще-то, мертвецов я не боюсь. Мертвец, не украдет оградку на металлолом. А живой еще и ломом по голове даст. Устал я от живых, Слава. Боюсь я их немного. Особенно девушек.

СЛАВА. Меня не бойся. Я тоже решил отдохнуть от живых.

ТОЛИК. А почему в одних трусах?

СЛАВА. Я на пляже был. Потом расскажу.