Мета-Игра. Пробуждение
Шрифт:
Пол провалился, разделив комнату на две части почти по диагонали. Чуча, Таймсквер, Торпеда, Фокусник и сам Соник рухнули в провал. Куда делся Хирург, я не увидел — сотрясение пола швырнуло меня на колени. Успев рвануть Трезубец, я выдрал кабель из гнезда на боку железной коробки и потом упал. Тяжелое кольцо свалилось мне на голову.
— Вы все пойдете на корм! Скоро я приду за вашими семьями! — успел я услышать сиплый вопль Хирурга, когда пол подо мной ушел вниз.
Я покатился, ударился обо что-то, сверху на меня съехал целый пласт земли, стало темно… И последней моей мыслью было: Трезубец в моих руках,
Глава 27. Трезубец
В темноте раздался далекий стук, что-то тихо зашуршало. Я раскрыл глаза, поморгал, но едва сумел различить окружающее. Гиперзрение почти отключилось — еще виднелись стены комнаты и чернел наискось пересекший ее провал, однако, насколько он глубокий и что там внизу, понять я уже не мог. Трезубец, крепко сжатый в правой руке, тускло светился золотом.
Раны горели огнем, тело начало неметь, и я решился выпить один элик. Большого облегчения это не принесло, но сил немного добавилось, да и боль утихла.
— Эй! — хрипло позвал я и закашлялся, выплевывая влажные комки земли. — Тайм! Чуча! Соник!
Тишина. Я сумел различить перевернутые столы, а еще железную раму, лежащую поверх провала и каким-то чудом не свалившуюся вниз. Волкодав застыл в натянувшихся ремнях, голова его безжизненно свесилась.
— Тайм! — позвал я громче и услышал снизу далекие шорохи. — Есть там кто?!
— Мы здесь! — донесся нетвердый голос клан-лида.
— Живы?! — обрадовался я, но это чувство тут же уступило место тревоге. — Послушай, Хирург тоже жив! Он протявкал, что собирается всем нам отомстить! Нам и нашим семьям!
— Где он? — донесся снизу слабый вопрос Чучи.
— Точно не разберу, куда-то пошел. Здесь вроде туннель.
— Так иди за ним! — велел Таймсквер.
— А вы?
— Мы тут сами разберемся. Провалились глубоко, пока выберемся, много времени пройдет. Иди быстро и добей его! Понял?
— Понял!
Челюсть ныла, больше я кричать не стал. Ночное зрение окончательно угасло. Теперь лишь слабое свечение реликта помогало мне видеть хоть что-то. Я лежал на самом краю бетонной плиты, торчащей из земляного склона. Чудом не упал, пока оставался без сознания.
Встав на колени, я полез вверх и лишь тогда увидел мигающую иконку игрового чата. Заработало? Может, интерфейс как-то адаптировался под излучение Трезубца?
«Найт, ответь. Найт. Ответь, Найт».
Писал Умник.
Выбравшись наверх, я поднял Трезубец над головой и в его свете разглядел уходящий дальше узкий квадратный коридор, который начинался от малозаметной железной двери в углу комнаты. Вдоль его стены протянулся толстый ворох кабелей. Из глубины доносились тихие шорохи, будто там кто-то полз прочь от меня.
«На связи», — написал я в чате, приседая и разглядывая следы крови на полу коридора.
«Где ты?!»
«В логове Хирурга. Ты в фургоне?»
«Да, со мной Пух, Клевер, Скрай и Пузырь. Торпеда с Фокусником пошли к вам…»
«А Грав?»
«Грав исчез. Кроме псов на свалке появилось какое-то существо».
«Не понял», — написал я.
Пока он строчил ответ, я попытался развернуть карту, но она не работала, ее иконка в интерфейсе поблекла и слабо дрожала. Трезубец все еще глушит ее? И как тогда использовать реликт, если он выводит из строя
интерфейс игрока? Может, баги с картой из-за чего-то другого, но хуже то, что и монитор не включается. Хотя энергия практически на нуле, он не срабатывает, скорее, из-за этого. Я тихо выругался. Без карты и монитора мои возможности серьезно ослаблены.Пригнувшись, чтобы не цеплять головой потолок, я вошел в коридор.
«На свалке живет нечто, имеющее отношение к Мете, — прочитал в чате. — Оно пришло из мусорных завалов на шум схватки. Невозможно было понять, что это, даже с гиперзрением. Схватило Грава, утащило в темноту. Я уже общаюсь с Таймом и остальными».
«Да, они провалились. Соник не рассчитал силу. — Я продолжал идти вперед, приглядываясь к следам крови, заметным в ровном свечении Трезубца. — Хирург жив, уползает по коридору. Иду за ним. Ты выяснил, как активировать Трезубец?»
«Выяснил. Связь прерывается. Чат работает на расстоянии до трех километров, а ты удаляешься от меня».
«Как его включить?»
«Реликты такого уровня активируются не обычным способом. Возьмись за острие Трезубца. Нужно, чтобы ты порезался, и твоя кровь попала в его структуру».
«Что за магия?» — удивился я. Чат уже почти стерся, строчки дрожали и расплывались.
«Вероятно, тут дело в ДНК, реликт должен получить твой образец. Ты уже почти исчез из чата».
«Когда он активируется, как атаковать?»
«Скорее всего, ты увидишь его собственный интерфейс. А потом…»
И тут чат отключился.
Я побрел дальше на полусогнутых. Раны, нанесенные Хирургом, горели, стало труднее дышать, но я не мог себе позволить сбежать, когда безумец угрожал прийти за нашими семьями. За Сашкой, за тетей Полиной. На размышления о том, как он их найдет, не было ни сил, ни времени.
Шорохи впереди стали громче, мне почудилось шевеление в темноте. Где-то тихо падали капли, слабые отблески забрезжили впереди. Что там светится? Донеслось шуршание и легкий стук. Снова тишина.
Свет шел от проема в конце коридора. Дальше было помещение цеха, сбоку выступал угол огромной печи, свечение лилось из ее зева.
Выбравшись в цех, я разглядел покрытую гарью толстую железную заслонку, сдвинутую вбок и открывающую почерневшие от жара внутренности печи… Это инстанс! Мета-карта внезапно включилась, хотя она дрожала и расплывалась, я видел на ней вход в инстанс «Псарня» — там, внутри печки. Стало понятней, что подумал Хирург о цели нашего появления у него: он использовал эту «Псарню» как карманный инстанс, и решил, что мы пришли завладеть ею. Чем «Псарня» так ценна для него? И куда делся сам Хирург?
Монитор по-прежнему не работал, а на карте я не мог разглядеть иконки Хирурга. За проломом на полу темнело большое пятно крови со свалявшимися волосами, больше смахивающими на собачью шерсть, но дальше никаких следов не видно. Хирург мог затеряться в темных просторах завода, а мог уйти в свой инстанс. Скорее всего, он в «Псарне».
Что меня там ждет — неизвестно, поэтому я решил активировать артефакт. Уперев его в пол перед собой, взялся за центральное острие, сжал ладонью. И сообразил, что забыл про Скалу. Нет, моя собственная способность не должна помешать мне — пришлось напрячь остатки сил, чтобы прорезать заточенным лезвием кожу, преодолев сопротивление.