– Все ерунда! – сказал чуть пьяный Шульц,Карабкаясь за девою по скалам,– Я чую в ее теле жаркий пульсИ желаю, чтоб она меня ласкала!Так по горе у моря полз за альпинисткойШульц, наглотавшись брома с йодом и вина,Вот отчего он не осмыслил даже риска,Когда забрался на вершину как она…И там его девица сладостно любила,Доводя своею нежностью до слез,А насытившись, поцеловала милоИ скрылась в море как царица грез…Глянул Шульц, а море бездной блещет,И не сползти с горы, и не нырнуть, —С тех пор в горах завелся призрак вещий,Всех пылких странников зовет он криком в путь…
Вечная Тайна Цикенбаума
Шальные деньги не приносят счастья,Мы входим в мир, в котором есть Любовь,И теряясь вмиг в причудах жгучей страсти,К ошибкам прежних лет приходим вновь…В толще лет застыло изумленье,Кого б не полюбили, – все пройдет,Жизнь не дает осмыслить тьма исчезновенья,Переносящая
людей из рода в род…Соединение конца с началом мысли,Свет побуждающий творить мир сам себя,Вечной Тайны зажигающийся призрак,Единство духа, где всегда идет борьба…Размножение с делением всех тварей,Реакция пленительных страстей,Собирание живущих в одну стаю,Цель обретающая связанность идей…Все это ставшее первоначальной тканью,С заостренной точностью углов,Обрисовало круг тончайшей гранью,Ярко высветив его ядром Любовь…Так Цикенбаум деве прошептал,Когда она в Оке струила ласки,Когда луны магический кристаллОтражал собой земные сказки…И дева, вздрогнув, прошептала вдруг:Профессор, вы осмыслили оргазм!Оргазм?! – вздохнул профессор, – нет, мой друг,Я просто в Вечности ищу секретный лаз!…Он где-то скрыт и что-то в нем таится,Слова бессильны описать его удел,И мертвецов исчезнувшие лицаБросают нам лишь оболочку тел…Как страшно, Цикенбаум, я дрожу,Мне кажется, ты хочешь вынуть душу!Не бойся, глупая, я в глубь твою вхожуИ чую, часть себя я в ней сейчас обрушу!…Чтоб из обломков вырос новый человек,Такой же страстный и задумчивый повеса,Который также проживет бездарный век,Давясь плодами жуткого прогресса…Но что же делать, Цикенбаум?! – Надо петь,Лететь, гореть, иметь друг друга,Быть может, мы разрушим нашу клетьИ сами нарисуем сферу круга…Зачем?! – Чтобы собой повелевать,А за собой природой и стихией!А как же Бог?! – Мой Бог – Ядрена мать,И твое лоно с водкой, вся Россия!…Профессор с вами кружится Ока,Едва храня свое былое устье…И мы внутри нее как прошлые векаВсей жизнью делимся и размножаем чувства!А в каждом чувстве нежный человек,Он – гость и он же наш подарок!Цикенбаум шепчет: Я устал от негИ боюсь, что счастье было жутким даром!…То есть ничьим и никаким,Мы только лишь обрисовали чащуИ разведя костер, отправили весь мирК нашим предкам, говорят, там слаще!…Цикенбаум, что же делать нам?!Любить и верить, и надеяться на чудо,И доверяться в сладкой чаще снам,Не унесло во тьму еще покуда!…И вспыхнули влюбленные глаза,И Цикенбаум с девой сотворили нежность,А над ними кто-то плавал в небесахИ создавал в сердцах безумную надежду…
Чудная цель Цикенбаума
Люди яростно метались на постелях,Рождая светлым образом восторгИ Цикенбаум в постиженье чудной целиВ себе и в деве ощущал безумный ток…Нежный стон и вожделенный шепот,Два слившихся внезапно существаОбретали сладострастный опытС блаженством внеземного существа…Прошептала дева: Это чудо!Цикенбаум просто грустно посмотрел,Он представлял себе внутри ее сосудаИсчезновенье всех небесных тел…
Сказка Цикенбаума
Цель человека – Жизнь, за Жизнью – Смерть,За Смертью абсолютное пятно,Оно без жалости съедает сразу все,Воронкой странной втягивая твердь…Так Цикенбаум деве прошептал,Ощущая ее лоно как огонь,Еще как будто дьявольский оскал,В котором исчезает его конь…Порывистый бегущий звездный мальчик,Переживший множество погонь,В деве зажигает свет поярчеЗа то, что гладила его ее ладонь…Одним прикосновеньем ткнувши в лоно,Она сама ему раскрыла нежный вход,Чтоб он восторженно и сладостно влюбленныйВ ней ощутил таинственный полет…Так Цикенбаум с девой создавали сказку,Лишь изредка бросал профессор в ночьСлезу как память о чудесной ласке,Что вместе с жизнью уносилась быстро прочь…
Звезда Цикенбаума
Цикенбаум плывет с нежной девойВ бескрайний алый закат,Огнем горит ее телоИ зубы от страсти звенят…Явилась к нему словно чудо,Завела неизвестно куда,Профессор стонет от блуда,Влюбленных уносит Ока…Все дальше в безумное море,В яркие зрелые дни,В любом неизвестном простореСветятся лаской они…И так до скончания жизниВечно ныряя туда,Цикенбаум осмыслил, —Пылает в лоне звезда…
Сияющая тьма безумных дев
Сияющая тьма безумных дев…И я за спиной Цикенбаума…Мы оба стоим, ошалев…И как-то странно без разума…Я ему говорю, – Арнольд…Ты, кажется что-то задумал…Он мне, – Замолчать изволь…Ты, видишь, какой здесь рисунок…Тьма дев обнаженных горит…И светит телами Ока…И в душе – нежный стыдТвоя плоть распрямляет слегка…Ты зверь, говорю я, профессор…Все звери, – профессор мычит…И девы гудят
с интересом…Глаза их летят из орбит…И мы с Цикенбаумом тоже…В объятия к девам летим…И кажется, в каждой дух ожил…Над нами струя звездный дым…Но где же профессор, реальность?!…Куда уж она-то ушла?!…Какая, Боже, сакральностьСоединила тела?!…Профессор мычит в наслажденьях…И я тоже следом за ним…Все девы кричат в миг съеденья…И мы в сладких лонах спешим…Урвать свой кусочек Вселенной…Слепить вмиг подобье свое…И сбросить с плеч тяжесть бренной…Жизни – все в то же нутро…
Фуга Цикенбаума
Сияющая тьма безумных девЦикенбаума объяла у Оки,Профессор плакал, в чувствах озверев,Огонь их страсти шевелил мозги…И девы змеями роились на волнах,Одна, другая, третья, – шепот, взмах,И в каждой очень сладко глубокоТворилась жизнь необъяснимо и легко…С одною поднимаясь быстро в свет,С другою удаляясь в Царство Тьмы,Цикенбаум божествам бросал привет,Пораженный нежным отблеском Любви…Лона дев раскрыли бездну тем,В сладостном порыве вожделеньяЦикенбаум то кричал, а то был нем,Изнемогая в чаще ощущений…Так в гармонию слились сердца людейИ сотни тысяч мигов превратилисьВ соцветие улыбчивых детей,Окружающее всех живых на милость…
Сны, побуждающие нас менять реальность
Ужасным образом владеяПрекрасной девой в своих снах,Шульц пробудившись, нес идею —Найти ее в любых краях…Он сел на поезд, ехал долгоИ за Уралом в тьме сойдя,Едва не съеден был злым волком,Но дева рыжая шутя,…В него воткнула свои вилы,Девчонка, дочка лесникаС лица была не очень милой,Зато отчаянно смела…В траву вмиг Шульца завалилаИ кувыркалась с ним три дня,Любя с такой безумной силой,Что вскоре как его жена…В Москву его не отпустила,Зато с ним лес рубить пошла…А в Шульце страсть уже остыла,Но ждет ребеночка краса…И то ли с жару, то ли с пылуЕго изнежила в лесахИ так серьезно полюбила,Что Шульц безмолвствует в слезах…И верен ей аж до могилы, —Вот, что любови творят в снахИ вот как в жизни тянут жилы…
Леченье Сидорова водкой и исцеленье сладкой девой
Себя водкой Сидоров лечил,А вечер у реки был ярко звездный,Красавица шептала: Не молчи!И плакала, и умоляла слезно…Слиться с ней в таинственной ночи,Но Сидоров шептал, что слишком поздноИскать от счастья сокровенные ключи,Да и холодно, если взглянуть серьезно,То не советуют в сырой траве врачи…Но красавиц рыдала и рыдала,А Сидоров все водку пил и пил,Как вдруг он слился с нежным идеалом,Творя всю ночь любовь и не жалея сил…А утром их вдвоем свезли в больницу,Замёрзли так, что вместе вмиг срослись,Краснея, Сидоров шептал: Я эту птицуПолюбил на всю оставшуюся жизнь!…
Рисунок кровью Шульца
Тихой ночью прикоснулся к деве Шульц,Она одна лежала в темном в темном парке,Он взял ее за руку и пощупал пульс,Бой сердца отзывался очень ярко…Тогда губами Шульц коснулся губИ платье приподнял, но грянул выстрел,И прошептала дева: Усни холодный труп!Ты из-за похоти схоронен будешь быстро…И взяв лопату, стала рыть могилу,А Шульц очнувшись, скрылся вмиг тайком,Горела рана на груди с безумной силой,Но по здоровью Шульц был крепким мужиком…И ночи не прошло, в больнице он, в палатеЛежит уже без пули, помыт, зашит, побрит,Вдруг входит медсестра с улыбкой в белом платьеИ в постель к нему летит, теряя стыд…И Шульц остолбенев, враз в деву проникает,От радости бежит весомая слеза,И глаза закрыв, она на нем икает,Вот так и происходят в жизни чудеса…И лишь потом, когда она уже в оргазмеДостав свой пистолет, нажала на курок,Шульц ей прошептал: Ну. Ты, блин, и язва!Ведь я же не мишень, а просто твой порок!А может быть, пророк?! – Шульц даже встал подуматьИ деву приобняв, мотая головой,Он создал на стене божественной рисунок,Ибо кровь его была еще живой…Сердечко со стрелой обозначало пулю,Нарисовав его, затих навеки Шульц,И рыдала дева, клича себя дурой,И на руке его не ощущая пульс…
2-я фуга Цикенбаума
В прелестном круге тонких наслажденийВолшебных лон нежнейших дев,Цикенбаум весь проглоченный в мгновенье,Кричит в Оке, от счастья озверев…Струится вдаль ликующее племя,Профессор сам ни жив, ни мертв,Зато его рождающее семяИз тьмы зовет другой чудесный род…За девой дева раскрываются в объятьях,Сладким дурманом откликаются уста,И будто флаги на кустах трепещут платья,Белизною чистой слепит красота…Вот они, – блаженные невесты,С профессором слились все до одной,Объяв его своим безумным местомИ вмиг возвысив сказочной волной…Лишь сверху раздавался чей-то шепот, —Профессор Цикенбаум, ты – злодей,Ибо весь духовный и научный опытПотратил на создание людей…