Метаморфозы Катрин

— О, Гитан! Если бы ты только знал, как тяжело мне было управлять графством! Я была так молода и совершенно неопытна! Я не справлялась и наделала долгов! И я так боялась мужа!

Герцог даже не встал с кресла, безнадежно махнув рукой на ее причитания…

— Мариза, ну я ведь не совсем дурак. Разумеется, я выяснил, на что конкретно ты потратила эту тысячу салемов. Я бы понял, если бы ты поддержала на эти деньги семьи солдат или вложила бы их в королевский налог… Да, я бы это мог понять! Но ведь ты потратила их на гобелены в комнату, на платья и сапфировый гарнитур… Отдав дочь старику, оставив ее без вдовьей доли, ты обновила полог и заказала удобную карету… Ты, женщина, которая должна оберегать своих детей, поступила хуже дикого зверя…

Герцог говорил тихо, спокойно, даже несколько меланхолично. Но тон его был таким, что Мариза перестала притворятся и зарыдала теперь вполне искренне.

— Леди Катрин, я приношу вам свои извинения. Я был не прав, обвиняя вас в незаконном вывозе баронессы… И в притеснениях Маризы… Ваша фрейлина оказалась очень разговорчивой и убедительной дамой. — Он как-то безрадостно усмехнулся.

— Ничего страшного, ваша светлость. Главное, что вы во всем разобрались сейчас. Я знала, что всегда могу положится на вашу мудрость!

— Знаете, маленькая графиня, не думаю, что вы глупее меня. Может подскажете, что теперь делать со всеми этими знаниями? — тон его был горек и вопрос задан так, что я понимала — он действительно растерян.

— Ваша светлость, я хотела бы узнать…

— Спрашивайте.

— Что вы решили с бароном?

— Я выплатил ему пятьсот салемов и приказал заложить его карету. Барону запрещено посещать мои земли. Если он нарушит прямой приказ, то я казню его.

— Вы не побоялись сплетен, ваша светлость?

— Иногда, все же, вы мне кажетесь совсем ребенком, леди Катрин. Неужели вы думаете, что я не подстраховался? Барон изгнан с моих земель за попытку изнасилования фрейлины моей жены. Куча свидетелей, от фрейлин, мажордома и гвардейского капитана вплоть до горничных.

Обалдеть! Ну, удивил так удивил! За эти несколько часов провернуть такое! Да уж, этому не научишься за один раз.

— А придворная дама? Что будет с её репутацией?

— О, не волнуйтесь, леди Гейб получит, наконец-то, моё разрешение на брак и приличную добавку к приданому. Думаю, через месяц она уже поменяет фамилию.

Ну, мастер!

— И леди Ровена может жить в моем доме?

— Завтра я поговорю с леди и решу. Сегодня, графиня, уже слишком поздно.

Мариза по прежнему сидела на полу перед письменным столом и судорожно всхлипывала. Герцог молчал и я растерялась. Спросить — что дальше? Что будет с Маризой? Молчать? Спросить разрешения уйти? Тишина все длилась и длилась…

Наконец герцог принял решение:

— Через неделю, не позднее, вы увидите сон, моя дорогая. Вещий сон. И с утра, публично, испросите у меня разрешения на поездку в обитель святой Иринии.

Мариза завылав голос…

Обитель святой Иринии славилась максимально жестким режимом и строгостью. Там не употребляли мяса и монашки, почти все, принимали обет частичного молчания. Им разрешалось говорить не более десяти слов в сутки. Исключения составляли три ежедневных молитвы. И там же была самая тяжелая работа у послушниц. В больницу при монастыре собирали лежачих паралитиков и не ходящих инвалидов.

Это все я узнала уже по дороге домой и вой герцогини стал мне понятен.

— Я не сделаю этого ни за что на свете!

— Тогда, мадам, я найду достойный повод для развода. Даже не сомневайтесь! Вас застанут с мужчиной при самых компрометирующих обстоятельствах. Если вы помните, достаточно трех надежных свидетелей. Я постараюсь увеличить их число до десятка. Вряд ли после этого вы сможете посещать публичные мероприятия!

— Я больше не стану покрывать ваши долги, герцогиня. Вдовий дом ждет вас. — от души добавила я.

Герцог нехорошо ухмыльнулся.

— Там, в покаянии, вы проведете пол года.

Вой Маризы стал истеричнее.

— Этого мало. Твоя часть дохода из лирда невестки весь этот период будет идти в пользу монастыря. И ты, совершенно добровольно, пожертвуешь туда… — тут герцог сделал небольшую паузу — пожертвуешь туда две тысячи салемов.

Я его даже зауважала. Решение о переводе денег в монастырь ударит и по его карману.

— Леди Катрин, у меня к вам будет просьба и совет.

— Слушаю вас, ваша светлость и сделаю всё, что в моих силах.

— Приведите в порядок герцогиню. Ну, лицо там… прическу… И побудьте сегодня ей вместо горничной. Ни к чему слугам слышать истерику и потом сплетничать.

— Я все сделаю, ваша светлость.

— А совет мой таков — замените вашу фрейлину, она слишком болтлива и словоохотлива. И за небольшую сумму передавала все сведения о вас моей жене. В том числе и то, что слепые кружевницы работают на вас.

Я оторопела. Все же я дурында…

— Благодарю вас, ваша светлость, от души благодарю. Но я действительно собираюсь оформить документы на владение и все рабочие контракты на леди Ровену. Негоже сестре моего мужа быть нищенкой. Да и я не успеваю присматривать за всем.

— Как вам угодно леди Катрин. В свою очередь хочу сказать, что получив то, что хотел из вашего лирда, я не тяну руки за остальным. Я не так жаден, маленькая графиня, как вы, похоже, думаете. Переночуйте сегодня в покоях герцогини, пожалуйста.

С этими словами герцог вышел, оставив меня приводить в порядок Маризу.

Мне стало его жаль. За эту ночь он потерял женщину, которую долго и тайно любил. Кто сказал, что сильные мира сего живут без ударов судьбы? Да и выглядел он уставшим и постаревшим. А ведь, в сущности, он не плохой мужик. При его то власти можно было стать знатной свольчью. А он по прежнему ценит слово "честь".

Глава 71

Ночь в покоях Маризы далась мне не легко. Стояла уже глубокая ночь, настенные часы в приёмной секретаря показывали второй час по полуночи. Я сходила в ее комнаты, отпустила всех зевающих горничных, аж трех! Намочила полотенце и вернулась в кабинет. Протерла Маризе лицо, поправила прическу, велела заткнутся и провела ее в спальню. По пути, слава Всевышнему, нам никто не встретился. Там всё началось по новой…

Она рыдала и истерила, пыталась обвинить меня в том, что всё это мои происки. Что я ее ненавидела и мечтала сжить со света. Даже замахнулась на меня. И вот тогда я тоже психанула и отвесила ей пощечину. Не слишком то и крепкую — Мариза была выше меня. Но это, как ни странно, ее успокоило. Я заставила ее еще раз умыться холодной водой, что бы утром она не выглядела опухшей и, наконец-то, уложила спать. Если бы не просьба герцога, я бы к ней не подошла. Она была мне просто противна. Сама я, подкинув дров в оба камина, прямо в платье прилегла на один из диванчиков и там продремала до утра.