Метастазы
Шрифт:
– Спасибо вам большое…
– Да не за что.
– Назар, подзаряди свой телефон и запиши контакты.
– Хорошо.
– А то мало ли ещё в какую беду попадешь! – Николай пожал приятелю руку.
– Не ругайте его, молодой же! – вдогонку крикнула Елена Ивановна.
– Ни в коем случае! – дверь за мужчиной закрылась.
– Ну что, пойдем быстренько чаек попьем? – с улыбкой предложила женщина.
– Можно, – не мог отказать Назар.
– Тебе уже что-то Николай Николаевич рассказал?
– Кроме того, что он здесь официально не работает – нет.
– Какой скромник.
– Какую?
– Он…, – она запнулась, – можно сказать, поставщик-организатор. Находит пациентов, лекарства, средства …
– Он привозит сюда людей?
– Да, на скорой помощи бывают разные случаи. Попадаются бездомные, совсем одинокие, беспомощные инвалиды. Так вот он их и забирает к себе, а мы общими силами выхаживаем.
– Я думал, здесь люди доживают свои последние дни.
– В том числе и так, – с грустью в глазах сказала Елена, – мы оказываем самую незначительную в большинстве случаев помощь. Многие в критическом возрасте, многие с раком на смертельных стадиях… Мы помогаем пожить ещё какое-то время и затем провожаем в последний путь.
Назар промолчал.
– В своём роде это медвежья услуга. Люди находятся одной ногой в гробу и лишь только мучаются… Но мы им пытаемся помочь. Заботой, покоем, кровом, вниманием, обезболиванием, успокоением…
Назар вопросительно взглянул на Елену.
– Сам можешь представить, какие боли на терминальных стадиях рака… Вот Николай Николаевич какими-то своими махинациями и достает из государственной казны наркотические анальгетики.
– И получается?
– Часто возникают проблемы с законом. Всякие проверки, недостачи, подозрения. Но этого человека хранит Господь Бог. Всевышний всё видит, понимает и всегда остаётся рядом с Николаем Николаевичем.
Она налила чай и угостила пирожками.
– Эти с вареньем, эти с капустой, эти с картошкой.
– Спасибо.
– Мы с Аллой Петровной по очереди работаем. Николай Николаевич приходит периодически. Волонтеры иногда помогают. Так, конечно, трудная работа. Никто здесь надолго не остаётся.
– Случаи страшные?
– Привязанность. За ними пока ухаживаешь, они ведь как родные становятся. Кушай, кушай.
– Очень вкусно.
– Все домашнее, с огорода. – Улыбнулась она, – Можешь обосноваться в соседней комнате. Там есть кровать, зарядка…
– А что я должен делать?
– Да просто помогать. Основную работу я буду делать сама. А так, всё как за маленькими. Покормить, убрать, переодеть, помыть. С лекарствами я тебя потом познакомлю. И уколы делать научишься, и капельницы ставить, и клизму, если потребуется. Боишься клизмы? – посмеялась она.
Назар покачал отрицательно головой.
– Это самое главное. Ну что ж, – она тяжело поднялась со стула, – мне пока надо в журнале покопаться. Ты можешь сходить со всеми познакомиться. К обеду встретимся, там твоя помощь понадобится.
– А много лежит человек?
– Пока шесть. Но тут текучка страшная… Могут и привезти нового, а могут в любой момент и уйти нынешние.
– Пожилые?
– Три бабушки, один дедушка, один мужчина – инвалид и девочка.
– А у девочки что?
– Рак головного мозга, –
долго под напором своих каких-то мыслей кивала Елена Ивановна.Назар оставил остальные вопросы.
– Сходи на разведку, – вернула она свою добрую независимую улыбку, – а я подойду позже. Больные у нас пока на втором этаже.
Женщина убежала по делам в процедурную, Назар развернулся и пошел по коридору. Вокруг пустые палаты с застеленными койками. Возле каждой стояли тумбочки. Окна смотрели на зелёный сад. Комнаты одно-двух- местные. Стены зелёного цвета, видимо, совсем недавно отделанные ремонтом. Тупик заканчивался кладовкой и туалетом. Парень отправился на второй этаж. Поднявшись наверх, он оказался в общей комнате, где имелись диваны, телевизор, столы и стулья для принятия пищи. По обе стороны коридора так же располагались палаты. Приблизившись, Назар заметил сидящую в кресле белокурую девочку. Та что-то сосредоточенно рисовала. Ему не хотелось её пугать, поэтому он тихо поздоровался:
– Привет.
Она отвлеклась от рисунка и обратила на незнакомца внимание. Её лицо было очень худощавое. Кожа казалась натянутой на скулы. Под зелёными с примесью жёлтого оттенка глазами огромные чёрные мешки. Но, несмотря на последствия, заболевания девочка оставалась очень миловидной.
– Здравствуйте. Вы новый пациент?
– Нет… Я, – замешкался парень, – я здесь буду работать… Подрабатывать.
Ребенок задумался.
– Друг Николай Николаевича?
– Да. Меня зовут Назар.
– А меня Лиля.
– Тебе сколько лет?
– Тринадцать.
Молчание.
– Но я люблю говорить, что мне уже за восемьдесят и что мне пора умирать.
– Почему? – испуганно спросил Назар.
– Потому что это говорят мои подружки, которые тут находятся.
Назар улыбнулся, вспомнив про старушек.
– Одной 70, другой 89, третьей 93. Раньше все разговаривали, но потом состояние ухудшилось…
– Они ведь старенькие совсем.
– А тебе сколько? Ты выглядишь как сын Елены Ивановны.
– Откормила она меня точно, как сына. Мне 25.
– Такое она любит, – Лиля немного посмеялась, – 25 лет – это много уже.
– Да.
– Но ещё и не совсем. Хотя для всех по-разному.
– Что ты рисуешь? – посмотрел Назар на рисунок.
– Коалу. Мое любимое животное.
– Почему?
– Не знаю. В детстве у меня была мягкая игрушка. Такой кругляшок, наподобие смешарика. Вот я его рисовала постоянно, игралась с ним.
– А сейчас она где?
– Не помню. Наверное, дома осталась.
– Её никак не забрать оттуда?
– Скорее всего, нет.
– Покажешь рисунок?
– Конечно, вот, – она продемонстрировала своё творчество. Выглядело неплохо .
– Ты хорошо рисуешь.
– Спасибо. У меня просто рука уже набита на этих животных. Над моей кроватью сотни рисунков коал. Я всегда дарю по одному Николай Николаевичу, Олесе, Елене Ивановне, Алле Петровне… Могу и тебе подарить.
– Если можно.
– Только давай я этот дорисую. Сделаю лучше, – глаза заискрились, они были наполнены жизнью несмотря ни на что, – я просто ведь не знала, что у меня так неожиданно новые друзья появятся.