Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси

^{Рис. 16. Фрагмент северо-восточной стены крепости (по чертежу, приведенному на рис. 14)}

Амбары были высотой до 1,5 сажени и имели деревянный, дощатый пол. Они состояли из прямоугольных, подчас почти квадратных клетей, соединенных с внешней стороны одной общей стеной (рис. 16). В юго-западной стене [960] амбары были в основном одиночными, т. е. состояли из одной клети; в других же стенах были амбары, имевшие от 2 до 7 делений. Снабженные дверями внутрь крепости, клети между собой не сообщались. Разрывы между одиночными амбарами и амбарами из нескольких секций не превышали размеров одной клети. Одиночный амбар был простым срубом. Ячейки больших амбаров не были самостоятельными срубами, плотно примыкавшими друг к другу (это было бы изображено на чертеже); они являлись лишь отсеками, образованными поперечными перегородками, врубленными в длинные бревенчатые стены.

960

Здесь, как и ранее ориентация по странам света дана в соответствии с рассматриваемыми чертежами.

Таким образом, Кольские городовые стены начала XVIII в., построенные «амбарами», состояли как бы из отдельных городней и отрезков тарас. Сочетание этих двух конструкций было, по-видимому, индивидуальной особенностью Кольского «города». Он строился значительно позже Олонецкого, Сумского и Якутского острогов XVII в., стены которых были целиком рублены тарасами [961] . Кольские же строители использовали оба традиционных типа деревянных крепостных оград. Однако городни и тарасы они оставили полыми, без засыпки, превратив их во внутренние помещения для хранения припасов или товаров [962] . Это было не новостью, а традицией. Под склады были отведены, например, нижние этажи стен Кирилло-Белозерского монастыря 1653–1682 гг., состоявшие из отдельных, изолированных квадратных помещений, снабженных на случай осады пушечными бойницами. Такое использование крепостных стен было началом отмирания боевой роли военно-оборонительных сооружений и как бы перерождением их в гостиные дворы.

961

К. Молчанов. Ук. соч., стр. 250; ДАИ, т. III, стр. 225–231; Н. В. Султанов. Ук. соч., стр. 74.

962

Тарасы Якутского острога также не имели внутренней засыпки (Н. В. Султанов. Ук. соч. стр. 80 и табл. XI, рис. 2). Однако они не назывались амбарами.

Внешние стены крепости, к которым изнутри примыкали амбары, состояли из двух параллельных бревенчатых стенок с промежутком в 3/4 сажени (см. рис. 16). «Передняя стена рублена с промежутки двойная в перерубах», — так охарактеризовал эту конструкцию в 1745 г. артиллерии поручик Данила Чюровской [963] . Пространство между этими стенками было заполнено на 1/3 высоты камнями и землей (рис. 17).

^{Рис. 17. Разрез юго-западной стены крепости (фрагмент чертежа, приведенного на рис. 14)}

963

ЦГВИА, ф. 3, оп. 1, № 37, л. 11.

Двойная конструкция городовых стен с заполнением широко бытовала в русской деревянной крепостной архитектуре. Аналогичное устройство имели, например, стены Сумского острога [964] ; в 2 стены «до кровли» был сделан «город рубленой» в Опочке, стены и башни которого строились в 1654 г. взамен сгоревшего в 1648 г. острога [965] . В «две стены» был срублен и сосновый кремль Мурома, частично существовавший еще в первой половине XVIII в. [966] Применялась такая конструкция стен и в деревянной промышленной архитектуре древней Руси. Примером этого могут служить соляные склады XVII в., стоявшие на берегу Камы близ города Усолье Пермской области [967] . Однако в них подобное устройство не имело заполнения и предназначалось для погашения силы распора, который образовывался во время загрузки складов.

964

К. Молчанов. Ук. соч., стр. 250.

965

Сборник МАМЮ, т. 6, № 101, стр. 436.

966

ЦГВИА, ф. 349, оп. 1, № 15, л. 2 об.

967

Cм. И. В. Маковецкий. Памятники древней промышленной архитектуры в Прикамье. Краткие сообщения Института истории искусств Академии наук СССР, 1955, № 4–5, рисунок на стр. 138.

Выше засыпки передние стены амбаров Кольского «города» были снабжены боевыми окнами, прорезанными через каждую сажень и имевшими вид горизонтальных щелей [968] . По-видимому, эти окна напоминали собой прорези в стенах Николо-Карельского монастыря (1691–1692 гг.) и предназначались для мушкетной стрельбы.

Над амбарами на мостовом настиле шел боевой ход высотой в 1 сажень, прикрытый с наружной стороны той же двойной стеной (см. рис. 17). Над ней нависали обламы, державшиеся, по-видимому, на кронштейнах из бревен, выпущенных из толщи двойной стены. При ширине всей крепостной стены в 2 сажени размер боевого хода в сажень с аршином был вполне достаточным для того, чтобы защитники «города» могли свободно размещаться на стенах и не мешать друг другу при стрельбе через обламы. Очевидно, на этом ярусе стен должна была сосредоточиваться большая часть защитников Колы. Поверх него шла сплошная, слегка нависавшая с обеих сторон двускатная кровля, прикрывавшая боевой ход от дождя и снега. Конек кровли был поднят над уровнем земли внутри крепости почти на 3,5 сажени.

968

Рейнеке. Ук. соч., стр. 7.

Дополнить характеристику стен Кольского «города» дает возможность подробное описание прясла северо-восточной стены между Егорьевской и Водяной башнями, сделанное Д. И. Унковским сразу же после ее постройки в 1703 г. «А рублена та городовая стена, — писал он, — в две стены. А мера той стены длиною меж башен с речную сторону в таможенную трехаршинную сажень, 39 сажен 2 аршина вышиною. У Егорьевской башни от слани до обламов 2 сажени с аршином и четвертью аршина, а на число до обламов 17 рядов. Обламы до кровли 5 рядов, а мерою 2 аршина без пяти верхов. А у Водяной башни вышина от слани до обламов 2 сажени с аршином и со штью верхами. А на число до обламов 18 рядов. Обламы таковы ж, что у Егорьевской башни… В тои во всеи стене построено 33 бойницы мушкетерных. В городе та стена по мере длиною 59 сажен, вышина до кровли 3 сажени без четверти аршина. А на число вверх бревен 22 ряду. А под стеною положено еланью старого прежнего острогу. А в городе от стены под стенным мостом построено вместо тарасов или быков 12 анбаров. В анбарах на мосты положен прежней острожной лес, на стены в мосты положен новый лес. А прежнего острожного мосту положено два прясла мерою 4 сажени без полуторных аршин. Крыта та стена в два тесу. Да для взходу на стену сделано две лествицы. А шырина на стене по мосту промеж стенами сажень с аршином» [969] .

969

См. приложение 4.

Примечательно, что длина этой стены, отмеченная в приведенном описании и указанная самими строителями [970] , почти точно соответствует длине этой стены на чертеже «План города Кола». Подобное соответствие характерно и для юго-западной стены, построенной в 1704 г. между Ерзовской и Чепучинной башнями [971] . Это еще раз говорит о том, что на чертежах Ф. Неелова и А. Поспелова изображена крепость, выстроенная в Коле в начале XVIII в. взамен прежнего острога.

970

См. приложение 5.

971

Ср. цифровые данные приложения 5 с чертежом «План города Кола».

^{Рис. 18. Разрез Никольской башни (по чертежу, приведенному на рис. 15)}

Башни Кольской крепости были рублены неправильными шестериками и так же, как амбары стен, имели двойные стенки. При этом в 2 стены были срублены только наружные грани шестериков; грани, обращенные внутрь крепости, двойных стенок не имели [972] (см. рис. 15). Исключение составляла лишь Никольская башня восточного угла «города», целиком рубленная в одну стену (рис. 18). Возможно, что она осталась еще от деревянного острога XVII в. как наиболее крепкая.

972

Такой же конструкции были и рубленные восьмериком башни города Кеми (И. Грабарь. Ук. соч., т. I, стр. 501–503).

^{Рис. 19. Разрез Егорьевской башни (по чертежу, приведенному на рис. 15)}

Егорьевская угловая проезжая башня, построенная в 1702 г. (рис. 19) на самом берегу реки, являлась основной в системе укреплений Кольской крепости. Обращенная в сторону наиболее населенного Нижнего посада, она была и важным элементом города в целом; на нее ориентировалась главная «улица на посаде».

Архитектура Егорьевской башни, типичная и для других башен Колы, была очень проста. В ней не было ничего лишнего. Над ее нижним, рубленным с 5 сторон в 2 стены мощным шестериком нависали одностенные обламы. Они держались (как и в башнях города Торжка) на консолях — балках междуэтажного перекрытия, выпущенных из стен. Над башней возвышался высокий шатер с рубленой смотровой вышкой, увенчанной двуглавым орлом. Высота шатра (вместе с вышкой и ее покрытием) равнялась высоте основного объема башни. Это было характерно для деревянной крепостной архитектуры древней Руси. Таким же было, например, соотношение шатра с башней в городе Олонце [973] . Обыкновенно шатры, как и сами башни, были венчатыми и крылись тесом. Пологий шатер Егорьевской башни, не имевший опорных стоек, был, очевидно, стропильным.

973

М. А. Фриде. Ук. соч., стр. 138.

Упиравшиеся в верхний венец обламов и стянутые нижним венцом дозорной вышки, стропильные ноги этого шатра образовывали конструктивную систему, обладавшую пространственной жесткостью. По ней и была уложена двуслойная дощатая кровля. Примерно такой же пространственной жесткостью обладают шатер надвратной башни Николо-Карельского монастыря [974] , а также шатры башен в Борисоглебском монастыре близ Ростова; впрочем, последние снабжены еще и мачтами, стоящими вертикально по их осям [975] .

974

См. С. Забелло, В. Иванов и П. Максимов. Ук. соч., рис. 144 на стр. 68 альбома.

975

За это сообщение приношу благодарность архитектору В. С. Баниге.

Существует мнение, что шатры крепостных башен почти всегда имели полицы [976] , а простые скатные покрытия с далеко выступающими и нависающими над отверстиями бойниц крышами якобы были неудобны для стрельбы [977] . Однако шатры Егорьевской и других Кольских башен не имели полиц. Не имели их и покрытия башен города Торжка, а также башен внешней и внутренней оград острога в Якутске [978] . Поэтому нет оснований считать полицы обязательным, а простые нависающие кровли неудобными. В те времена, когда городовая оборона велась без применения огнестрельного оружия, свес кровли не мог мешать стрельбе из лука, ибо эта стрельба велась сверху вниз, т. е. по противнику, который находился вблизи башни. Не изменилось положение и во времена применения огнестрельного оружия, когда появилась возможность наносить поражение врагу и на довольно большом расстоянии. В это время, благодаря большой высоте башни, свес скатов кровли прикрывал отверстия бойниц от лучей солнца, мешавших точности прицеливания. Чертежи Кольских башен говорят о том, что такие покрытия были приемлемы даже в начале XVIII в.

976

М. А. Фриде. Ук. соч., стр. 138.

977

М. А. Ильин. Собор Василия Блаженного и градостроительство XVI в. Ежегодник Института истории искусств Академии наук СССР, М., 1952, стр. 227.

978

См. С. Забелло, В. Иванов и П. Максимов. Ук. соч., рис. 138 на стр. 66 альбома; Н. В. Султанов. Ук. соч., табл. V–XIV.