Метка Жнеца

Были и другие случаи. Случайности. Например, когда пьяный мажор останавливался, пострелять. Ему хотелось услышать знакомый, такой любимый, запах пороха. И он стрелял по стенам, окнам. Проезжающим мимо ржавым колымагам. Были трупы. После каждой такой его выходки были трупы.

И в похожей ситуации, когда он кого-то сбил, Камуро тоже не первый раз. Вот только, до этого это были нарики и бомжи. Мажор не был тупым. Он был просто… так воспитан? Возможно. Но больше в этом было его личного. Ему нравилась тьма. Тьма, которая пустила свои корни в его душе. Он наслаждался ею, а отец. Отец гордился своим сыном. Но еще больше тем, что Нагивара-младший, в отличие от многих своих сверстников в кругах золотой молодежи, презирал наркотики. А ему они были не нужны. Их ему заменяли ствол. Запах пороха. Вкус крови на губах и труп у его ног, что еще мгновение назад молил сопляка о пощаде.

— Да, сын. — Услышал мажор голос своего папашки. Холодный, и как всегда отстраненный.

«Мужчина не должен показывать эмоций. Это слабость по которой будут бить враги» — любил говорить Иссаки сыну, когда они вели беседы по вечерам. В те самые короткие моменты, когда родитель не был поглощен ежедневной рутиной работы и плетением сложных интриг.

— Отец. Я сбил человека. — Сообщил Камуро Нагивара-старшему. — Кто-то важный. Он выскочил на дорогу и я просто не успел затормозить.

— Кто? — Был лишь кротокий вопрос в ответ.

— Не знаю. Но тачка крутая. Премиальная. Может кто-то из мэрии, или корпораций. — Продолжал делать доклад Камуро, внутренне содрогаясь от того, что его ждет дома.

Поступок, который грозит благосостоянию и безопасности семьи. Это тяжкий грех, который требует наказания. И наказание обязательно последует.

— Бей своих и чужие будут в ужасе. — Так говорил отец избалованному мажору. Так он и поступал всегда. За проступком всегда идет кара. Всегда.

Голограмма Иссаки молчала. Молчал и мажор в ожидании вердикта родителя. Нет, конечно и сам Камуро мог позвонить в службу безопасности и там решили бы вопрос, как по щелчку, но… Это противоречило кодексу семьи. Нужно уметь решать проблемы не за счет кого-то, а с оглядкой на интересы семьи. Потому и первый звонок был адресован Нагивара-старшему.

— Машина в пути. Она заберет тебя. Если есть свидетели… ты знаешь, что делать. — Вынес вердикт отец и связь оборвалась.

Мажор с сожалением обернулся к двум элитным шлюшкам, что даже не представляли, какая им уже уготована участь. Но убивать их просто так было жалко. Слишком уж классными были у них сиськи, а алкоголь еще не выветрился из молодого сознания золотого мальчика. Да и мысль, что он будет их убивать во время траха — приятно грела душу молодого Нагивара. Вот только… Времени на эти развлечения не было. Приказ отца был краток и как всегда лаконичен.

Золотой пистолет привычно лег в руку. Тьму разорвала два всполоха и два громовых раската выстрела. По холодному асфальту растекались две кровавые лужи крови, вытекающие из распростершихся на дороге полуобнаженных тел. Камуро смотрел на оголенные груди и любовался. Любовался видом, наслаждаясь им. Кровь. Сиськи и смерть. Это было красиво. Очень красиво. Видь это еще умирающий в тот момент Шале, он по достоинству оценил бы этот урбанизм, хотя и предпочитал более кровавое искусство.

Нагивара-младший задрал голову к химическим облакам и с удивлением наблюдал за тем, как рекламные дроны собирались в какой-то символ, что отдаленно напоминал ему череп. Череп, смотрящий химической тьмой на грешную землю. Эти же дроны, Жан Клод воспринял как звезды, прежде чем сделать свой последний, хриплый выдох.

Мажор сунул левую руку в карман и нащупал там какой-то кругляшек. Достав его, он посмотрел на предмет, отбрасывающий золотые отблески в неровном свете фар искореженной аварией тачки. Череп пустыми глазницами смотрел на Камуро. Перевренув монету парен увидел римскую цифру XI. Он знал значение этого. Вот только он не знал, как эта монета оказалась у него в кармане, и что вообще означает. Да ему и было плевать на это. Страх? О! Нагивара-младший очень давно его не испытывал. Разве что к своему отцу. Отцу, который однажды на глазах сына, хладнокровно перерезал глотку его матери, когда поймал ту на измене. И Камуро не винил в этом родителя. Он понимал. Предатели не должны жить. Они должны умирать. Умирать в ужасе от неизбежности своей кончины. Он понимал и принимал философию своего родителя.

Щелкнув пальцами, мажор подкинул монету. Та закрутилась и выпала стороной римской цифры. Усмехнувшись, парень спрятал ее в карман и достал электронную сигарету. Искусственный дым, не вредящий организму, ворвался в легкие, наполняя их сладостью и кислинкой лесных ягод, вперемешку с мятой.

Да. Отец будет ругать. Но он, Камуро это заслужил. И он с честью вынесет уготованное ему наказание.

Прерывая размышления парня, вдалеке показались огни приближающегося глайдера корпорации Сагасаки. Это был служебный транспорт безопасников отца. Спрятав в карман свою курилку, Нагивара-младший подбросил монету с черепом, ловя ее на лету. Открыв ладонь, он уставился на весело скалящийся череп.

— Клевая штука. Стильная. Раритетная. Парни охренеют, когда я им ее покажу. — Сказал он сам себе.

Глайдер тем временем приземлился и из него выскочили бойцы закованные в экзоскелетную броню наперевес с энергетическими пушками. Это были профи. Они быстро рассредоточились по периметру. И только после этого вышел чернокожий мужчин, лет сорока пяти. Гладкий череп. Черная короткая борода. Вместо левого глаза уродливый хромовый киберпротез. Камуро знал его. Это был глава безопасности Сагасаки. Чертов мясник, который закрывал вопросы корпорации без лишних слов. Так что трупы никто и никогда не находил.

Отец серьезно отнесся к словам сына. И это грело душу Нагивара-младшему. Джонни Айклз. Именно так звали ублюдка, который шагал к мажору в разувающемся кожаном плаще.

— Здравствуй. — Грубым голосом, бросил глава безопасни Сагасаки в Санрайз-Сити, осматривая место происшествия. Покосившись на мертвых шлюх, он недовольно скривился. Не от вида самих трупов. Нет. Он просто презирал продажных баб. Он презирал идиотов. Он призерал всех, кроме сотрудников корпорации, которые верно служили самой корпорации. — Кого сбил?

— Привет, Джонни. Там. — Камуро кивнул в сторону трупа, что переломанным мешком лежал, уставившись пустым взглядом в небеса.

Айклз неспеша подошел к трупу. Присев на одно колено, он затянутой в кожаную перчатку рукой, взял мертвеца за подбородок, внимательно рассматривая лицо. Его глазной имплант уже проводил сканирование, устанавливая личность.

«Жан Клод Шале — директор кибербезопасности мэрии Санрайз-Сити в промышленном районе».

Это было дерьмово. Очень дерьмово. Личный ставленник мэра города. А эта падла рвет глотки за своих людей. Это знали все. И то что убил ушлепка корпорат не облегчало дело. А лишь усугбляло. Мэр захочет крови, и Камуро придется пойти на плаху, где лично мэр Санрайз-Сити снесет молодому дебилу голову.

Пойти против мэра? Нет. Слишком много корпораций в городе. Слишком много конкурентов, только и ждущих, когда кто-то оступится, чтобы нанести удар. И желательно в спину. Желательно чужими руками. А это… это как подарок судьбы.

Собственно Джонни уже знал, что делать дальше. Было ли ему жаль сына мелкого директора корпорации? Нет. Да, тот подавала надежды и уже через пару лет, мог бы войти под крыло Айклза. Для грязной работы, этот персонаж отлично подходил. Но… интересы Сагасаки и ее безопасность всегда будут для безопасника на первом месте.