Меткий стрелок

Девушка смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Кажется, до нее начало доходить, что наше «спасение» еще далеко не конец истории, а только начало новой, не менее опасной.

Вернулись индейцы. Лица серьезные, никто даже не присел отдохнуть. Какие они все-таки двужильные! Дети природы…

— Все в подвале, Итон — Ноко протянул ключи — Дверь закрыли. Лошади в конюшне. Что дальше?

Я собрал остатки сил. Сейчас от моих распоряжений зависело все.

— Слушайте внимательно. — Я посмотрел на каждого из троих. — Вам предстоит еще одна вылазка. Самая опасная. Ночью вы отправитесь в Джексон Хоул.

Они молча кивнули, ожидая продолжения. Маргарет тоже навострила ушки.

— Двигайтесь только ночью, по тропам, известным вам. Никто не должен вас видеть. Ни одна живая душа. В городе найдете найдете Джозайя — обычно он начают в конюшне при офисе шерифа. Тихо разбудите и объясните ситуацию. Скажите, что шериф Итон тяжело ранен, нужна помощь врача. Вот деньги. — Я с трудом достал из кармана брюк несколько купюр, оставшихся после поездки в Шайенн, протянул Соколу. — Отдайте их Джозайе. Скажите, чтобы он немедленно шел к доктору Стэнли. Живет на Мэйн-стрит, рядом с аптекой. Джозайя должен уговорить доктора поехать сюда, на ранчо. Тайно. Ночью или под утро. Пусть возьмет все необходимое для операции. И главное — никто, повторяю, НИКТО не должен знать, куда и зачем едет доктор. Поняли?

— Поняли, Итон, — твердо ответил Сокол.

— Сами на глаза доктору не попадайтесь. Мне не нужны слухи в городе. Ясно.

Парни согласно кивнули.

— Мы не подведем, Итон.

— Я знаю. Отдыхайте пару часов. Как стемнеет — выступайте.

Они бесшумно вышли из дома. Маргарет проводила их долгим взглядом.

— Вы им доверяете? Этим… баннокам?

— Больше, чем многим белым, мисс Корбетт. Они мне жизнью обязаны. И я им. Да и вы кстати, тоже. А теперь, если позволите, я попробую немного отдохнуть. Голова раскалывается.

Я откинулся на спинку дивана, закрыл глаза. Боль пульсировала в плече, жар нарастал. Впереди была долгая, тревожная ночь ожидания. И еще более тревожное утро. Справится ли Джозайя? Приедет ли доктор? И что он найдет в моей ране? Вопросы без ответов кружились в голове, смешиваясь с лихорадочным бредом…

* * *

Ночь тянулась бесконечно. Я то проваливался в тяжелый, липкий сон, полный кошмаров — перестрелки, погони, лица убитых, — то приходил в себя от пульсирующей боли в плече и собственного стона. Маргарет сидела неподалеку в кресле, кажется, она так и не ложилась. Пару раз она подходила, смачивала мне лоб прохладной водой из ведра, которое принесли парни перед уходом. Ее прикосновения были легкими, почти невесомыми, но я все равно вздрагивал.

Под утро стало совсем худо. Дыхание сделалось поверхностным, грудь сдавило, будто обручем. Каждое движение отдавалось мучительной болью. Кажется, я начал бредить. Мне чудились голоса, шаги за дверью.

И вдруг — реальный звук. Скрип колес повозки во дворе. Потом тихие голоса, шаги на крыльце. Дверь отворилась.

Доктор Стэнли. Высокий, сухой, в своем неизменном черном сюртуке и с медицинским саквояжем в руке. Рядом — Джозайя, его лицо было непроницаемо.

— Ну-с, шериф, что у вас тут? — голос доктора был резок и недоволен. Он явно был не в восторге от ночной поездки в такую даль, да еще и тайно. — Решили поиграть в героя и нарвались на пулю? И почему не приехали ко мне в город? Так худо?

Он подошел ко мне, бесцеремонно откинул одеяло, которым меня укрыла Маргарет, и принялся осматривать повязку.

— Так и думал. Рана воспалена, горячая. Сколько крови потеряли?

— Не знаю, — прохрипел я.

— Не знаете он! А эта леди кто? — Доктор кивнул на Маргарет, которая испуганно жалась в углу.

— Позже, доктор. Сначала… пуля.

— Да уж, с этим позже не получится. — Стэнли открыл саквояж, достал инструменты. Блеск стали резанул по глазам. — Джозайя, принеси горячей воды! Мисс, если у вас слабые нервы, лучше выйдите. Зрелище будет не из приятных.

Маргарет отрицательно покачала головой, но отошла к окну.

Доктор достал бутылку со спиртом, смочил тряпицу, принялся протирать кожу вокруг раны. Запахло резко, до тошноты. Надо же какой продвинутый.

— Терпите, шериф. Сейчас будем искать.

Он взял тонкий длинный зонд. Я зажмурился, стиснув зубы. Холодный металл коснулся раны, потом погрузился внутрь. Боль была такой, что я едва не закричал. Зонд двигался, поворачивался, нащупывая что-то твердое в глубине мышц. Я думал, Бадди больно копался в ране. Но нет, Стэнли превзошел его стократ.

— Ага… есть контакт… — бормотал доктор. — Глубоко сидит, зараза. И похоже, возле сустава. Повезло вам, шериф, что кость не задело.

Он вынул зонд, взял пинцет. Снова погрузил их в рану. Скрежет металла о кость. Я закусил губу до крови, чувствуя, как сознание начинает уплывать.

— Держи его, Джозайя! — скомандовал доктор.

Старый негр подошел, крепко стиснул мое здоровое плечо. Доктор снова ковырялся в ране, пытаясь захватить пулю. Мне казалось, это длится вечность. Боль становилась невыносимой, перед глазами все плыло.

— Есть! — торжествующе воскликнул Стэнли.

Я с трудом разлепил веки. В пинцете была зажат небольшой, расплющенный кусок свинца.

— Ну все, самое неприятное позади. — Доктор взял из саквояжа небольшую склянку. — Я не сторонник прижигания ран. У меня есть особая мазь для заживления. На основе плавников акул. Привезли коллеги с побережья.

— Звучит обнадеживающе!

Я с ужасом вспомнил прижигание от Бадди. Вот кто не парился с лекарствами… Но ведь сработало!

— Только сначала надо ушить рану и поставить дренаж. Потерпите.

Доктор начал шить на живую. Но это уже было не так страшно, как поиск пули. Я закрыл глаза и провалился в беспамятство.

* * *

Мягкий свет. Тишина. Боль утихла, сменившись тупой, ноющей слабостью. Я медленно открыл глаза. Надо мной склонялось лицо. Знакомое. Родное?

— Эмми? — прошептал я пересохшими губами. — Эмми, это ты? Я так… так скучал…

Девушка вздрогнула. В ее больших голубых глазах мелькнуло удивление, потом — что-то еще… Сочувствие? Нежность? Она осторожно коснулась моего лба прохладной рукой.

— Я здесь, Итон. Все хорошо. Вы пришли в себя.

Но я видел не ее. Я видел Эмми. Ее рыжие волосы, рассыпавшиеся по подушке на старой мельнице, ее смех, ее горячие губы…

— Ты… уже вернулась? — я попытался улыбнуться, но губы не слушались. — Я боялся… боялся, что больше не увижу тебя.

Девушка растерянно смотрела на меня. Потом ее губы тронула легкая, чуть печальная улыбка. Она взяла мою руку в свою. Ее ладонь была прохладной и гладкой.

— Я здесь, Итон, — повторила она тихо. — Я рядом. Отдыхайте. Вам нужно набираться сил.