Меткий стрелок

— Куда ты предлагаешь их спрятать? — спросил я наконец, избегая взгляда Текумсеха.

— Я не знаю мира белых так, как ты. Ты шериф. Ты найдешь место.

Я потер лоб. Место… Единственное место, которое пришло на ум, — заброшенное ранчо Беллов. Оно стояло на отшибе, туда редко кто забредал, особенно сейчас, когда все боялись индейцев. К тому же, оно было достаточно далеко от города, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Хорошо, — выдохнул я. — Я спрячу их. На старом ранчо Брукфорд, к северу отсюда. Но учти, Текумсех, это огромный риск. Для меня и для них. Они должны будут слушаться меня беспрекословно. Забыть, что они сыновья вождя. Спрятать свою гордость. И они должны научится защищать себя по-нашему. С помощью вот этого. — Я похлопал по кобуре с Кольтом.

Текумсех посмотрел на сыновей, потом на племянника. Что-то сказал им на языке банноков — коротко, отрывисто. Юноши слушали молча, опустив глаза. Потом все трое одновременно кивнули.

— Они согласны, — сказал Текумсех. — Они понимают. Будут слушать тебя, Итон Уайт. Теперь ты их вождь. Клянитесь!

Индеец повернулся к сыновьям и племяннику. Те послушно достали ножи, и порезали себе предплечья. Я слегка обалдел, глядя на это. А потом сообразил. Клятва на крови. Все серьезно.

Я тоже надрезал себе предплечье изнутри, и мы по очереди пожали руки с индейцами. Наша кровь смешалась, клятва была совершена.

— Когда ты уходишь? — спросил я вождя

— Сейчас. Луна скоро снова скроется. Мне пора.

Он подошел к сыновьям, крепко обнял каждого. Потом так же обнял племянника. Ни слез, ни лишних слов. Лишь долгий, тяжелый взгляд. Прощание воинов.

— Береги их, Итон Уайт, — сказал он мне на прощание. Его рука на мгновение легла мне на плечо — тяжелая, сильная рука вождя. — Может, духи предков будут милостивы к нам всем.

И он растворился в ночи так же бесшумно, как и появился.

А я остался один на один с тремя молодыми индейцами. Они стояли молча, ожидая моих распоряжений. Три гордых, диких сокола, попавших в чужую клетку. Хотя нет. Сокол тут один. А еще Медведь и Олень.

— Меня зовут Итон, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. — Запомните. Никакой «Итон Уайт», никакой «шериф». Просто Итон. Я вас надежно спрячу, но придется много учится. Языку, письму. Только так получится выжить в мире белых.

Они молча кивнули. Недоверие в их глазах никуда не делось, но появилось что-то еще — готовность подчиниться. Выбора у них не было.

— Сейчас переночуете здесь, в конюшне. Джозайя, мой слуга, присмотрит за вами. Он свой, ему можно верить. Утром, до рассвета, отправимся на ранчо. Ведите себя тихо. Ни с кем не разговаривать без моего разрешения. Никому не показываться. Вопросы есть?

Чайтон, старший сын Текумсеха, выступил вперед.

— Мы все поняли, Итон.

Я сходил, разбудил Джозайю, объяснил ему ситуацию шепотом. Негр неодобрительно повздыхал, но потом все-таки, увел индейцев в дальний угол конюшни, где постелил им сена. Я же вернулся в свою каморку, но уснуть уже не мог. Еще одна проблема на мою голову. И какая!

* * *

Ранчо Брукфорд встретило нас тишиной и запустением. Пыль покрывала мебель в доме, паутина свисала с потолочных балок. Пахло старым деревом и мышами. Я привез парней сюда под покровом предрассветных сумерек, сделав большой крюк, чтобы избежать дорог.

Первым делом я обошел дом, проверил сараи, конюшню. Все было на месте, но требовало хозяйской руки. Бадди с Эмми уехали внезапно, бросив многое.

— Здесь будете жить, — объявил я индейцам, указав на дом. — Работы хватит на всех. Приведете дом в порядок, почините забор, натаскайте в ванну воды и помойтесь. В подвале есть на леднике еда — охотится вам не нужно. Топить камин только ночью, чтобы не выдать себя днем дымом.

Парни молча принялись за работу. Они двигались быстро, ловко, без лишних слов. Видно было, что к труду они привычны.

Я же занялся главным. Оружием. Их луки и ножи были хороши для охоты и тихой войны в лесу, но против револьверов и винтовок белых — бесполезны. Им нужно было освоить Кольт. Быстро и эффективно.

Как только они закончили, я достал свои револьверы — Кольт «Миротворец» и Ле Ма. Положил их на стол перед парнями.

— Это, — я поднял «Миротворец», — Кольт. Оружие белого человека. Лучшее, что придумала цивилизация. Шесть зарядов. Быстрое, надежное, смертоносное. Этим вы будете защищать себя. И меня, если понадобится.

Я показал им, как заряжать, как взводить курок, как целиться. Потом мы вышли на задний двор. Я поставил несколько пустых консервных банок на бревно.

— Стреляй, Сокол

Чайтон взял Кольт неуверенно. Рука «ходила». Выстрел ушел в небо. Я терпеливо показал еще раз. Мато оказался способнее — попал в бревно с третьего раза. Ноко-Олень стрелял хуже всех, но был самым внимательным, запоминал каждое мое движение.

* * *

Дни потекли за днями. Я разрывался между ранчо и городом. В Джексон Хоуле я исполнял обязанности шерифа — разбирал мелкие кражи, пьяные драки, выслушивал жалобы фермеров, старался не попадаться на глаза мэру и избегать разговоров о статье О’Хары. На ранчо — учил банноков читать, писать, правильно говорить. Ну и стрелять, конечно. Час за часом, день за днем. Они оказались способными учениками. Индейская выдержка, острое зрение и природная координация делали свое дело. Скоро они уже уверенно держали револьверы, быстро перезаряжали и неплохо попадали по мишеням. Особенно Чайтон — в нем чувствовалась отцовская хватка.

Но одних моих револьверов было мало. Им нужно было собственное оружие. Постоянно. Я решил купить им по Кольту и кобуре.

Оружейная лавка Билла Хопкинса была единственной в городе, так что выбора собственно, и не было. В один из приездов в Джексон Хоул сразу отправился на Северную улицу. Хопкинс, щуплый старик с вечно слезящимися глазами, знал толк в оружии и слухах — у него постоянно толпились горожане мужского пола. От шестнадцати и до восьмидесяти. Тир на заднем дворе тоже никогда не пустовал. Вот и сейчас там слышались выстрелы. Я обогнул лавку, остановился позади двух местных ковбоев, которые палили из «Патерсонов». При этому умудряясь рассказывать друг другу анекдоты.

— … короче, такая история. Состарился бык в стаде. Старый фермер, добрая душа, решил не пускать на бойню своего любимца, однако для дела приобрел молодого бычка. Попав в стадо, молодой сразу стал заниматься своими прямыми обязанностями, а старый вдруг стал раздувать ноздри, рыть землю копытом и прочими способами показывать свое возмущение поведением новичка. Несколько удивленный фермер успокаивающе обращается к старому быку:

— Ну, что ты, дружище? Мы с тобой уже не молоды, заниматься этим делом не можем. Нам теперь двоем лишь на солнышке греться.

— Да знаю я, знаю. Это я так, на всякий случай, чтоб с коровой не перепутал.

Ковбои заржали, начали перезаряжать «Патерсоны». Потом слово взял второй:

— Один траппер собрался пойти на охоту, да тут жена пристала — возьми с собой. Ну нечего делать, пришлось брать. Вышли они на поляну, мужик жену поставил в центре поляны и говорит:

— Сейчас мы с мужиками пойдем лося травить, а как он на поляну выбежит, ты стреляй и охраняй его, пока мы не подойдем.

А сам пошел пить с мужиками. Стемнело, мужик собрался идти жену забирать.