Метро до Африки

Я кивнула, толстяк порысил к двери. На пороге он обернулся и сказал:

– Никому не скажу, как ты налетела на меня, мирно смотревшего телик. Надо же было взять такое в голову: я копирую идиота, который кривляется на сцене! Я просто почесался, а ты невесть что возом­нила.

– Я пойду с тобой, – немедленно откликнулась я.

– Ладно, – кивнул Александр Михайлович. – Только оставь дома колющие и режущие предметы. Еще я бы тебе посоветовал попить легкое успокаивающее и проконсультироваться у врача по поводу галлюцинаций.

Я не стала спорить с полковником, это всегда было пустым делом. Отлично знаю толстяка и понимаю, что он не способен признаться: «Ну и свалял я дурака! Принял участника шоу за целителя».

В конце концов, Александр Михайлович не виноват, ведь на экране часто показывают странных людей с дикими советами по здоровью. Недавно я попала на какую-то программу, во время которой старушка, облаченная в черное, готовила в студии лекарство, как она выразилась, «от всего». Основным ингредиентом панацеи было хозяйственное мыло, разведенное в керосине. Очень надеюсь, что редактор сего продвинутого шоу, представивший сумасшедшую бабку многомиллионной аудитории, сам ежедневно употребляет внутрь и снаружи данное средство и теперь добирается от своего дома до Останкина без машины, потому что у него появилась реактивная тяга.

– Кстати, – неожиданно спросил Дегтярев, – ты купила мне лекарство? «Кома мао»! Давно прошу!

– Нет, извини, забыла, – вздохнула я, решив не напоминать толстяку про им же потерянный пакет со снадобьями.

– Так у кого тут проблемы с памятью? – ядовито спросил полковник. – И разреши еще раз напомнить тебе про загадку! Собака ищет наркотики, сидит около таможенника и обнюхивает чемодан. Пассажир по имени Сергей возьми да и скажи двортерьеру одно короткое слово. На мой взгляд, парень решил глупо пошутить, но его задержали и впаяли ему пятнадцать суток за то, что помешал псу работать и оскорбил его при исполнении служебных обязанностей. Можешь назвать это слово?

– Нет, – призналась я. – Всю голову сломала!

– Ну и у кого беда с мозгами? – прищурился Дегтярев.

Дальнейший путь до дома Тёмы мы проделали молча.

– Муся, ремонт – это такой прикол! – заорала Машка, когда мы с полковником вошли в здание.

– У нас чистовая отделка, – поправил Корундов.

– Красим! – запрыгала Маня. – Гляди! Сюда, в гостиную!

Я вошла в большую комнату и удивленно воскликнула:

– Все стены разные!

– В этом-то и фишка, – пустился в объяснения Корундов. – Юг, запад, восток, север. Красное, желтое, розовое, синее. Понятно?

– Не совсем, – призналась я, – думаю, будет не очень комфортно находиться в таком интерьере, слишком резкий переход от цвета к цвету, нет полутонов. И потом, разве стены не надо подготовить к покраске? Конечно, я не специалист, но точно помню, что в нашем особняке их сначала штукатурили, потом зачищали и…

– Это вчерашний день, – отмахнулся Дегтярев, – теперь новые материалы. Вот, смотри, на банке написано: «Можно покрывать любые поверхности». Маня, не стой статуей Давида, работай!

Девочка кивнула и принялась возить по кирпичам валиком, который был прикреплен к длинной палке.

Я чихнула. Из Маруси не получится «статуя Давида», в крайнем случае она может изобразить Афродиту или Афину – ведь Давид был мужчиной. Но глупое сравнение не самая большая ошибка полковника! То, что творит бригада «отделочников» под его руководством…

– Очень хорошо, что я придумал поехать в «Кастораму», – продолжал Дегтярев. – Мы купили все необходимое в одном месте по нормальной цене. А кто-то настаивал на походе по рынкам!

Полковник в своем репертуаре. Бесполезно напоминать ему, что это была моя идея, в то время как он упорно рвался на стройряды.

– Удивительно, – вещал толстяк, – сколько теперь разнообразных материалов продается!

– Одних обоев сотни рулонов, – подала голос молчавшая до сих пор Таисия. – Помнится, когда мои родители собрались сделать ремонт, им пришлось неделю в очереди у магазина провести, отмечались в списках.

– И красок таких не было! – подхватил Андрей.

Я взяла банку и начала внимательно изучать этикетку.

– Если и дальше мы будем продвигаться такими темпами, – ликовал Дегтярев, – то к приезду Тёмы все закончим. Паркет прибить плевое дело, его можно листами купить, уже собранным.

– Тёме понравится, – подхватила Машка.

– Навряд ли, – охладила я их пыл. – Смотрите, то, что вы наносите на стену, стекает вниз каплями.

– Ну, – протянула Таисия, – так получается! Иначе не держится.

– Вот потому следовало обратиться к специалистам, – не успокаивалась я. – В любом деле есть свои тонкости, о которых дилетанты не осведомлены. Нельзя все знать!

– Дашенька, – ласково пропел Андрей, – вы не в курсе. Мы выбрали особый вид покраски – венецианский.

– Это с потеками? – ехидно поинтересовалась я.

– Верно, – абсолютно серьезно подтвердил художник. – Венецианская отделка имитирует потертости, трещины, проплешины.

– Скорей всего, ее придумали неумелые строители, чтобы скрыть собственные огрехи, – не выдержала я. – У вас получилась не стена, а кошмар! Жуть черная!

– Где вы увидели черный цвет? – испугался Корундов. – Мы не покупали ничего депрессивного, только яркие, жизнеутверждающие тона. Наша концепция оформления данной комнаты проста: жизнь продолжается, хозяин оптимист, в его доме нет места унынию и печали.

– Роскошная идея, – согласилась я, – но вот исполнение подкачало.

– Тебе не нравится? – расстроилась Маня.

– Извини, нет.

– Ой, Дашулечка, – кинулась ко мне Тася, – ты не расстраивайся, это легко переделать, главное, не нервничай. Мы, естественно, сделаем так, чтобы тебе пришлось по вкусу.

Мягкая рука Таисии легла на мое плечо, отчего-то мне сразу захотелось спать.

– Ты просто не обладаешь художественным вкусом! – рявкнул Дегтярев.

Мне стало обидно.

– Вовсе нет. Только я считаю, что каждым делом должен заниматься специалист. Не зря народ повторяет вслед за дедушкой Крыловым присказку про сапожника и пирожника [8] .

– Экая ерунда! – вспылил Дегтярев. – Что тут сложного? Окунул валик в ведро и крась! Если с подобной работой справляется гастарбайтер с трехклассным образованием, то мы, люди с дипломами, легко выполним отделку!

– Высшее образование – это хорошо, но ведь там не учат грунтовать стены, – снова кинулась я в атаку.

8

В басне она звучит так: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник».