Метро до Африки

– Сколько тебе лет? – спросила у девочки тетка.

Рита сунула руку в карман платьица, вытащила плоский пакетик и гордо заявила:

– У меня есть документы, как у взрослой.

Вот так у Марфы и появилась воспитанница…

– Думаю, Лёка больше тут не появлялась, – вздохнула я, – вы растили девочку одна. Кстати, как вы узнали, что Юлия умерла?

Марфа указала на телефон.

– Я вылечила Сергея Андреевича, начальника из города, ему вечно по ночам плохо было, вот он и устроил мне телефон. Сначала мобильный дал, но он тут совсем не берет, тогда Сергей стационарный выбил. Из всех жителей лишь у меня аппарат есть, все сюда звонить ходят, и соседям на мой номер звонят, я их зову. Мне не жалко, пусть пользуются. Вот мне и звякнули из милиции. Очень вежливая женщина спросила: «Вы случайно не знаете, где сейчас находится Маргарита Михайловна Изотова?»

– Вот странно, почему они именно к вам обратились? – поразилась я.

Марфа начала выколачивать пепел из трубки.

– Ничего удивительного. Маргариту прописали вместе с матерью, Леокадией, в домовой книге указано, что девочка ее дочь. Думаю, когда ее начали искать после смерти Юли, обнаружили сведения о Леокадии, а там я, единственная сестра и родственница. Найти мой номер пара пустяков. Как мыслит нормальный человек? Есть тетя и племянница, иных родичей нет. Так где девушка? Либо у тетки, либо та ее адрес знает.

Я вздохнула. А еще она может быть у подруги, любовника или просто в командировке. Но, наверное, Марфа права, Маргариту искали, чтобы сообщить ей о смерти Юлии и предложить взять на себя хлопоты по погребению сводной сестры. Я не очень-то осведомлена о порядках, существующих в моргах, но наслышана, что их сотрудников ругают, если приходится оформлять похороны за госсчет – средства ограничены, лишнее тело никому не нужно. Ладно бы Юля была совершенно одинокой… Но в квартире оказалась прописана еще и некая Маргарита Изотова, вот люди и ухватились за возможность избавиться от трупа и от лишних расходов.

– Леокадия еще раз приезжала, – тихо сказала Марфа.

– Неужели она вспомнила о дочери? – изумилась я. – Почему же не забрала ее?

Марфа откинулась на спинку кресла.

– По счастью, в тот день Риты не было дома. Монашки приют держат, девочек-сирот воспитывают. Автобус у них есть, и по праздникам ученицы ездят на экскурсии. Троица тогда была, лето начиналось, все цвело, красотища стояла, аж дух захватывало. Настоятельница ко мне хорошо относится, да и понятно почему – я ее от артрита вылечила, и к Рите в монастыре благоволят, вот и предложили ей с воспитанницами поехать…

Марфа отпустила племянницу. Монашкам она полностью доверяет, те плохого детям не сделают, да и Маргарита уже была большая.

Проводив ее, знахарка стала заниматься своими делами, и тут вдруг ощутила неприятный запах. В первую минуту Марфе подумалось, что к соседям приехал ассенизатор с бочкой, и она обрадовалась – вызвать золотаря большая проблема, и, если он появился, его нужно затащить на свой участок.

Вытирая руки о передник, Марфа вышла на улицу и поняла, что ошиблась, машины ассенизатора не было. Но мерзкая вонь так и плыла над деревней.

– Чего стоишь? – высунулась в окно соседка ­Нина.

– Чем у нас так воняет? – спросила Марфа.

– Сирень цветет, – ответила Нина.

– Нет, плохой запах.

– Я ничего не чувствую, – заявила Нина, – тебе кажется.

Марфа вернулась в дом, и тут дверь, ведущая из сеней в кухню, заскрипела. Знахарка обернулась – на пороге стояла Леокадия, одетая в темно-синее платье и красивые белые туфли.

– Пустишь? – кокетливо спросила она.

– Нет, – отрезала Марфа. – Зачем явилась?

Сестра округлила глаза.

– Ну и вопросик! Дочь моя здесь живет. Я по ней соскучилась, да и тебя давно не видела.

– Однако долго ты в гости спешила, – хмыкнула Марфа. – Рита уж и лицо твое забыла.

– Никак не могла вырваться, – сказала Лёка, – дел по горло!

– Вот и езжай назад, – хмуро приказала целительница, ощущая, как запах канализации заполнил помещение. – Нету Маргариты дома, да и хорошо, что нет, незачем девочке встряску устраивать. Или ты хочешь ее забрать? В Москву перевезти надумала?

– У меня отпуск, – заявила Леокадия. – Впервые за долгое время я приехала в родительский дом, и ты меня вон не выгонишь!

Марфа покосилась на часы. Мать-настоятельница, усаживая Риту в автобус, предупредила знахарку: «Не волнуйтесь, мы вернемся поздно, за полночь. Сначала экскурсию проведем, потрапезничаем, а затем воды из святого источника наберем и службу отстоим».

Леокадия без приглашения села на стул и сказала:

– Даже посторонних здесь ласково встречают, с паломниками возятся, а ты родной сестре чашки чая не предложишь. Бутерброда с колбасой пожалела!

Марфа скрестила руки на груди.

– День сегодня постный, и магазинная колбаса нам не по карману, а воды мне не жаль. Тебе с мятой?

– Давай, – обрадовалась Леокадия.

– Чем занимаешься? – из вежливости спросила Марфа, наливая чай.

– Людям помогаю, – обтекаемо ответила Лёка.

– На врача выучилась? – уточнила сестра. – Или другим ремеслом овладела?

Лёка легла грудью на стол.

– Я медиум, очень известный, ко мне даже из других городов приезжают.

– Кто? – изумилась Марфа. – Что ж за служба такая? Впервые слышу.

Леокадия вновь засмеялась.

– Один раз я уже объясняла. У меня дар обнаружился, как у мамы.

Марфа нахмурилась, а сестра как ни в чем не бывало продолжала:

– Когда у людей умирают родственники, многих начинает совесть мучить. Приедут домой после похорон и плачут: не сказал в свое время мужу или жене слов любви, не признался в каком-то поступке, был жесток, невнимателен… Понимаешь?

Марфа кивнула:

– Да. Только этого уж не исправить, земная жизнь окончена, зато началась небесная. Надо заказать службу, усердно молиться.

– Много толку от битья лбом об пол! – отмахнулась Леокадия. – Я даю людям возможность на земле исправить положение. Они могут поговорить с покойным, все расставить на свои места и получить от них прощение.

– Каким образом? – изумилась Марфа.

Сестра спокойно отхлебнула чай.

– Я вхожу в контакт с духом умершего. Вернее, он начинает говорить с моей помощью, я как бы временно становлюсь этим человеком. Очень трудно объяснить, это надо видеть. У нас есть помещение, специальный зал.