Меж двух мгновений Вечности

– Они начали применять психоатаки лет семь назад. И сразу сократилось число желающих служить в Форсис. А ведь отбоя поначалу не было! Герои не боятся смерти, герои боятся свихнуться. Хотя героизм и сам по себе - отклонение от нормы. Но, оказалось, что на многих психоатаки не действует. А на некоторых действуют, как на нас с тобой. Скажи, Крот, ты думаешь, что остался такой же, как был когда-то?

– С языками у меня проблемы, - отшутился Крот, обдумывая, как отвечать. Поворот разговора его настораживал, но, с другой стороны, он хотел этого продолжения.

– Зато нет проблем с реакцией.
– Антуан пристально посмотрел ему в глаза.

Крот взгляд выдержал.

– А ведь у тебя, Крот, обычная реакция, -сказал Антуан, вставая с места.
– Лучше, чем у многих, но не лучше, чем у меня, например. Тебя негласно проверяли. Не только тебя, не беспокойся. Всех нас проверяют негласно. Приборы говорят, что у тебя обычная реакция. Но как тогда ты успеваешь реагировать в сотни раз быстрее, чем я? Даже в тысячи раз быстрее. Ты можешь увернуться от пули. Это как?

– Увернуться от пули нельзя. Можно уступить ей дорогу. Но это надо сделать раньше выстрела.

– Да. Как это у тебя получается?

– Интуиция.

– Вот. А как она работает?

– Не знаю. А ваши исследования не могут ответить на этот вопрос?

– Нет. Но они предполагают, что это связано с последствиями психоатак. Как и мои склонности к языкам.

– Только мои способности... более подозрительны. Если твоими можно гордиться, то мои следует скрывать. Но не от тебя, конечно.

– Тогда давай поговорим начисто.

– Начистоту, - машинально поправил Крот.

Антуан кивнул, принимая поправку.

– Я хочу тебе что-то рассказать. Очень важное. И ты тоже должен мне рассказать важное. Я знаю, что ты тоже имеешь важную информацию. И она тебя тяготит.

– Откуда ты знаешь?

– Я тебя знаю. Ну и немного умею чувствовать. Тоже, наверное, результат психоатак.

– Хорошо.

И Крот рассказал. Умолчал только про вещий сон и про лицо, которое увидел под маской.

– Нет, - сказал Антуан, - я знаю, что ты рассказал не всё. Я не верю, - он похлопал ладонью по столешнице, - что ты просто так упустил того парня. Бэры появились после того, как он прыгал прочь?

– Ну, после..

– Ну-ну, баранку гну, - неожиданно ответил Антуан и заулыбался в ожидании реакции на русский народный перл. В устах французского аристократа фраза, действительно, прозвучала забавно, однако Кроту было не до того. Он слабо улыбнулся, что совсем не соответствовало ожиданиям Антуана.

– Я перехвалил твою реакцию, - сказал он, горестно вздохнув.
– И продолжил серьезно:

– Говори, почему ты его выпустил...
– Подумав, исправился, - как ему получилось уйти?

– А черт с тобой, - ответил Крот.
– В конце концов мне все-равно, что ты подумаешь, и оставят меня на службе или нет... Но хоть в психушку по старой дружбе не отправляй.

– Мы тебя будем лечить на дому. На моем дому. В фамильном замке. Обещаю.

– А у тебя есть винный погреб?

– У меня всё есть. Даже Советской шампанское семьдесят лет выдержки. Давай рассказ.

Понимаешь, мне показалось... Привиделось... Короче, у того парня было моё лицо.
– Подумал, что это может быть непонятно, уточнил, - такое же, как у меня. Только моложе. Намного моложе...

Крот удивился тому, как отреагировал Антуан. Он совсем не удивился. И даже будто бы обрадовался сказанному. Может быть, не понял? Вместо того, чтобы заинтересоваться, начать задавать вопросы, он открыл планшет, включил его, пощелкал по клавишам и передвинул Кроту. На снимке был изображен человек, лежащий на спине. Заброшенная далеко назад голова, вытянутые руки и ноги, и десятки других неуловимых признаков говорили о том, что человек этот мертв. Снято было в поле. Молодая травка, примятая телом, придавала снимку неуместную живописность. Лицо рассмотреть было невозможно. Ясно было только, что это негр. И почувствовал Крот что-то очень знакомое в его облике, что-то, всплывающее из давних воспоминаний.

Антуан, потянулся через стол и сдвинул изображение в сторону, на это место наплыл следующий кадр - лицо крупным планом. Крот всмотрелся и узнал. Брюс Мартин. Маленькое аккуратное отверстие над правой бровью не исказило его черт. Фото, было, без сомнения, очень старым. С Брюсом он пересекался в самом начале своей службы в ФОРСИС. Их было много, с кем ему выпало служить. И большинство было выбито из жизни и из памяти. Так много погибло их, что не только имен, но и лиц не вспомнить. А вот этого Крот запомнил. Огромный негр, шалопай и задира, впрочем, довольно добродушный, как и многие здоровяки, он отличался особой храбростью, которая была, как казалось Кроту, не суммой волевых качеств, а производной безрассудного характера. С Брюсом не любили ходить в паре из-за его беспечности и недисциплинированности. Многие считали, что он не заживется. Так и вышло. Парень погиб через три месяца после того, как перешел в ФОРСИС из американской морской пехоты. И погиб нелепо. Схватился в рукопашную с отбившимся от группы бэром, пытаясь скрутить его и притащить на базу. За пленных бэров тогда давали неплохое вознаграждение. Да и трофейный плазмер был хорошим оружием, несравнимым по своим боевым качествам ни с Калашом, ни, тем более, с винтовкой М-16. Но главным образом руководило им тогда тщеславие. В одиночку скрутить и притащить бэра - это было что-то. Это было никому не под силу.

Напарник его растерялся. Он пытался вмешаться в борьбу, но помочь никак не мог: бэры нечувствительны к ударам. Пока они возились, появился второй бэр. Он выпустил длинную очередь, положив всех троих. Напарник был убит наповал, Брюс ранен. Досталось и первому бэру, но его это мало тронуло. И тогда они взялись за негра вдвоем. Брюс отбивался, как мог. Только что он мог? Они порубили его своими длинными секачами. Буквально разделали на части. И не всё удалось собрать. Постойте... Но ведь на этом снимке Брюс целехонек! Только дырка во лбу. Что за черт? И откуда на нем ТАКОЙ комбинезон?!

Крот увеличил изображения, выведя во весь экран правое ухо. Оно было цело. У того, у настоящего Брюса, верх уха был обрублен еще во время службы в морской пехоте. Вроде бы полоснули ножом в каком-то портовом кабаке. Он непонимающе посмотрел на Антуана. Тот кивнул.

– Это фото сделано пять дней назад. Его убили во время атаки на конвой неподалеку от Далоа. Это Кот д"Ивуар. Помнишь Кот д"Ивуар? Поэтому я не удивился твоему рассказу. Не удивился бы, если бы ты сказал, что увидел меня.

– Но что это? Как?

– Не знаю. Если бы ты взял того мальчика, мы бы узнали кое-что. Бэра не допросишь - они не имеют мозгов, да и языка у них нет.

– Тебе это, кажется, удавалось.

Антуан отмахнулся.

– У них можно узнать, в каком направлении ушел другой бэр. Если правильно поставить вопрос, они ответят. Но рассказать что-то связное они не умеют. Ты помнишь, как мы измучились, разговаривая с ними в подземелье?

– Ты намучался. Я с тобой намучался, пока ты не выучил русский.