Между ангелом и бесом

Гуча, не обращая внимания на суматоху, подошел к платку, с минуту смотрел на яркую тряпочку и, решив рискнуть, приказал:

— Огурец!

На нестандартной самобранке появился большой, сочный, в пупырышках огурец. Черт взял его, по­нюхал и с наслаждением надкусил.

— Я же говорил, платок волшебный! — завопил Самсон и почему-то шепотом продолжил: — Смета­ну, сало, хлеб, пирогов с мясом и побольше, грибов соленых и жареных, квасу холодного... хочу!

На скатерти поочередно появились все перечисленные продукты. Компания быстренько уселась трапезничать.

— Господа,— деликатно напомнил о себе Джулиус,— а мне можно тоже заказ сделать?

— Валяй, — разрешил Самсон, но, заметив алчный блеск в глазах предприимчивого трактирщика, добавил:

— Но чтобы на платок не зарился, я не такой добрый, как волшебник…

— Что вы, что вы, и в мыслях не было. Как я могу обидеть своих спасителей! — залебезил трактирщик. — Мне бы сосисок и пива.

Получив желаемое, он скромно присел рядом и с невероятной скоростью я аппетитом изголодавшегося человека принялся поглощать сочные, ароматные колбаски, сдабривая их изрядными глотками коричневого пива.

Ели долго, как будто вознаграждали себя едой за пережитые неприятности. Заказывали самые разно­образные блюда, какие только могли вспомнить. Здесь были и котлеты, и мясо в горшочках, и все­возможные овощи. На десерт попросили огромный торт и гору фруктов. Напитки лились рекой, челюсти перемалывали еду так рьяно, что богатырское чав­канье разносилось по всей округе.

Платок ошибся только один раз — на мясе в гор­шочках. Трактирщик ли плохо объяснил, или же Гуча решил подшутить, но заказанное блюдо — тушеное мясо — было подано в зелененьком детском горшке. Все остальное было выше всяких похвал. Насытившись, мужчины развалились на травке, позволив ветерку обдувать вспученные животы.

— Хорошая вещь, — промурлыкал трактирщик, — а вот я бы хотел еще филе дракона в белом вине попробовать…

На скатерти появился большой рулон туалетной бумаги. Бенедикт рассмеялся, а черт прокомментировал:

— Юмор у нашего платочка черный.

После подобного объяснения, для чего используется сей предмет, Самсон присоединился к икающему от смеха ангелу, а Джулиус, внимательно выслушав, завопил:

— О-о-о! Я этот «туалет» в моду введу, большие деньги сделаю. У нас, стыдно сказать, господа, листья бархатного дерева используют, а они такие грубые.

— Уважаю!— Черт хлопнул трактирщика по плечу.— Вот что значит целеустремленный человек, всегда думает в одном направлении. Теперь о наших делах. Да уймитесь вы, жеребцы! — Парни присми­рели, изобразив на лицах внимание. — Бенедикт, вспомни дословно, как Большой Босс сформулировал наше задание?

Бенедикт процитировал:

— Дядюшка сказал: «Пока не сделаете Самсона королем, назад не возвращайтесь!»

— Вот! А где его королем сделать, он случайно не уточнил?

— Нет,— растерянно ответил ангел.

— Вот оно! Незачем нам через три королевства в Талону тащиться — посадим его на первый свобод­ный трон — и домой. Придраться не к чему!

— Да что вы, ребята? — как-то сразу сник пре­тендент на главное кресло в королевстве.— Не по­лучится из меня король.

— Судьба твоя такая — отмахнулся черт.— Сво­рачиваем стоянку.

Он свернул платок и засунул его в карман. Вдруг тесную тишину прорезал истошный жен­ский крик.

— Помогите! — кричала незнакомка.— Спасите!

Бенедикт вскочил и в благородном порыве бросился на помощь. Самсон, засучив рукава, ринулся за ним, а Гуча страшными глазами посмотрел на Джулиуса и зловеще прошептал:

— Сторожи вещички и ни шагу с поляны — разбойники в лесу!

Запугав несчастного трактирщика, он побежал догонять горячих парней, пока те не влипли еще во что-нибудь.

Оказалось, волновался он зря. Недалеко от места их стоянки находился лагерь разбойников. На замусоренной полянке расположились несколько шалашей, коновязь с тремя привязанными тощими клячами и огромный перевернутый котел в центре. На котле восседала довольно упитанная девушка, а разбойники, тщедушные доходяги, пытались ста­вить ее с насеста и переместить на приготовленную, видимо, для нее телегу. Пышка довольно успешно отбивалась от них большой поварешкой и визжала, как поросенок.

— Не смейте обижать даму! — как истинный ро­мантик вскричал Бенедикт, держа палку, словно ко­пье средневекового рыцаря.

— Хто тут девку насильничает? — грозно спросил Самсон, пришедший к финишу вторым.

Друзья раскидали разбойников в стороны. Те рас­сыпались по поляне, словно спелые груши. В ко­нечном результате Самсон получил два удара пова­решкой, а Бенедикт — три. И не от лесных разбой­ников.

Разбойники как раз и не сопротивлялись. Они покорно отползли в сторону, а их предводитель ки­нулся к Гуче, сразу признав в нем главного.

— Спасите, господа хорошие, помогите бедным разбойникам!!! — Он упал на колени и поцеловал черту сапог. Тот в испуге отскочил, искренне не понимая, в чем дело.

А дело было в том, как объяснили, перебивая друг друга, лесные люди, что в один несчастливый день главарю банды пришла в голову мысль украсть принцессу и потребовать с Евдокима III выкуп. Не на того нарвались! Король яростно торговался за каждую денежку и после трехмесячных переговоров запросил с похитителей кругленькую сумму за то, чтобы принять несчастную дочь назад.

Разбойники собрали деньги и хотели было отвезти принцессу во дворец, но она заявила, что любящий папочка продешевил, и наотрез отказалась возвращаться, пока похитители не добавят еще мешок золотых.

На поляне стоял дикий галдеж, но Бенедикт ни­чего не слышал — он зачарованно смотрел на девушку одним глазом. Второй заплыл после удара поварешкой. Девица случайно бросила на ангела взгляд, почему-то смутилась и потупила глаза, прерывисто дыша. Юноша с восхищением уставился на ее пышную грудь, которая, казалось, вот-вот прорвет платье. А какое личико, круглое, как луна, какие черные косы, какие формы! Бенедикту понравилось в пышнотелой красавице решительно все. То, как она, сму­щаясь, краснеет. Как ее коротенькие шустрые паль­чики теребят край передника. А уж как ему понра­вилась крохотная ножка, выглядывающая из-под подола практичного коричневого платья.

— Бенедикт, — представился он, галантно поклонившись.

— Марта, — просто сказала девица и подала кавалеру руку. Влюбленный юноша помог ей спуститься с котла и, не замечая вдруг наступившей тишины, парочка подошла к коновязи. Бенедикт подсадил принцессу на повозку, что, надо сказать, получилось у него только с третьей попытки, сел рядом и тронул коней.

Разбойники спохватились первыми и покидали мешки с золотом в отъезжающую телегу. Самсон и Гуча, не менее растерянные, стремглав вернулись к трактирщику, подхватили вещички и быстрым шагом догнали тихоходных кляч.