Между ангелом и бесом

— Извините, а можно вопрос задать?

— Валяй!

— Куда именно он прет.

— Навстречу собственной смерти, вот куда. А именно — нас спасать.

Друзья с тревогой наблюдали за своим подопечным и пропустили момент начала казни.

Королева махнула белым платочком, и палач поднес пылающий факел к дровам.

Гуча и Бенедикт не могли оторвать глаз от Самсона. Тот уже разметал толпу и в ярости челюсти дворцовой стражи.

— Может, ему помощь нужна? — спросил ангел.

— Не дергайся, малыш, сам справится, — грубо оборвал его Гуча.— Все идет по плану.

— По какому плану?

Черт не ответил, с усмешкой следя за Самсоном который пытался добраться до торчавшего из булыжной мостовой меча.

— Понятно.— Ангел вздрогнул и поморщился. — Самсон пропустил удар и упал. Сверху навалились стражники, и образовалась такая куча-мала, что было трудно понять, кто есть кто.

Дрова под приговоренными наконец занялись, ве­селые язычки пламени взметнулись к ногам приго­воренных.

— Терпи, ангелок, терпи,— сказал Гуча в ответ на вопросительный взгляд Бенедикта.— Исчезаем то­лько в крайнем случае.

— Зачем что-то делать? — грустно пошутил пле­мянник Бога, показывая на огонь, лижущий щего­льские сапожки.— Нас домой естественным путем отправят, а именно: освободят от бренного тела.

Самсон почувствовал запах дыма, одним рывком скинул одолевших его стражников и бросился к мечу. В голове билась одна мысль: «Успеть!»

Изогнувшись, он вцепился в рукоять и рванул. Меч, как только он его коснулся, выскочи. Из каменного плена и запел, засверкал в луч утреннего солнца.

— Ну, гады, кто первый? — крикнул Самсон, приготовившись отбиваться.

Однако на него никто не нападал. На дворцовой площади стало тихо, только трещали ветки в костре под ногами пленников.

Королева Августа медленно встала. По ее бледным щекам текли слезы. Стражники бросили оружие и упали на колени.

— Наследник нашелся! — зашумел, заволновался народ. Самсон бросил меч и кинулся к друзьям. Не обращая внимания на переполох, он голыми руками сбивал пламя и раскидывал вязанки дров, спасая своих спутников.

Семь дней гудела столица, празднуя возвращение наследника. Королева выставила народу щедрое уго­щение, а епископ, опасаясь наказания, исчез. Рас­творился в толпе, будто его и не было. Неделя праз­дников, балов и турниров утомила людей. Сегодня город спал.

Только стражники перебрасывались шуточками, охраняя покой королевской семьи. Наша троица тоже бодрствовала — друзья наследника собирались до­мой.

Гуча уже переоделся в черный комбинезон и со­средоточенно складывал веши в торбу.

— За сохранность головой отвечаешь, — строго сказал он Самсону.

— А может, останетесь? — простонал тот.

— Попировали, пора и честь знать! У нас, парень, тоже дела есть. И личная жизнь внимания требует. Ты чего возишься, ангелок?

— Мне тоже вещички снимать.

— Обязательно! — отрезал черт.

— Так ведь я сюда голым попал.

— Значит, голым и выпадешь.

— Ребята, останьтесь, а? — Самсон еще надеялся, что может уговорить их. — Королева на меня волком смотрит, сыном не признает. Может, тут ошибка какая?

— Нет, тут все правильно. Этот меч мог только королевский сын вытащить, и ты го вытащил. — Ангел, немного смущаясь своей наготы, подошел к воришке и похлопал его по плечу. — Прощай, друг! Если дядя позволит, то свидимся еще.

Бенедикт грустно улыбнулся и исчез.

— Гуча, а Гуча! Ну не наследник я! На маму не похож и вкуса к власти не чувствую. Не оставляй меня здесь, а? Плохо все — и одежда неудобна, и поесть спокойно не дают. Туда не сядь, здесь не встань — скука смертная!

— Ничего, привыкнешь! Мы через годик-другой заглянем к тебе в гости.

— Может, все-таки вы ошиблась?

— Ошибка исключена,— уверенно ответил черт. Он подошел к окну, окинул взглядом спящий город и вздохнул. В груди противно ныло. — Сам посуди — ведьма точно сказала, где тебя искать, на столбе ты тоже висел, как и написал этот растяпа ангел. И меч только на тебя реагирует. И медальончик на шее болтается — кстати, я его еще в пустыне приметил. Между прочим, именно тот, что принцу при рождении на шейку повесили.

— Так ведь я…

— Прощай, мне пора, — перебил Рыжего Гуча. Он крепко обнял друга и растворился в воздухе.

— Так ведь я… это… — все еще бубнил Самсон, разговаривая с пустотой.— Я его украл… медальон-то, а Самсонов у нас в поселке семь штук… было…

Часть вторая МЕКСИКАНСКИЕ СТРАСТИ

— Знаешь, ангелок, я тут одну интересную исто­рию раскопал в архиве.

— И что?

— А то, что эта история вызвала у меня неясную тревогу. Не могу пока объяснить что к чему, но после первых же строк у меня возникло ощущение непо­правимой ошибки. И ошибка эта связана с нашим прошлогодним путешествием.

— Да, веселые деньки тогда были! Помнишь, как тебя Непобедимая уделала!

— Ты про себя вспоминай, сам-то после гарема как индийский брахман выглядел — со звездой во лбу.

— И не говори! Мне до сих пор кажется, что пер­ламутровая родинка все еще на месте, нет-нет, да и засветится в темноте! Интересно, как там Самсон поживает?

— А что с ним сделается? Царствует себе на здо­ровье. Сколько в его измерении лет прошло?

— Десять.

— Да, бежит время... Марта, наверное, замуж уже вышла.

— Ты все тоскуешь по ней?

— Не то чтобы тоскую, но когда дядюшка очередную невесту подсовывает, вспоминаю. После нее все местные девицы кажутся какими-то бестелесными.

— Вот тут я с тобой согласен — телеса у Марты были…

— Не трави душу, что откопал-то?

— Сценарий судьбы цыганского сына. Прочти вслух.

Бенедикт взял дискету, опустил в дисковод. Его пальцы отстучали на клавиатуре пароль. Экран за­светился знаками, и ангел прочел вслух следующее: