Между честью и истиной

Император молчал, на каменные плиты пола падали лучи солнца и, отражаясь, золотили его лицо. Наконец, он произнес:

– Невозможно предать родину, не предав себя. Предательство всегда влечет за собой смерть. Они уже умерли, эти люди, и для себя самих, и для Аль Ас Саалан. Можешь не возвращать их, князь, если им захочется закончить свою жизнь там. Иди и восстанови справедливость.

Вернувшись в край, Димитри связался с Лейшиной и, узнав, что прийти к ней не получится, потому что у нее полон дом народа и кофе уже весь выпили, усмехнулся в комм:

– Тогда скажу тебе теперь, через телефонную связь. Марина, ты невероятно храбрый человек, вот о чем я хочу сказать тебе. Думать о человеке так, как ты думала обо мне, и все-таки пойти на встречу с ним и предложить ему помощь в восстановлении его имени и репутации...

– князь прервался на миг, но все же закончил фразу.
– Лучше, чем это, со мной не случалось ничего за всю мою жизнь. Благодарю тебя. Я горд твоим доверием и постараюсь не обмануть его. И сделаю все, что от меня зависит, чтобы тебя не разочаровать.

– О...
– только и могла сказать Лейшина.

Князь улыбнулся и нажал отбой.

– МаринВикторовна, что там?
– спросил Паша, видя, как Марина задумчиво смотрит на телефон, держа его в руке.

Она очнулась и улыбнулась ему:

– Ничего особенного, благодарности правозащитнику за сделанную работу.

Встреча мистрис Лейшиной и досточтимой Хайшен была назначена на воскресенье, восемнадцатое число. Марина Викторовна, по неясным князю причинам, наотрез отказалась выезжать из города по рабочим делам в субботу, хотя это оставило бы ей целый день для отдыха перед рабочей неделей. Но нет так нет, решил он и подтвердил предложенную ею дату. Правозащитница приехала за четверть часа до полудня, вероятно, не воспользовавшись развозкой резиденции, подбиравшей всех желающих в Приозерске раз в три часа. Оказавшись в кабинете наместника и выслушав его пояснения относительно статуса и полномочий досточтимой Хайшен, она немедленно взяла тон, памятный князю еще по майской встрече.

– Удивительно, но факт. Мнение оппозиции действительно кому-то интересно. Как это мило с вашей стороны, уважаемая, выразить желание слушать оппозицию после того, как все горшки уже побиты. А я-то думала, наместник так и будет разбирать всю эту помойку в одно лицо.

Хайшен не приняла вызов, впрочем, ждать этого было бы странно. Димитри, наблюдая за ней, вдруг понял, что мистрис Бауэр была права и они действительно похожи между собой - психолог и настоятельница. Рядом с ним в соседнем кресле без движения сидел Дейвин, молчаливый и внимательный, как речной ящер в засаде.

– В любом случае наместник разбирал бы ситуацию не один, вы же выразили согласие ему помочь, - заметила настоятельница.

– Да, верно, - согласилась мистрис Лейшина.
– Но последнее, что я ждала встретить, - это интерес со стороны церкви, то есть, простите, Академии саалан.

– Почему же?
– внимательно взглянула на нее Хайшен.

– Ну, например, потому что предыдущие девять лет ни одно событие не вызвало интереса ваших иерархов, - улыбнулась Марина Викторовна.

– Итак, я здесь.
– Хайшен сделала скупой жест кистями рук, как будто открывая неоспоримое.
– Давайте же обсуждать.

Лейшина в ответ пожала плечами, демонстрируя вежливость, но не интерес:

– Спрашивайте.

Хайшен не смутилась ни на миг:

– Прежде всего, я хочу знать, как обстоятельства выглядят для вас?

– Как оккупация, - просто ответила Марина.

– Хорошо, - Хайшен наклонила голову.
– Но что вы называете этим словом?

– Незаконный захват земли обманом или с применением оружия и принуждение жителей к исполнению чужих законов силой.
– Марина коротко и остро взглянула в глаза сааланке и легко пожала плечами.
– Примерно это.

– Но вы же согласились на присоединение, - повела бровью дознаватель.

– О, мне есть что рассказать, - усмехнулась правозащитница, - но поверьте, на этом выиграл кто угодно, только не рядовые жители края, а после того как договоры о сохранении свобод были пущены прахом летом восемнадцатого года, пропала даже иллюзия приличий.

– Какие приличия ты имеешь в виду?

Дейвин замер, прервав вдох. Хайшен увлеклась настолько, что забыла местное правило этикета и обратилась к собеседнице на "ты" без ее разрешения. Но Марина Лейшина и бровью не повела, отвечая. Она вообще избежала обращения к собеседнице.

– Есть приличная власть - король, император, президент. А есть неприличная - тиран и диктатор. Королем, императором и президентом быть почетно, а тираном и диктатором быть стыдно.

Хайшен, кивнув в ответ, немедленно потребовала уточнений.

– Кто такие тиран и диктатор и чем они отличаются от президента, короля и императора?

– По-хорошему, тем, что никакого права на власть они, как правило, не имеют, и если оказываются у власти, то совершенно точно они взяли ее, а не приняли, - определила Лейшина.

– В чем разница?
– подняла брови досточтимая.
– Ты сказала, что лидер, каким для страны становится король, император или президент, власть принимает. Как это может выглядеть?

Правозащитница глянула на сааланку, как на одичалую. И принялась объяснять.

– Вариант первый: к нему пришли и попросили об этом всем обществом или той частью общества, которой было доверено о таком просить. Второй: уже имеющийся лидер говорит именно этому человеку что-нибудь вроде "я больше не могу, давай дальше ты". Третий: в условиях форс-мажора или перед лицом угрозы этот человек начал делать нечто такое, чему подражать оказалось выгодно с точки зрения безопасности и улучшения перспектив, да так и пошло. И четвертый: лидер был выбран обществом или его доверенной частью по жребию или иначе, чтобы был, на случай возможных угроз и форс-мажоров. А диктатор или тиран власть берет.

– В чем разница?
– повторила Хайшен.

Светская власть края присутствовала при разговоре по-прежнему молча и почти не шевелясь.

– Сейчас я расскажу о способах взять власть, и ты поймешь, - уверенно сказала Лейшина, удивив графа да Айгита еще раз.
– Вариант первый: власть берется силой. Дать по голове лидеру, взять в руки знаки его полномочий - и все, власть в руках. В обществах, которые еще не заводили себе собственного императора, это даже работает. Второй: прикормить группу верных, которые дадут по голове лидеру и вручат знаки полномочий своему благодетелю - и все, власть в руках. Такое проходит и с императором. Была у нас тут давным-давно такая одна империя, Римская, вот в ней подобные случаи были несколько раз подряд, этот период ее истории так и назывался - век солдатских императоров. Сейчас из всей памяти о ней осталось только название города, с которого она началась.