Между делами

— Ne, — сказал он самодовольно.

И это напомнило мне. Что мне нужно было найти более подходящий способ получить вампирских слюней, если Джин Ён подумывал о том, чтобы начать встречаться. Та ещё заноза в заднице, но необходимая. На самом деле, в первую очередь чутка как сам процесс получения вампирских слюней.

Я тяжело вздохнула, посмотрела на лестницу, по которой нам ещё предстояло подняться, чтобы вернуться в реальный мир, и сказала:

— Ой.

— Не тыкай в меня пальцем, у меня там дырка. Что такое?

— Кстати, что с тобой случилось? — спросила я его. — Я имею в виду, на войне. Атилас говорит, что ты был почти мёртв, когда Зеро нашёл тебя.

Только когда тишина затянулась на несколько мгновений тяжёлого подъема по лестнице, я оглянулась и увидела, что Джин Ён с подозрением наблюдает за мной.

— Что? — запротестовала я. — Мне просто любопытно! Я не собираюсь собирать информацию, чтобы потом использовать её против тебя. Вот блин!

Джин Ён слегка фыркнул, но у меня сложилось впечатление, что он был вполне доволен.

— Я расскажу тебе об этом в другой раз, — сказал он. — Сначала мы должны встретиться с этими людьми, чтобы Хайион снова не швырнул меня об стену.

Наверное, это было достаточно справедливо, подумала я, поднимаясь по лестнице с телефоном в руке, чтобы еще раз написать Эбигейл. Зеро, по-видимому, в последнее время часто бросал вампиров в стены.

Я только открыла свой телефон, чтобы отправить сообщение, как Джин Ён сдавленно вскрикнул эйш! и прикрыл нос, когда тёплая, липкая рука схватила мою.

— Здрасте, здрасте!

— Вот же ж блин! — взвизгнула я, едва сдерживаясь, чтобы не вырвать руку и не пнуть её для пущей убедительности.

Кажется, он понял, потому что улыбнулся мне сквозь густую, спутанную бороду, показав зубы, которые всегда были неожиданно белыми на фоне его беспорядочного вида. Это, конечно, был снова тот старый сумасшедший дядька. Он повсюду следовал за мной с тех пор, как я приехала в Тасманию со своей семьей, и, хотя я как-то забыла о нём на несколько лет назад, в последнее время он был рядом и очень заметен.

— Чай с шариками! — сейчас он сказал и захихикал.

— Походу, кое-то ещё захотел чай с шариками, — сказала я Джин Ёну.

Он скорчил едва заметную гримасу и бросил быстрый взгляд на сумасшедшего старика, затем вздохнул.

— Я принесу тебе чай с шариками, — сказал он старику. — Но ты будешь пить его в другом месте.

Старый псих издал радостный смешок.

— Ты должна пойти со мной. Это стоит двоих.

— Двоих чего? — спросила я его, когда он потащил меня по аллее в суд Веллингтона. Мы вышли на яркий солнечный свет, который удивил меня после прохладного, затхлого интерьера заброшенного магазина внизу.

— Два! — повторил он и потащил меня через весь суд в другой переулок, который вёл к улице Ливерпуль. Я знала, что там есть ещё один магазин чая с шариками, так что меня не слишком беспокоил тот факт, что он тащил меня за собой.

В самом худшем случае, я ожидала найти Эбигейл в чайной, когда мы подойдём — они и раньше использовали этого старого безумца для рассылки сообщений, и я бы не удивилась, узнав, что у них есть прикрытие где-то в другом районе города.

Однако её там не было, когда мы с Джин Ёном пришли за стариком. Он промаршировал к прилавку, сказал: «Два!», брызгая слюной, а затем бросился в дальний конец магазина, оставив нас с Джин Ёном расплачиваться.

Это было справедливо — он израсходовал приличное количество чая с шариками, помогая нам отбиваться от человечков-лепестков, — поэтому я заставила Джин Ёна заплатить, вместо того чтобы просто выманить очарованием напитки у кассира, как он, судя по его виду, собирался сделать.

Я толкнула его локтем при первых признаках раздражения и сказала:

— Ой. Ты не можешь очаровывать других женщин, когда встречаешься с одной из них. Неужели ты ещё не прочитал об этом в своих книжках?

Он слегка моргнул и сказал:

— Это необходимо.

— Во-первых, — сказала я, вытаскивая из его кармана бумажник, не спрашивая разрешения, — в этом нет необходимости. Это просто чай с шариками. Во-вторых, конечно, это не имеет значения, когда ты работаешь со мной. Но если ты действительно думаешь о свидании, особенно с человеком…

— Ты прямо сейчас меня поучаешь?

— Совсем чуть-чуть, — сказала я ему. — Я не собираюсь вмешиваться, если ты действительно начнёшь с кем-то встречаться, но тебе первым делом не следует упускать свои шансы.

Я оставила его позади, пробормотав, что он не собирается упускать свой шанс, и вернулась, чтобы найти старого безумца, пока он не натворил чего-нибудь слишком плохого. Я не успела вовремя: он выложил аккуратный круг из сахара вокруг стола, за которым сидел, чем вызвал недовольный взгляд одного из официантов, и как раз расплетал плетёный стул, на котором сидел, когда я подошла.

— Ну и дела, это всё равно что гулять с двумя детьми, — сказала я, плюхаясь на стул рядом с ним.

— Hotsori, — сказал Джин Ён. Он сел рядом со мной и сказал старому сумасшедшему дядьке с явной скрытой угрозой: — Не делай бесполезных вещей.

Старый безумец скрестил под собой ноги, не обращая ни на кого из нас внимания, и сидел с серьёзным видом, пока официант не принёс нам два напитка. Он с радостным возгласом схватил оба напитка и сразу же принялся прихлёбывать один из них. Джин Ён, как будто ничего не мог с собой поделать, поправил сахарный кружок в том месте, где официант его перевернул, и это заставило старика рассмеяться в свой бокал.

— Кусака, кусака, — сказал он, расплёскивая молоко.

Джин Ён бросил на меня раздражённый взгляд, но в ответ на мою ухмылку просто откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, на мгновение подняв глаза к потолку.

— Ой, — сказала я старику. — Ты выглядишь просто чертовки потрясающе для дядьки, который столько раз умирал. Кто ты такой на самом деле? Ты не можешь сказать мне, что ты действительно мой сосед, потому что я почти уверена, что если бы я попыталась проверить имя по твоим документам…

— Никаких имён, леди, — сразу же торжественно произнёс он. — Я человек. Хомо сапиенс. Вот почему они не могут меня тронуть. Я важная персона.

— Конечно, ты прав, — сказала я. Если он был Предвестником, как предположил Атилас, то он был очень важной персоной. В этом свете его неоднократные столкновения со смертью имели смысл. Пытаясь задать вопрос попроще, я спросила: — Где ты теперь живёшь?