Между добром и злом. 2 том

Они стояли друг напротив друга, только если Кондрат держал на прицеле самого Вантувера, у того пистолет был приставлен к голове Оттаберга.

— Выстрелишь в него, и ты покойник, — предупредил Кондрат.

— Не бросишь пистолет, покойники вы оба, — хмыкнул он. — Надо было догадаться, что вы просто так не оставите это дело, даже когда все улики у вас на руках. Небось удивлён?

— Нет, не удивлён, — холодно ответил он. — Опусти пистолет и может тебя и Кермена Энтони ждёт снисхождение.

— Меня и Кермена? Ты сам в это веришь? — фыркнул он, глядя на Кондрата, как на идиота.

Но Кондрат не был идиотом. Ему нужно было доказательство, что Кермен Энтони именно тот, кого они ищут, и сейчас Вантувер сам это подтвердил. А что касается самого Вантувера, Кондрат действительно не был удивлён. Он так или иначе предполагал, что это кто-то из сыщиков, имеющих прямое влияние на расследование. И пусть подозревал он обоих, всё равно предательство Вантувера не стало для него откровением, а многие его поступки обретали совершенно иной, новый смысл.

— Мы оба знаем, что когда это вскроется, то меня будет ждать только виселица, — хмыкнул он, уже не пряча своей плотоядной усмешки. — Поэтому… или вы, или я.

И с этими словами он внезапно выстрелил. Не из того пистолета, что держал у головы Оттаберга — пистолет полыхнул вспышкой откуда-то из-под одежды, где его было не видно. Но Кондрат не первый раз встречался с этой ситуацией, чтобы не подозревать подвоха.

Пуля выбила щепки из косяка совсем рядом с ним.

Оттаберг, попытавшись воспользоваться ситуацией резко дёрнулся в сторону, хватаясь за руку с пистолетом у своей головы, и начал её активно выкручивать.

Завязалась борьба.

Пользуясь моментом, Кондрат выглянул из своего укрытия, беря того на мушку…

И прогремело сразу два три выстрела.

Оттаберг отшатнулся назад, хватаясь на живот, и повалился на пол. Вантувер дёрнулся — пуля попала ему в плечо, но в то же мгновение выстрелил уже в третий раз. Кондрат почувствовал удар прямо в грудь, отшатнулся, ударившись об стену, и сполз по ней на пол.

Бронежилет пусть и спасал, но не мог полностью погасить кинетическую энергию. Воздух просто вышел из лёгких, и он задыхался, не в силах вдохнуть. Где-то на уровне груди боль буквально резала сознание, отчего каждое движение отзывалось желанием задохнуться. Даже пошевелиться было больно — место попадания тут же отзывалось на любые телодвижения.

Три пистолета! У этого ублюдка было сразу три! Кондрат предполагал, что у того было точно два пистолет — один личный, а второй Оттаберга, но как оказалось, ублюдок принёс с собой сразу два. Что ж, если у него нет третьего своего, то сейчас он полностью разряжен и возможности перезарядиться у него не будет.

Задыхаясь, Кондрат заставил себя встать на ноги. Покачиваясь и держась за руку Вантувер волком смотрел на него, будто не мог поверить, что не застрелил его сразу.

Они мгновение смотрели друг на друга, после чего сорвались с места. На бегу Кондрат взмахом руки отправил какие-то безделушки прямо в лицо Вантувера. Тот закрылся целой рукой, и Кондрат с ноги принял его прямо в живот. Попытался ударить по голове, но тот извернулся и ответил ударом в грудь.

У Кондрата повторно спёрло дыхание. Хочешь ты или нет, но иногда боль парализует. Просто не даёт возможности двигаться, как ты не бахвалься и не пытайся сопротивляться. И сейчас было так же. Кондрат почувствовал, как заскрипели рёбра внутри, и как дыхание вновь спёрло. Перед глазами побежали круги, которые разогнало вспышкой.

Удар Вантувера пришёлся ему прямо в висок, и лишь чудом его не уложило сразу. Кондрат отпрыгнул назад, пытаясь разорвать дистанцию и прийти в себя после удара. Можно было сказать, что они на равных — ему сложно двигаться, а у Вантувера одна из рук висит плетью и не двигается. Стреляй он чуть точнее…

Он вновь шагнул назад, пропустив удар мимо и ударил в ответ, едва не помирая от того, какой болью тело отозвалось на это. Промахнулся совсем чуть-чуть, кулак чиркнул по носу его противника, и тот уже собирался контратаковать, когда второй кулак врезался Вантуверу прямо в челюсть.

Тот слегка растерялся, шагнув назад, и Кондрат прямым ударом в нос отправил его на пол. Попытался броситься сверху, но тот или рефлекторно, или со знанием дела ударил прямо в грудь обеими ногами, отбросив назад.

Кондрат упал и, казалось, больше уже не мог встать. В глазах темнело. Мир появлялся вспышками, размытый и кружащийся перед глазами. Он попытался вдохнуть, но тут же закашлялся. Во рту появился металлический привкус.

Вантувер выглядел не лучше. Он пытался встать, чувствуя, как с каждой секундой слабеет. И пусть мир не мигал так же ярко, как перед глазами Кондрата, но шёл кругом, из-за чего он покачивался, пытаясь найти опору в ногах.

Он знал, знал, что если сейчас не убьёт этого человека, то его не будет ждать ничего хорошего. Они слишком далеко зашли, чтобы его просто посадили. Единственное, что было в силах Вантувера — убить обоих и обвинить во всём Кондрата. Рассказать, как тот заманил его в эту квартиру под предлогом поиска улик и выстрелил, а он просто следил за ними, не доверяя консультанту и смог вмешаться в последний момент…

И это, если он добьёт его.

Всё или ничего.

Подхватив с тумбочки какую-то статуэтку, он направился в сторону Кондрата. Главное избавиться от этого мудака, а там он уже выкрутиться как-нибудь. В конце концов, он сыщик, а этот какой-то консультант…

И в этот момент он почувствовал, как его схватили за ботинок. Вантувер резко обернулся и увидел Оттаберга, который, истекая кровью вцепился ему в ногу. Он пнул его прямо в лицо, услышал скрип пола, обернулся и успел лишь замахнуться. Кондрат вцепился здоровой рукой в статуэтку, другой ударив ему прямо между ног…

И весь мир вспыхнул перед глазами Вантувера ослепительной болью, которая мгновенно отняла силы как-либо сопротивляться. Тело просто сдалось, подогнуло, заставив его упасть, держась за собственную промежность, и громко кричать, не помня себя от боли, которую он ещё не знал.

А всё потому, что Кондрат с размаха вогнал ему прямо в пах шомпол от пистолета.

Кондрат, пытаясь как можно меньше двигаться, обошёл кричащего и теперь уже небоеспособного Вантувера и склонился на Оттабергом. Старый служака выиграл ему немного времени. Неизвестно, чем бы всё закончилось, когда ты задыхаешься и каждое твоё движение отдаётся парализующей болью. Но за это спасение он и поплатился. Кондрат не нащупал пульс у главы северного отдела.

Он не дожил до пенсии какой-то год, погибнув в попытке остановить преступника. Умер с честью и достоинством, как говорят другие, но Кондрата раздражали подобные слова. Покойнику ни холодно, ни жарко от этой чести и достоинства. И ему всегда было больно смотреть, как ещё один человек, защищая других, каким бы он плохим не был, погибает.

Но ему было не помочь, а вот Вантувер что-то там пытался ещё сделать, продолжая загибаться от боли.

Кондрат подошёл к пистолету и, помня, что лучше в таком состоянии не наклоняться, присел. Поднял пистолет и начал заряжать его, не спуская глаз с крысы, которая ещё не теряла надежды на спасение.