Между Сциллой и Харибдой (= Дракониан из Нью-Йорка)

– - Вслух, если вы не возражаете, -- попросил Фошон.

– - "Дорогой Макс, -- зачитал Хоб, -- к тому времени, когда ты получишь это послание, я буду на полпути в Рим. Я заключила контракт с "Ментено" на демонстрацию осенней коллекции Ариосто. Извини, дорогой, но все случившееся весьма огорчительно, и думаю, нам лучше пока что каждому идти своей дорогой. Спасибо за все. Аврора".

– - Угу, -- произнес Хоб.

– - Я тоже, -- подхватил Фошон.

– - Ага, и меня туда же, -- подытожил Макс. Взял листок у Хоба, посмотрел на обороте -- просто на случай, если там что-нибудь написано, затем положил на кофейный столик и снова уселся на диван.

– - Поток новостей не иссякает, -- прокомментировал Фошон.

– - Любопытно, что дальше?
– - откликнулся Хоб.

Будто по подсказке, раздался стук в дверь. Все трое переглянулись.

– - Я уже побаиваюсь продолжения, -- изрек Макс. Стук повторился.

– - Входите, -- крикнул Макс.

Дверь распахнулась. Официант вкатил сервировочный столик с кофе на четверых, круассанами, тостами и единственной розой в тонком бокале. Наполнив три чашки, он удалился

– - Комический антракт, -- пробормотал Макс.
– - Кофе, инспектор?

– - Будьте любезны, -- согласился Фошон. Некоторое время они в молчании прихлебывали кофе.

В это время на улице поднялся страшный шум. Клаксоны и сирены Они игнорировали шум, дожидаясь развития событий. И оно произошло Зазвонил телефон.

– - Вероятно, сообщают, что объявлена война, -- предположил Макс.

– - Ты не собираешься ответить?
– - спросил Хоб.

– - Пожалуй, можно. Макс снял трубку.

– - Макс Розен.
– - Послушав пару секунд, поднял глаза -- Инспектор, вас.

Встав, Фошон пересек комнату и взял трубку.

– - Фошон.
– - Послушал секунд пятнадцать, время от времени хмыкая, чтобы показать, что не теряет нити. Затем сказал: -- Ладно, Эдуар, скоро буду.
– Он повесил трубку и вернулся к своему кофе.

На некоторое время воцарилось молчание. Потом Фошон проронил

– - Вы не собираетесь спросить меня, что там еще такое?

– - Это не наше дело, -- отозвался Хоб.
– - Как по-твоему, Макс?

– - Думаю, ты прав. Это дело парижской полиции. Мы-то тут при чем?

– - Очень хорошо. Я вам скажу, -- произнес Фошон.
– - Звонил мой подчиненный Эдуар. Я приставил его наблюдать за апартаментами мистера Вазари.

– - А зачем?
– - осведомился Хоб.

– - Поведение мистера Эмилио Вазари показалось мне несколько настораживающим.

– - Вам нужна прямая реплика?
– - промолвил Хоб.
–

Ладно, я дам вам прямую реплику. Что ваш подчиненный Эдуар сказал вам только что?

– - Извините, это дело полиции. Нет, прошу прощения, я пошутил. Глупая шутка, в свете того, что случилось.

Они молча ждали. Наконец Фошон продолжил:

– - Эдуар проследил из своей машины, как Эмилио вышел из такси и пошел в свои апартаменты, выходящие окнами на фасад второго этажа. Эдуар прекрасно видел взрыв. Им вышибло окна. Мистер Вазарн мертв. Вот уж день сплошных сюрпризов.

– - Подорвался?
– - переспросил Хоб. Фошон кивнул.

– - Вы хотите сказать, что кто-то установил бомбу в его апартаментах?

– - Смахивает на то.

– - Что ж, -- проронил Макс.
– - Он был довольно неприемлемым человеком. Не то что я хотел бы, чтоб он отправился на тот свет. Тут чувствуется рука Халила, разве не так?

– - Почему бы и нет, -- согласился Фошон.
– - Судя по всему, он наш по всем остальным статьям.
– - Он допил кофе и встал.
– - Мне надо идти, чтобы посмотреть все, что я могу посмотреть. Хоб, вас подвезти?

– - Пожалуй, к ближайшей станции метро, -- Хоб встал.

– - А что это за шум на улице?

С улицы доносилось громогласное пение труб и вопли возбужденной толпы.

– - Это всего лишь праздник, -- объяснил Фошон.

– - Какой праздник?

– - Конечно, День Бастилии.

– - День взятия Бастилии, -- повторил Хоб и на мгновение задумался.
– Значит, сегодня четырнадцатое июля.

– - День Бастилии приходится именно на четырнадцатое, -- подтвердил Фошон.

Хоб подскочил, будто его током ударили.

– - Что стряслось?
– - спросил Макс.

– - Я завтра должен быть на Ибице!
– - вскричал Хоб.

– - Это и есть день знаменитого traspaso?
– - поинтересовался Фошон.

– - Да! Мне надо вырваться! Инспектор, прошу прощения...

ГЛАВА 57

Вы только попробуйте попасть во Францию или вырваться из нее где-нибудь в районе Дня взятия Бастилии. Хоб попросил Фошона высадить его у стоянки такси, откуда доехал до своих апартаментов на бульваре Массена. Бросил пару вещей в подвернувшуюся сумку, схватил паспорт и поспешил к своему турагенту на проспект д'Итали. Агент Хасан сказал, что сегодня попасть на Ибицу невозможно; невозможно даже на этой неделе, потому что все билеты раскуплены на месяцы вперед. Разве Хоб не знает, что Ибица -- самое популярное место отдыха в Европе, а в День взятия Бастилии начинается великая миграция из Парижа?

Хоб попытался прибегнуть к древнему решению всех дорожных проблем: деньгам. Пообещал Хасану четыреста долларов, которые Макс только что дал ему, -- размахивая веером из купюр перед носом агента, -- моля доставить его на Ибицу или хотя бы куда-нибудь поближе. Вопрос жизни и смерти. Хасан подозревал, что это скорее вопрос непреодолимого порыва, но все-таки сел на телефон, беседуя, споря, увещевая, обманывая, угрожая, очаровывая, умоляя -словом, пускаясь на все уловки, идущие в ход ради успеха, если в дело замешаны деньги. Наконец, пообещав своему другу из агентства Кука двести долларов (вдобавок к четыремстам своим), он добыл Хобу билет на чартерный рейс до Барселоны, а имя его было внесено в список очередников, ожидающих свободного места на вечерний рейс до Ибицы.

В аэропорту Орли разыгрывалось что-то вроде западной версии падения Шанхая. Хоб пробился сквозь сомкнутые ряды отпускников, прорвался в начало очереди, отыскал клерка, слыхом не слыхавшего о его брони, и отказывался тронуться с места, пока клерк не обсудил этот вопрос со своим начальством и броня не была найдена. И, наконец, поднялся на борт самолета. За два с половиной часа полета до Барселоны у Хоба было время оценить свое финансовое положение. Итак, он взял полторы тысячи долларов на расходы в апартаментах Макса, две тысячи дала Аврора, дважды платил Макс -- один раз двести пятьдесят долларов, а другой -- четыреста. Итого 4150 долларов. Отдал Найджелу пятьдесят, а позднее Найджелу и Жан-Клоду по сто долларов каждому. Сам потратил в Париже около сотни. Затем четыреста долларов ушли к агенту Хасану, а еще двести - к другу Хасана из агентства Кука и почти две сотни на билет до Барселоны. В общей сложности тысяча сто пятьдесят, после чего на руках остается около трех тысяч долларов. Недостаточно, чтобы оплатить traspaso, но, быть может, удастся уговорить адвокатов допустить частичное погашение с частичной отсрочкой платежа или выпросить отсрочку хотя бы на месяц... Надежда жалкая, но не складывать же лапки заранее!