Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
Признаюсь честно, как на исповеди: после этих слов меня пробило на скупую мужскую слезу – явление неимоверно редкое. Боже, какая великая актриса в ней, а во мне – гениальнейший сценарист и режиссёр, пропадает…
Господи!
Простишь ли ты мне её загубленный талант и свой собственный?!
Больше вопросов от «шпаков» не последовало, ибо в первые ряды по-гусарски стремительно продвинулись и намертво завладели инициативой, товарищи военные. Вопросы посыпались один за другим, как и полагается у людей этой профессии – от младших до самого старшего:
– Это
Лиза обстоятельно, со всей серьёзностью отвечает:
– Совершенно верно, товарищ комполка! Ещё по опыту недавно прошедшей Мировой империалистической войны, известно – стальной шлем снижает невозвратные потери от ранений в голову на восемьдесят процентов. Сменный чехол же на них – для лучшей маскировки и недопущения бликов на Солнце.
«Удивить, значит – победить!», – любил поговаривать Суворов.
Не тот «Суворов», что – «Ледокол»: тот – гандон и говнюк, а Александр Васильевич – великий русский полководец.
Нам с Елизаветой это удалось в полной мере!
По общей реакции военных, можно было понять: для них это было так неожиданно – как если бы на латыни о тригонометрии заговорила кобыла… Краском завис, как деревянные бухгалтерские счёты от картонной перфокарты – введённой в них неопытной рукой сельского программиста.
Надеялся – прописные истины ей талдычил, ан нет. Заметно было, что приведённая цифра – была для наших военных откровением Божьим.
Однако, следующий вопрос:
– Это «очки-консервы»? Зачем? Ведь, ваши красноармейцы – не лётчики и, даже не самокатчики…
– Это защитные очки из сверхпрочного стекла, защищающие глаза бойцов от мелких осколков и летящего в глаза песка после взрыва. Народной власти, не нужны после каждой войны – слепые и одноглазые в большом количестве.
«И этот сломался, – хотелось сказать мне, – тащите следующего!».
Следующий, ждать себя долго не заставил:
– Что за странное обмундирование, барышня?
Видно озадачило его, что на «Михрютках» высадившихся на Марс – нет ни звездастых будёновок со «шпилем», ни ботинок с двухметровыми обмотками, ни шинелей до пят с «разговорами».
Лизка, проказница, очаровательно улыбнувшись:
– «Барышень» – в Парижах да в Харбинах поищите, товарищ комбриг! А я такая же «товарищ», как и Вы. По существу вопроса же, отвечаю: это – бронежилеты, предохраняющие торс и пах бойцов от осколков и пуль на излёте.
Смутившись, тот:
– Прошу прощения, товарищ художница… Так, это – «кираса»?
С самой благожелательной улыбкой:
– Маркс простит! …Да, можно назвать и так.
Военный убеждённо-категоричен:
– Не один «бронежилет» не выдержит попадания винтовочной пули.
Терпеливо улыбается и объясняет, как учительница – симпатичному, но слегка туповатому от природы первоклашке:
– Этого, от них и не требуется! Общеизвестно, что при атаке – три четверти потерь приходится на пули, в результате рикошета от земли – попавшие в нижнюю часть корпуса бойцов [17] …
Красные командиры удивлённо переглядываются и один из них:
– Откуда у Вас такие сведения?
Несколько
кокетливо-нравоучительно, но ничуть не перебарщивая при этом:17
Во время корейской войны американцы сообразили, что 70 % ранений попадают в корпус, причём низкоэнергетическими осколками и пулями на излёте.
– Из книги Анисимова и Взнуздаева «Я дрался в пехоте». Военным делом – надо интересоваться должным образом, товарищ комдив! К тому же на войне в человека стреляют не только из винтовки: низкоэнергетические пистолетные пули, небольшие осколки и колющие удары холодным оружием – бронежилет выдержит…
Обращаясь ко всем одновременно:
– Ведь жизнь и здоровье каждого красноармейца, для красных командиров – наивысшая ценность.
Последнее было сказано тоном, с каким обычно объясняют человеку прописные истины, для всех очевидные: типа, небо – синее, трава – зелёная, а Земля – круглая и, все мы – ходим по ней вверх ногами.
Недоумённое молчание и последующий вопрос последнего по списку – самого брутального на вид и высокопоставленного краскома, заметно выделяющегося на общем фоне своими – какими-то «светскими» манерами:
– Извините, товарищ художница…
Та, многозначительно и многообещающе улыбнувшись:
– Зовите меня просто – «Елизавета», товарищ командарм второго ранга.
– Елизавета! Оружие ваших освободителей Марса, выглядит как-то несолидно. Что это? Карабин не карабин… Почему у него штыка нет?
Елизавета, с уверенностью Кассандры предсказывающей Одиссею извержение Йеллоу-Стоуна в его родной Итаке и последующий всемирный Армагендец:
– Думаю, это оружие назовут «штурмовая винтовка» или просто автомат. Штык ему не нужен, так как красные бойцы – это вам не дикие папуасы из эфиопских джунглей, норовящие выпустить кому-нибудь кишки или перерезать глотку – чтоб потом схарчить на ужин.
После оглушительного взрыва хохота, встрял кто-то из командиров помладше:
– А если патроны у ваших бойцов кончатся?
Елизавета, гордо подняв голову и выпятив «по-гвардейски» грудь… Даже, целых две груди:
– Рабоче-Крестьянская Красная Армия будущей Всемирной Федерации Советов – это вам не старая Царская армия. У неё патроны и снаряды – никогда не кончаются!
В атмосфере всеобщего обубенения и, даже можно сказать больше – полного и безоговорочного офуения, тот – самый из присутствующих «высокопоставленный» краском, пришёл в себя первым:
– «Автомат»? В смысле, он будет стрелять очередями как пулемёт?!
Лиза, с отчётливо заметной подначкой:
– Товарищ командарм всерьёз считает, что и через сто лет, красноармейцы будут вооружены «стреляющим копьём» – трёхлинейной винтовкой со штырём и почти четырёх-пудовым пулемётом «Максимом» на колёсиках?
Тот, смешавшись:
– Нет, конечно, но… Может в книжке Анисимова и Взнуздаева про то не написано, но чем длиннее ствол – тем большая дальность огня оружия.
Так, как на широко известном плакате «Ты записался добровольцем?», тыча в высокопоставленного военного указательным пальцем: