Между сказкой и страхом

Нина смеялась, что я стала похожа на человека, немного округлилась. Конечно, она считала, что в этом полностью её заслуга, ведь она вкусно и много кормила нас всех. И это была чистая правда. Её стряпня – это нечто. Позже я узнала, в этом и был её дар. Не просто готовка, а забота о людях. Когда она делала что-либо искренне, то сила помогала ей, поэтому она легко лечила травмы и пекла самые вкусные пироги.

Движения нити внутри становились привычными. Я поймала себя на мысли, что мне это даже нравится. Она давала ощущение присутствия – я не одна.

Ночная прохлада ворвалась в открытые окна моей спальни. Я откинула тонкое одеяло и наслаждалась прогулкой ветра по комнате. После дневной жары это было чудесным подарком природы.

Нить встрепенулась, и раздалось тихое пение. Она нагревалась и шептала – «ближе-ближе-ближе».

Сама не поняла, как оказалась возле двери в спальню Александра. Я хотела постучать, но передумала в последний момент. Чего я хочу? Что я могу сказать? Мой кулак едва коснулся двери, и в тот же миг она открылась. Александр, молча растирая щетину на лице, пытался найти подходящие слова.

Я не стала ждать, пока он выдавит из себя хоть слово, рассеянно кивнула, разрешая сама себе войти. Он не отрывал от меня своих зелёных глаз, в которых плясал лунный свет.

– Ты чувствуешь?

Я неуверенно кивнула.

Мы были так близко друг к другу, нить тянула с такой силой, что я еле-еле устояла на месте.

Нет, это ошибка. Лучше уйти. Я стремительно развернулась и открыла дверь, но в это же мгновение она с силой захлопнулась, и меня придавило к ней мощным телом.

Александр прижался к моей спине и дышал мне в волосы.

– Не уходи, прошу тебя, – прошептал он.

Его дыхание обжигало мне затылок. Он немного отстранился, и я смогла повернуться спиной к двери.

Нить снова запела и завибрировала.

На нем были только штаны, и я беззастенчиво уставилась на его голую грудь.

– Я не могу тебя отпустить, – От его бархатного и томного голоса у меня побежали мурашки по телу. Дыхание сбилось, и он сразу же это заметил.

Александр зашептал мне в ухо, едва касаясь его губами:

– Останься со мной, – он провёл языком по шее, попав в чувствительное место. Из моих приоткрытых губ вырвался стон, который он вобрал в себя поцелуем. Я вздрогнула, когда его руки сжали мои бёдра, и подалась к нему. Нити внутри нас завибрировали.

– Я так долго ждал тебя, – его руки блуждали по моему телу.

Я не смогла сдержать стон и открыла глаза.

О Боги, я в кровати. В своей спальне. Это был сон. Нить внутри меня тихо звенела…

Утром я была разбита, полночи не могла заставить себя заснуть, думая о произошедшем во сне.

Сегодня я успела на совместный завтрак. Нина ежедневно поднимала Соню рано утром, и только одна я вставала самая последняя.

Когда я вошла на кухню, все уже были на своих местах.

Меня сковало стеснение, я боялась взглянуть на Александра. Но он не особо стеснялся и откровенно меня разглядывал.

Нина поставила передо мной тарелку с ароматной пшённой кашей и кружку с травяным чаем.

– Вы всегда пьёте чай? – я обвила ладонями обжигающую кружку и втянула в себя аромат напитка. – У вас есть кофе?

Судя по удивлённым взглядам, кофе тут не водился. Я пожала плечами – чай так чай.

И я услышала тот самый вопрос, на который мне очень не хотелось отвечать:

– Как спалось?

В его глазах мерцали искры. Самодовольная ухмылка поселилась на его красивом лице.

Красивом? Я действительно так подумала?

– Бесподобно, – ответила я на его издёвку.

Вольг с интересом переводил взгляд с меня на Сокола, явно чувствуя, что тут есть некий подтекст.

– Князь проявляет активность, – Вольг закидывал в рот очередной кусок домашней колбасы. – Мои люди сообщили, что он пытается найти способ пробраться к древу.

Сокол приподнял бровь, с насмешкой глядя на Вольга:

– По этому поводу беспокоиться нам не стоит. Несколько слоёв защиты крепко закрывают земли от леса до рощи. К Древу ему не пробраться.

– Не забывай, что сила внутри него растёт, а разум и здравый смысл покидают. Он вполне готов на необдуманные поступки, – подал голос Фёдор. – Невзор направляет его, а Тени Мрака делают всю грязную работу.

– Нельзя их недооценивать. Мы проверим защиту Древа, – закончил Вольг. Он осторожно спросил, обращаясь к Соколу. – А что с твоей силой?

Сокол так сжал вилку в руке, что она согнулась, и, зарычав, вышел из-за стола.

Вольг продолжал есть свой завтрак, прожигая меня алыми глазами, будто по моей вине Сокол вылетел из кухни.

– Почему они красные?

Он замер с вилкой у рта.

– Твои глаза. Почему они красные?

– Это отблеск силы.

Вольг не спешил объяснять и продолжал поглощать свой завтрак. Я отложила ложку, села, подперев кулаком лицо, ожидая рассказа. Он ухмыльнулся и продолжил:

– Моя сила – моё оружие. Я могу оборачиваться зверем. Слышать и управлять ими. Таких как я мало, в лагере всего двое юнцов, у которых проснулся этот дар. Их обучаю я, а Сокол тренирует остальных и натаскивает для ведения боя с оружием. Я этому тоже учусь, но главное моё умение не в этом.

– А какая сила у Сокола?

– Пусть сам рассказывает, – он закинул в рот последний кусок колбасы и направился к выходу.

Нина увела Соню с собой во двор, там она собирала детей, и они занимались плетением венков и украшений к празднику. Уже завтра должен наступить Духов день. Мне объяснили, что празднование будет на поляне, куда придут все жители деревни.

Земли Сокола состояли из двух десятков домов и были окружены забором по периметру. Все жители трудились вместе. Кто-то ухаживал за скотом, кто-то работал в поле. На окраине земель расположился лагерь, где проживали солдаты. Там же располагалась темница, в которой держали нас с Соней. Когда-то они были армией князя, но теперь не подчинялись ему, выбрав главнокомандующего. Выбрав жизнь, так они говорили. После нашего появления князь там не появлялся. Лагерь был полностью предоставлен Соколу.

Александр сидел на лавке во внутреннем дворе и точил свои ножи.

На нём была белая льняная рубашка, у которой он закатал рукава. Золотая кожа выделялась на фоне светлой ткани.

Я вновь поймала себя на мысли, что засматриваюсь на него. Едва заметно покачав головой, я развернулась на полпути, решив, что не стоит завязывать с ним разговор.

– Уже уходишь? – он всё же меня заметил. – Оставайся.

«Не уходи, прошу тебя.» – всплыло воспоминание.

Нить зазвенела и стала тянуть меня к нему.