Между сном и явью

– Ты чего дом бросил без присмотра, обалдуй?
– прищурившись, грубовато сказал Нат.

– Я, того, только на минутку, к профессору, за книжкой.

– На минутку! Пришли, а дверь нараспашку. Знаешь, любитель книженций, тут всякая пацанва лазит. Не успеешь оглянуться – вынесут все! Вот у профессора яблоки классные растут. Так они две яблони обтрусили, весь крыжовник оборвали…

– Мой юный друг зашел ко мне лишь на минутку, выкурить трубочку, - решил выручить Илюшу, тот, кого назвали профессором.

– Во, класс! Ты уже табачком стал баловаться!

– Я не…

– Ладно, пойдем исследователь ты наш. У меня к тебе есть дело.

Они шли к дому, когда начало громыхать и перекатываться чугунными шарами далекое эхо гулкого грома.

– О, гроза будет. Нам это очень кстати, - сказал Нат, и непонятно было, то ли, он говорит иронично, то ли всерьез.

Несколько тяжелых капель упало на них перед самым крыльцом.

В кухне дома в это время бурлило приготовление пиршества. Светловолосая Вилена, прямая, словно палка, звонко бросив «привет», ловко орудовала ножом, нарезая в тарелку салат. Играл граммофон. Заезженная пластинка воспроизводила звуки аргентинского танго.

Для Илюши граммофон был как чудо. Он наблюдал, как вертится черный диск, а из трубы льются волшебные звуки…

Вскоре ароматная молодая картошка со сметаной и укропом стояла на столе и издавала пар. За окном вновь громыхнуло, и эхо раскатисто прокатилось по улице, среди зашумевших деревьев.

Когда все было готово, строгая Вилена сняла с граммофона пластинку и пригласила к столу.

– Эх, здорово! – похвалил Нат, уминая вкусное блюдо.

Илья не отставал от него, захрустев салатом из помидоров, огурцов и лука.

Ели практически молча, только челюсти работали.

Вилена брала пищу осторожно и медленно, не спеша, как будто пробуя на вкус.

– Ну, как ты здесь, бродяга? – спросила она, милостиво посмотрев на Илюшу.

– Нормально, - говорил с полными щеками Илюша. – Читаю, отдыхаю. Вот только мне бы дядю найти.

– Да помним мы про твоего дядю, - сказал Нат, проглотив очередной кусок. – Раз обещали, значит, будем искать.

– Вот что, Илья, - сказала Вилена строгим голосом. – Мы тебе помогли, приютили. И еще поможем. Но кое о чем попросим и тебя.

В это время за окном сверкнуло, а затем грохнуло. Но это не отвлекло ребят. Они вопросительно смотрели на Илюшу.

– А что? Я готов! – не растерялся Илюша. Мысль о том, что было бы, не появись в его жизни Нат и Вилена, ужасала его.

Вилена едва заметно кивнула, посмотрев на Ната.

Нат, блеснув на нее глазами, обратился к Илюше:

– Слушай, разбойник, а та мог бы залезть в маленькое окно?

– Какое еще окно? И зачем?

– Окно в одном здании. Оно вверху находится, что-то типа щели. Мне туда не забраться. А в комнату очень нужно попасть.

– Зачем? – переспросил Илюша.

– Да не боись! Если просим, значит нужно, зачем!

Вилена, следившая за диалогом и сурово молчащая, дала знак рукой Нату и сказала:

– Понимаешь. Есть человек один. Противный, жадный и злой. Он у нас завмаг в поселковом магазине. Состоит в партии, между прочим, а сам, гад, на самом деле, настоящим коммунистом не является. Каков должен быть настоящий коммунист? Честный, правдивый, четко выполняющий свои обязанности, если партия доверила ему важный пост. Это понятно?

– Понятно, - тихо сказал Илюша. – Ну, а он?

– А он торгует из под прилавка. Налево продает сахар, крупы, колбасу, там разные еще хозяйственные вещи. Денежки себе в карман. Государство рабочих и крестьян ничего от этого не получает. Вот с такими лжекоммунистами надо бороться! Согласен?

Вилена говорила пылко и убедительно. Она прекратила есть и даже чуть привстала. Ею сейчас можно было любоваться – красивая, огненная, мужественная.

– Ну, что, брат? – спросил Нат. – Поможешь, сделаешь?

– Ну, конечно. О чем речь! Только что мне конкретно делать?

– Ну, это все мы объясним. Это, как бы, каморка. Он там складывает украденные вещи.

– Ну а потом?

– Передашь нам. Ну, а мы потом распорядимся ими сами! – сказал Нат.

– И что это – никак не охраняется? – спросил Илюша. – Нас же могут поймать.

Вилена сказала:

– Там один сторож. Старичок. Об этом не беспокойся. Я беру его на себя. Итак, рукам?

Илюша замер в нерешительности.

– Да ты не дрейфь. Все будет хорошо, вот увидишь, - сказал Нат.

– По рукам!

За окном защелкал по листве, а затем ровно зашумел прямой и длинный дождь.

Воздух был чист и вымыт. Неистово пахло свежими цветами.

Идущая по дороге худенькая девочка в беленьком платочке с корзинкой в руках старательно обходила свежие после дождя лужи.

И вдруг она остановилась, словно вкопанная. На лавочке, под длинными ветвями грустной ивы, с которой еще падали холодные капельки недавнего дождя, сидела Вилена. У нее в руках издавала звуки, схожие с плачем ребенка, настоящая кукла в сиреневом платьице и с белым бантом в волосах.

– Ухты, какая! – в восторге сказала девочка. – Это твоя кукла?

– Моя. Мне из большого города привезли, - улыбнулась Вилена.

– Вот это да! Словно настоящая. Миленькая какая! А можно ее подержать?

– Конечно. Тебя как зовут?

– Маша.

– Хочешь подержать – бери, Маша.

Девочка поставила на скамейку корзинку и взяла в руки куклу.

– А ты наклони ее. Видишь, она плачет? Хочет, чтобы ее пожалели.

Маша была в восторге.

– Ах ты, бедная моя. Какие славненькие на тебе одежки.… А кто тебе купил такую куклу?

Вилена улыбнулась.

– Мне ее на день рождения подарили. А к ней еще и маленькая колясочка есть!

– Вот это да! Дашь поглядеть?

– Заходи во двор.

Вилена милостиво распахнула калитку.

В это время из-за кустов акации, росших у обочины, выскочил, ругаясь, Нат. Его одежда была мокрой. Он тут же выхватил из корзинки, оставленной девочкой, бутыль, замотанную в тряпицу и скрылся с нею в кустах. Буквально через три минуты он вернулся и поставил бутыль на место. А еще через три минуты из ворот вышла Маша.